По хронологическому порядку прежде «Простаков за границей» следовало бы сказать о «Листьях травы» (1855) Уолта Уитмена, но к русскому читателю это имя пришло уже значительно позднее, вместе с двадцатым веком. «В России пропагандировать Уитмена начал поэт Бальмонт, — вспоминал Корней Чуковский. — Но едва он напечатал в издательстве «Скорпион» книгу переводов Уитмена «Побеги травы» (1905) — таков был у Бальмонта вариант заглавия — книга подверглась конфискации, и почти все ее экземпляры были уничтожены по распоряжению властей»[43]. Точно так же преследовались и переводы Чуковского из Уитмена. Мотивы были даже не собственно политические, а преимущественно — религиозное бунтарство и нравственная «скандальность» этих стихов. В 1918 году стихи Уитмена стали одной из первых книг, выпущенных Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов.
* * * * * *
Этого своего сборника Джон Винтерих уже не дополнял новыми главами, однако он продолжал работать как историк книги и биоблиограф, и в 1936 г. с его предисловием вышли «Приключения Тома Сойера». «Как появилась эта книга» — таково было название предисловия, причем под «книгой» автор по своему обыкновению понимал тот конечный результат литературно-издательского процесса, который начинается за рабочим столом писателя и заканчивается на прилавке книжного магазина: когда перед посетителем книжного магазина оказывается продукт длительных совместных усилий писателя, редактора, художника-иллюстратора и издателя. Винтерих был одним из первых исследователей книги, которые стали всматриваться во взаимодействие основных сил, создающих явление творческой, письменно-печатной культуры. Понимая прекрасно решающее значение текста в этом процессе, он, как уже было сказано, в то же время понимал изначальную роль читателя, или, обобщенно говоря, «социального заказа» в рождении произведения, а затем книги. Произведение редко замышляется уже в виде определенного издания, однако творческий замысел, как правило, рождается в ответ на запрос предполагаемого читателя, а читательский запрос, в свою очередь, исходит из уже существующих, установленных литературно-издательских норм: жанр произведения подсказывается существующими типами изданий, прежние типы изданий видоизменяются под воздействием новых литературных замыслов — так совершается литературно-книжный круговорот, и книговеды-исследователи, подобные Винтериху, внесли дельный вклад в его изучение. Опыты такого изучения составили данный сборник, а поскольку предисловие к «Приключениям Тома Сойера» Винтерих написал в том же духе, его было решено включить, как приложение, в ту же книгу.
К тому, что Винтерих рассказывает о рождении еще одной знаменитой книги, можно добавить некоторые подробности, иллюстрирующие все ту же мысль о взаимодействии всех компонентов, участвующих в создании книги. Например, бумага. Едва ли сам Марк Твен думал о том, на какой бумаге будет отпечатан его роман. Однако об этом пришлось подумать издателям. Конечно, издателям приходится неизменно думать о бумаге, однако и бумага в данном случае должна была сыграть роль совершенно особую — как «соавтор» писателя!
Как увлекательное повествование «Приключения Тома Сойера» нашли отклик в читательских сердцах сразу, но книга все же показалась читателям недостаточно объемистой. Разумеется, хотелось бы, чтобы «Приключения Тома Сойера», как всякая увлекательная книга, были подлиннее. Но помимо увлеченности читатели предъявляли свои претензии автору и издателям по другой причине — чисто материальной. Первое издание «Тома Сойера» печаталось, как мы знаем, в том же городе, где тогда жил Марк Твен — Хартфорде, штат Коннектикут. «Коннектикутский янки при дворе короля Артура» — это еще одна книга, которую со временем написал Марк Твен. У нас она известна под названием несколько сокращенным — «Янки при дворе короля Артура». Что нам — «коннектикутский»? Но для соотечественников писателя, как и для него самого, это определение говорило о многом. Коннектикут — один из шести штатов Новой Англии, Восточного побережья Америки, откуда, собственно, начались Соединенные Штаты. Так что «коннектикутский» значит — «истинно американский», а «коннектикутский янки», стало быть, «американец из американцев». И, среди прочего, это означает — человек весьма практичный. И вот чем первые читатели «Приключений Тома Сойера», в общем с удовольствием читая эту книгу, все же остались недовольны. Как же так? Совсем недавно и за ту же цену они приобретали «Простаков за границей» — о них Винтерих рассказывает, а та книга была потолще!
Что оставалось делать? Читатель-покупатель всегда прав, иначе с ним и разговаривать невозможно, особенно если это янки из Коннектикута. Однако Марк Твен дописывать книгу просто так, ради увеличения объема, не собирался, да уже и некогда это было делать. Тогда на следующий типографский «завод» издатели пустили бумагу поплотнее, и книга по весу и толщине перестала уступать «Простака за границей» (и за ту же цену!). А коннектикутский янки, он, конечно, человек практичный, но в то же время достаточно простодушный — это Марк Твен чудесно описал, но, правда, после этого из города Хартфорда (штат Коннектикут) вскоре уехал.
Впрочем, со временем Марк Твен вернулся в тот же Коннектикут, поселился в городке Соммерфилд, где и умер. Дом в Хартфорде, построенный по заказу Марка Твена, знавший лучшие времена его вдохновения и наибольшего литературного успеха, сохранился. После того, как Марк Твен продал этот дом, он переходил из рук в руки и, в конце концов, был занят школой для мальчиков, сверстников Тома Сойера и Гекльберри Финна, а затем стал городской библиотекой. В 1955 г. в нем был открыт мемориальный музей Марка Твена. Отметим, что совсем рядом, на том же земельном участке, находится дом Гарриет Бичер-Стоу: автор «Приключений Тома Сойера» и автор «Хижины дяди Тома» были соседями.
Первое издание «Приключений Тома Сойера» было выпущено в количестве 5 тыс. экземпляров. Отметим, что примерно столько же составляет и сейчас в США тираж первого издания какого-либо романа, особенно если это первый роман малоизвестного или вовсе нового автора. Речь идет о так называемых «изданиях в твердых обложках», то есть сравнительно дорогих. Если книга расходится, ее тиражируют в обложках «мягких», делая книгу более дешевой и массовой. Но для времен Марка Твена это был достаточно большой тираж, не говоря о том, что за ним последовали и другие издания, которые с тех пор так, в сущности, и стали выходить одно за другим и — по всему миру. Том и его верный друг Гек зашагали по свету — такими они и изображены на памятнике, который был им поставлен в городе Ганнибал (штат Миссури), где Марк Твен вырос и где он поселил своих героев-мальчишек, правда, назвав их городок Санкт-Петербургом.
Следует также отметить, что при всем своем изначальном успехе «Приключения Тома Сойера» в США не печатались в журналах «с продолжением», зато именно так эта книга была впервые издана у нас, она печаталась в санктпетербургском журнале «Семейные вечера» в 1877 г., меньше чем через год после появления в Америке[44]. Отдельным же изданием на русском языке «Приключения Тома Сойера» вышли уже позднее, в 1886 г., их выпустил известный издатель А. С. Суворин.
В 1898 г. вышло чрезвычайно своеобразное издание «Тома Сойера». Оно было выпущено в Южно-Русском издательстве (Киев — Харьков), а перевод был сделан Л. Н. Гольдмерштейном, который, как указано на титульном листе, являлся «бакалавром», то есть выпусником-дипломантом, Оксфордского университета. Того самого университета, добавим, который со временем присудил Марку Твену почетную докторскую степень. Но кем же был переводчик? Судя по всему, специалистом по юриспруденции, ибо ему принадлежит книга «Морское право России, Германии, Франции, Англии и Швеции» (1903). Большего мы пока сообщить о переводчике не можем, но надо сказать, что перевод сделан полно, точно, с видимым знанием дела и хорошо читается до сих пор. Читатель может судить об этом сам хотя бы по первым строкам книги:
«— Том!
Никакого ответа.
— Том!
Никакого ответа.
— Ну что там случилось с мальчишкой, хотела бы я знать? Эй, Том!
Старая женщина сдернула очки вниз и поверх очков осмотрела комнату, затем вздернула их наверх и посмотрела из-под них».
Конечно, по нормам нынешнего литературного перевода, здесь чувствуется буквализм, а, главное, недостаточно подчеркнут этот жест — с очками — который у Марка Твена описан очень точно. Для сравнения приведем те же строки в более позднем переводе, вышедшем уже в 1927 г. под редакцией Корнея Чуковского.
«— Том!
Ответа нет.
— Том!
Ответа нет.
Старуха опустила очки на нос и поверх очков оглядела всю комнату; потом подняла их на лоб и глянула из-под очков».
