«Если честно, я тоже…» – подумал я, но вслух говорить об этом не стал.
– Мааам, а когда мы поедем? – захныкал Дейл. Чип сидел тихо, но вид у него был напуганный.
– Расскажите мне еще про Хоулленд, – сказал я, стараясь отвлечь Ариэль. – А когда придет стюард, я закажу нам чаю с круассанами. Как вам мой план?
Вообще-то мне чертовски хотелось покурить, но я не решался оставлять ее одну.
Она хотела было рассказать мне что-то, но затем отрицательно покачала головой и тихо сказала:
– Вряд ли у меня сейчас получится… Лучше вы расскажите мне что-нибудь, про свою работу например.
Я на миг задумался – не будет ли ей скучно. А потом действительно принялся рассказывать, благо слушала она меня очень внимательно, как Чип с Дейлом наверняка слушают мамину сказку. Я увлекся и рассказал ей о пульсарах, о спектрографии звезд, о том, как мы работали с данными японского кометного зонда «Хаябуса-2», о маленьком переводчике Ясукиро Тамадаме, который переводил для нас всякую мудреную документацию, и о том, что он, несмотря на довольно почтенный возраст, фанател от японского мультика «Утена».
– Это называется «аниме», – поправила меня Ариэль. – Я тоже смотрела «Утену».
– И как этот фильм вам? – спросил я как раз в тот момент, когда в салоне появились все те же бобби с еще более меланхоличной и еще сильнее подволакивающей лапу собакой.
Ариэль скорчила скучающую рожицу и махнула рукой:
– Никак. Хотя моя подруга от него тоже фанатела.
Низко заурчали двигатели, вагон дрогнул, нервно завибрировал, похоже, поезд собирался тронуться. Народ вокруг постепенно успокаивался.
– Мааам, а почему собачка такая грустная? – спросил Дейл и, не дождавшись ответа, добавил: – А мы скоро поедем?
– Скоро, скоро… Сейчас и поедем, – успокоила сынишку мать, и, словно в подтверждение ее слов, поезд легонько вздрогнул, и пейзаж за окном медленно, словно с неохотой, пополз нам навстречу.
– Я вас покину на несколько минут, – сказал я, убедившись, что поезд уверенно набирает ход. Спокойный голос из динамиков сообщил, что остановка была вызвана «подозрением на недолжное техническое состояние пути», так что, если верить информатору, бобби заодно подрабатывали путевыми обходчиками, а собаку, вероятно, использовали в качестве нивелира. – Пойду, покурю и тут же вернусь, хорошо?
У нее даже зрачки расширились:
– А могу я… с вами? – тихо спросила она.
– Вы курите? – удивился я.
– Нет, не курю, разумеется… Но… – Она на миг опустила взгляд, а потом вновь посмотрела мне в глаза, на этот раз с уверенностью. – Не хочу оставаться одна. И… мне интересно с вами.
– Вообще-то говорят, что пассивное курение вредит здоровью больше, чем активное, – сказал я, подавая ей руку и помогая встать. Это только кажется, что маленьким людям тоже просто в большом мире, но, поверьте, даже встать с сиденья для нас не так легко, как казалось бы.
– Вы так увлекательно рассказываете про пульсары, – сказала она, смущаясь, – и я все никак не пойму, кто же вы по-настоящему – физик, биолог, астроном?
– Я же говорю – человек эпохи Возрождения, – сказал я наполовину в шутку, а наполовину всерьез. – Последний энциклопедист, видите ли…
– Это как? – спросила она, когда мы вышли в курительный тамбур.
– Читаю все подряд, что только под руку попадается, с самого детства, – признался я, почему-то смутившись. – Кое в чем неплохо разбираюсь.
– И что же в этом плохого? – с неожиданным воодушевлением спросила она. – Я поступаю почти так же, интересуюсь многим, только и того, что в точных науках ничего не смыслю. Но зато какое удовольствие…
Она неожиданно ловко вскарабкалась на узенький парапет, идущий под окном тамбура. На этот парапет нельзя было поставить даже чашку, но, казалось, мою спутницу это нисколько не беспокоило.
– Между прочим, мне почему-то кажется, что даже такую серьезную вещь, как «Илиада», современники вряд ли воспринимали с большим пиететом, чем мы относимся к книгам Яна Флеминга или Алистера Маклина.
– Обожаю Маклина, – вскользь заметил я. – У него всегда такие сюжеты… К тому же он знает, о чем пишет.
У нее даже глаза загорелись:
– Ой, мне он тоже нравится! А вот Тома Клэнси я не люблю.
– Вы просто читаете мои мысли…
Продолжая обсуждать наши литературные пристрастия, я докурил сигарету, и мы вернулись в салон. Чай стюарду я так и не заказал – через три четверти часа поезд уже подошел к перрону Дандолка.
Это странное место – Камчатка…
Дандолк оказался прелестным маленьким городком, тихим и уже по-весеннему зеленым. Его вокзал больше напоминал остановку электрички – двойной перрон, с одной стороны, за путями, ряды симпатичных маленьких коттеджей, с другой – здание, больше похожее на офисный центр или фабрику, чем собственно на вокзал.
Нам с Ариэль, определенно, сопутствовала удача: прокат автомобилей, как я и думал, обнаружился прямо рядом с вокзалом, неподалеку от симпатичного небольшого скверика на Мак-Енти-авеню. Тут же рядышком было и небольшое кафе-мороженое. Я хотел было попросить Ариэль подождать меня в этом кафе, но она наотрез отказалась, и мы пошли выбирать машину вместе.
Кстати, подобрать машину для человека моего роста не такая уж и простая задача. В конце концов, я остановил свой выбор на «Фольксвагене-гольф», ничего меньше представлено здесь не было. Хозяин прокатной студии с недоверием смотрел на мои манипуляции с сиденьем и рулем (к счастью, все это я уже проделывал не раз, так что особых сложностей не возникло), но мои права, выданные практически четверть века назад, вкупе с обещанием заключить долгосрочный договор удерживали его от того, чтобы озвучить свои опасения. А уж когда я резво выехал с парковочного места и подрулил к его «офису»-будке, все его вышеупомянутые сомнения развеялись. Мы быстро заключили контракт, я внес залог и заплатил аванс, после чего, посигналив на прощанье, покинул прокатную студию и подкатил к кафе.
Впрочем, посмотрев на это заведение поближе, я решил, что оно не стоит нашего с Ариэль внимания. По пути наверняка что-нибудь подвернется получше. Я поехал туда, куда указывал мне навигатор. На выезде из городка нам попался свежевыстроенный «Макдоналдс», и хоть я и не любитель фастфуда, но по совету Ариэль все-таки воспользовался услугами этого гадюшника, приобретя нам по пакетику наггетсов и по молочному коктейлю. Не знаю, как Ариэль, а мне этого пакетика вполне хватило на ужин и даже осталось на завтрак. Забавный, кстати, феномен – при уменьшении в жалких полтора раза моя потребность в пище сократилась почти втрое.
Справа по курсу садилось солнце, слева воды узкого залива уже отражали первые звезды. Мы пересекли по мосту впадающую в помянутый залив реку Крегган, я включил радио и почувствовал себя свободным, как байкер. Конечно, «Фольксваген Гольф» не чоппер, да и скорость его не назовешь захватывающей дух, но что-то в нашей поездке было завораживающее. И Ариэль рядом…
Мы почти не говорили с момента, как сошли с поезда, только по делу, но в ее обществе я чувствовал себя так, словно у меня отобрали тяжелый мешок, который я с детства таскал на своих плечах. Чего греха таить, когда в твоей жизни все идет наперекосяк, как у меня, невольно ешь себя поедом, то вспоминая причиненные тебе обиды, то коря себя за какие-то неправильно принятые решения. И от этого чувства собственной ущербности невозможно ни сбежать, ни спрятаться, оно преследует тебя и трезвым, и пьяным. Оно черной тенью идет за тобой, словно демон-искуситель или сама смерть, стараясь держаться слева.
Но сейчас слева от меня похрумкивала наггетсами Ариэль, и тень былых ошибок и разочарований меня совсем не тревожила. Впервые с момента, когда я принял решение совершить побег, я чувствовал себя не изгнанником, не отшельником, а хулиганистым школьником, сбежавшим с уроков. Я разорвал сковывавший меня круг, и впереди меня ждала свобода. Да я уже чувствовал себя свободным. И это чувство мне нравилось.
Хоулленда мы достигли быстро. Алая полоса заката еще не успела погаснуть, а первые звезды пока были лишь тусклыми искорками в небесах. Внезапно море подступило к дороге с двух сторон – мы въехали на Хоуллендскую дамбу. Казалось, этот путь ведет в другой мир. Впереди, в лучах фар, было уже не гладкое шоссе, с которого мы свернули минут пять назад по сигналу Ариэль, а дорога со щебне-гудроновым покрытием, на котором «Фольксваген» то и дело вздрагивал и даже слегка подскакивал, как молодая лошадь, впервые оказавшаяся ночью в чаще леса.
– И все-таки зачем вы приехали в Хоулленд, Фокс Райан? – внезапно спросила Ариэль. В сумерках она казалась старше и как-то взрослее, не такой наивной девчушкой, как при свете дня. Но ее волосы пламенели даже сейчас, они казались остывающей лавой успокаивающегося вулкана. – Вы так и не сказали мне этого.
