Глава двадцать вторая
Через два дня после похорон в пять часов вечера Лилли приехала на Мыс с Дэвлином на мотоцикле. Она сидела в коляске, прижимая к груди костыли, а позади Дэвлина виднелся старый кожаный чемодан мисс Дэлглиш, в который я недавно складывал веши Лилли перед тем, как отнести их в особняк.
Я ловил рыбу чуть выше Мыса вместе с Джекки, который присоединился ко мне с Тилли. Мы поднялись, услышав треск мотоцикла, и узнали пассажирку.
— Это Лилли со своими костылями, — сказал Джекки.
Мы наблюдали, как она старалась выбраться из коляски, у которой не было дверцы, неловкий Дэвлин не сумел ей помочь, и Лилли просто-на-просто вывалилась наружу и упала на спину. Я вздрогнул, а Джекки весело рассмеялся.
— Пожалуй, Лилли вернулась совсем, — сказал я.
— Наверно, удрала от пожилой леди, — предположил Джекки.
— Думаешь?
— Пожилая леди запирала ее у себя, Кит. И никуда не разрешала ходить.
Джекки казалось, что мисс Дэлглиш нарочно не пускала к нему Лилли. Я думаю, что только так он мог себе объяснить, почему сестра оставалась в особняке. Но меня интересовало, как все-таки Лилли освободилась от настоящих пут, которыми связала ее мисс Дэлглиш.
— Ты знал, что Лилли приедет? — спросил я Джекки.
Он снова взялся за удочку, будто приезд Лилли не был для него неожиданностью.
— Откуда? — удивился Джекки.
Я не поверил ему. Я полагал, что Лилли предупредила его о своем возвращении еще на кладбище. Она, видимо, снова решила поселиться на Мысу, когда стояла у могилы матери; я точно не знал, почему Лилли опять покинула мисс Дэлглиш, но было ясно, что смерть миссис Стьюбек так или иначе освободила ее из-под власти пожилой леди.
Мы с Джекки пришли к старой лачуге, но я не зашел туда. Во дворе суетился Дэвлин, он развел огонь в старом баке из-под машинного масла, в котором сжигали мусор. Лилли была в комнате матери. Я увидел ее через распахнутое окно, она сидела на кровати. Услышав, что брат разговаривает с Дэвлином, она позвала его:
— Иди сюда, Джекки. Ты мне нужен.
— Зачем? — подозрительно спросил Джекки.
— Это мое дело. Иди сюда.
— Зачем? — повторил мальчик.
— Джекки, иди сюда, — приказала строго Лилли, и на сей раз он повиновался.
Я хотел расспросить Дэвлина о том, что произошло между Лилли и мисс Дэлглиш, но вместо этого у меня вырвалось:
— Что это она делает?
— Хочет все сжечь, — пояснил Дэв.
Тут Джекки выбросил из окна большой узел. В нем были новое платье миссис Стьюбек, туфли, замызганные домашние тапочки, поношенная одежда, которую дарили ей городские благотворительницы. Я увидел тряпки из разорванного нижнего белья, чулки, темные платья, залоснившуюся черную соломенную шляпу с изжеванными полями. Это старье было донельзя перепачкано, как и две целые простыни, такие грязные, покрытые пятнами, что даже Дэвлин не сумел их отстирать.
Я не стал помогать Дэвлину, а он подцепил палкой вещи и швырнул их в огонь. На пороге кухни показалась прихрамывающая Лилли без костылей, она прислонилась к дверному косяку. Лилли держала в руках небольшую деревянную шкатулку.
— Брось-ка это в огонь, будь другом, — попросила меня Лилли, поскольку я оказался рядом; по тому, как она это сказала, я узнал в ней прежнюю Лилли.
Шкатулка была похожа на школьный пенал. Она закрывалась выдвижной крышкой. Как и тряпье, она была грязная, в пятнах. Я догадался, что в ней хранилось все самое ценное и дорогое, собранное миссис Стьюбек за ее бродячую жизнь. Мне не терпелось рассмотреть, что там внутри, поэтому я не сразу сжег деревянный ящичек, а, сдвинув крышку, начал выкидывать в огонь вещь за вещью.
Много я не узнал, но кое-что для меня стало ясно. Сначала я увидел судебную повестку. Изучать ее не было времени, но я догадался, что в моих руках оказалось официальное извещение о том, что Мэтти взят под стражу. В шкатулке хранились и письма, я развернул их перед тем, как кинуть в огонь. На пожелтевшей рваной бумаге разбежались слова, написанные детским почерком, которые почти невозможно было разобрать. Здесь лежало с полдюжины фотографий. На первой была изображена одна из дочерей миссис Стьюбек — Грейс, Пэнси или Элис, дурачившаяся с кавалером на берегу реки. Были еще фотографии могилы и снимок молодого Мэтти, одетого жокеем, он восседал на хилой лошаденке. На фотографии с загнутыми уголками красовалась миссис Стьюбек в небрежно надетой шляпе, молодая, полная и очень похожая на цыганку. Последним попался старый снимок, скорее дагеротип, деревенского каменного дома не то в Ирландии, не то в Шотландии, не то в Уэльсе. Я не мог разобрать надписи на фотографии и сунул ее в пламя. Со дна шкатулки я вынул пачку пожелтевших бумаг, перевязанных тесемкой, на миг поколебался — хотел сказать Лилли, что это, может быть, свидетельства о рождении, но ведь она не желала ничего знать о деревянном ящичке, поэтому я бросил в огонь и его, и бумаги.
— Все? — спросил Дэвлин у Лилли.
— Да, — ответила она.
Пламени уже не было видно; из бака валил едкий дым, хотя Дэвлин, который еще не сжег простыни, ворошил горящие бумаги.
— Ты что-нибудь поймал? — обратилась ко мне Лилли, в то время как я пытался уклониться от дыма.
— Рыбин пять или шесть. Хочешь, отдам тебе?
Она качнула головой, повернулась к порогу и заковыляла обратно в дом.
— До свидания, Кит, — отрезала Лилли, как обычно, когда не желала разговаривать.
— Пока, — бросил я и побрел по холму домой, размышляя о Лилли.
Казалось, будто она вновь неожиданно вернулась к прежней жизни, но я-то знал, что это было не так, ибо не забывал о мисс Дэлглиш.
На следующий день Лилли как ни в чем не бывало принялась за домашние дела в особняке. Дэвлин — он опять переехал в свой пансион — по утрам сажал Лилли, которая пока не расставалась с костылями, на мотоцикл и доставлял ее к большим деревянным воротам. Он подкатывал к ним снова в пять вечера и отвозил Лилли обратно на Мыс, все шло своим чередом, будто никогда и не было иначе.
Переезд на Мыс стал для Лилли освобождением, хотя для мисс Дэлглиш он означал нечто иное, ибо с той поры она начала таять прямо на глазах. Мы не сразу это заметили, потому что редко ее видели. А если и видели, то всегда с Лилли во время их утренних субботних прогулок. Лилли быстро избавилась от костылей и ходила теперь с тросточкой, поэтому на первый взгляд казалось, будто это ради нее мисс Дэлглиш нарушала привычное уединение.
Надо было видеть, как они запирали за собой большие ворота и неторопливо шли (обе с тросточками) по магазинам, на почту. Казалось, для Лилли и пожилой леди никого не существовало на целом свете, кроме них самих, они были настолько неразлучны, что даже посторонним бросалась в глаза их необъяснимая зависимость друг от друга. Как правило, они молчали, а если и говорили, то почти одинаковыми голосами, потому что Лилли все больше и больше походила на мисс Дэлглиш. Трудно было сказать, кто кого вел. Они напоминали пару, танцующую фокстрот, одна исполняла роль кавалера, другая — роль дамы. Когда Лилли еще вовсю хромала, темп задавала мисс Дэлглиш. Но по мере того как девушка набирала силы, мы замечали, что мисс Дэлглиш уже не поспевала за ней. И уже Лилли подчиняла ее себе. Уже Лилли заглядывала в магазины и решала, что купить; и когда мисс Дэлглиш поняла, что ведущей ей больше не быть, она перестала выходить на субботние прогулки и впредь не покидала дом за высокой деревянной оградой.
Если бы мы догадывались, как плохи ее дела, то проявили бы к ней больше участия. Но, привыкнув к тому, что она ведет замкнутый образ жизни, мы по-прежнему думали, будто здоровье ее несокрушимо: никому и в голову не приходило, что силы ее на исходе; шли недели, и Лилли незаметно стала и экономкой, и кухаркой, и сиделкой мисс Дэлглиш. А когда девушка начала передвигаться без тросточки, слегка прихрамывая, временная прислуга, миссис Смит, обнаружила, что для нее нет работы в особняке. Лилли не нуждалась в ее помощи. И теперь только старый мистер Уоллес (врач мисс Дэлглиш) да Дороти Мэлоун знали, что происходит за высокой деревянной оградой. Больше туда никому приходить не разрешалось, и о Лилли мне рассказывала Дороти, всегда бравшая с меня обещание хранить секреты.
— Я буду с тобой откровенна, Кит. Но Лилли никогда мне не простит, если по городу будут ходить сплетни.
— Какие сплетни?
— Разные. О том, как они там живут.
— А как они живут? Что-нибудь изменилось?
— Как тебе сказать, мисс Дэлглиш почти не встает с кресла. Только по утрам сходит вниз, а по вечерам поднимается в спальню, на большее, пожалуй, у нее не хватает сил. И целый день сидит в библиотеке.
— А что делает Лилли?
— Все. Она приезжает в восемь утра, помогает мисс Дэлглиш одеться, готовит завтрак, обед, убирается, в общем, ведет хозяйство. Туда попадаешь, Кит, как в глухой колодец.
