– Ну, знаете ли… Что может быть лучше уединенного городка с пустынным пляжем? – уклончиво ответил я.
– У нас и пляжа-то стоящего нет, – возразила она. – Триста пятьдесят шесть шагов песка, остальное – либо скалы, либо причал порта.
Она смотрела на меня, и я, на мгновенье скосив глаза, заметил в ее глазах свет. Вот только что это за свет, я так и не понял – кроме фар нашей машины, направленных вперед, и недостаточно еще ярких звезд других источников света в стремительно сгущающихся сумерках не было.
– Я понимаю, – сказала она с легкой, почти лукавой улыбкой. – Это, наверно, страшная тайна?
– Никакая это не тайна, – сердито ответил я. – Откровенно говоря, я и сам не знаю зачем. Возможно, я просто следую за белым кроликом?
– Тогда, выходит, я ваш кролик? – с улыбкой спросила она.
Я не успел ответить – передо мной из темноты (сейчас дорогу с двух сторон окружали высокие скалы) появился шлагбаум со стоящим рядом с ним копом ростом едва ли выше меня. Коп подал сигнал остановиться, и я, как законопослушный гражданин, тут же выполнил его приказ.
– Сэр, – важно сказал полицейский, когда я опустил боковое стекло. – Разрешите мне, как представителю Хоуллендской Народной Республики, приветствовать вас и поинтересоваться целью ва…
Тут он заметил Ариэль, и его лицо мгновенно расплылось в улыбке.
– Ариэль! – воскликнул он, моментально растеряв всю свою представительность. – Ты вернулась!
– А то ты сомневался, дядя Бенджен! – ответила ему Ариэль, улыбаясь так же радостно, как и он.
– С возвращением, дочка. – Радости копа по имени Бенджен, казалось, нет предела. – А с кем это ты?
– Это мой друг, доктор Райан, – ответила Ариэль, и, клянусь Гринвичским меридианом, я еще не слышал столь приятного слова, как ее «друг». – Он приехал к нам ловить кроликов.
– Давно пора, а то никакого житья уже нет от этих тварей, – громогласно прокомментировал полицейский. – Добро пожаловать в Хоулленд, дорогой доктор. Мы всегда рады друзьям!
За грядой скал начинался городок, точнее, его предместья. Небольшие, тускло освещенные коттеджики жались к дороге, утопая в зелени садов, за ними простирались обширные поля. Вскоре, однако, коттеджная застройка закончилась, и на смену ей пришли небольшие двух-трехэтажные домики с ухоженными и не менее зелеными дворами. Гудрон под колесами вновь сменился асфальтом, хоть и довольно плохоньким, улицу освещали подслеповатые тусклые фонари.
Мы миновали заправку и супермаркет при ней, причем супермаркет был не стандартной стеклобетонной коробкой, а стилизованным под миниатюрный особняк викторианского периода. Вообще, архитектура города, как я потом неоднократно убеждался, была подчеркнуто архаичной, словно вырванной из потока времени…
Впрочем, то же можно было сказать и об укладе жизни в городке вообще. Потом появился вездесущий «Бургер Кинг», похожий на пряничный домик, а за ним еще один как бы викторианский особняк, оказавшийся искомой гостиницей. Называлась она без особых изысков – «Дырой».
– Придется мне остановиться в этой «Дыре», – пробурчал я, лихо поворачивая на стоянку.
– Не обращайте внимания на название, – рассмеявшись, ответила Ариэль. – Эта «Дыра» вас приятно удивит. У Мэри очень чистые и светлые номера, к тому же у нее полный пансион, и готовит матушка Мэри прекрасно, вы в этом убедитесь.
В любом случае «Бургер Кинг» был под боком, так что вопрос прокорма меня совершенно не беспокоил.
– Далеко ли отсюда до вашего дома? – спросил я, останавливая машину на абсолютно свободной, если не считать какого-то корейского микроавтобуса, парковке. – Я подброшу вас, вот только зайду, сниму номер.
– Что вы, что вы! Не стоит, – запротестовала она. – Я дворами за десять минут доберусь до своего дома. Вообще, обычно меня встречает отец, но он на днях слег с подагрой, так что сегодня я впервые путешествовала одна.
– Мне кажется, все-таки не совсем одна, – подмигнул я и вышел из машины. Затем я обошел машину и помог выйти Ариэль, а потом достал из багажника свой чемодан и ее сумку. – И я все-таки настаиваю на том, что отвезу вас. Время, смотрите, позднее, а вы молодая и привлекательная девушка.
Она тихонько рассмеялась:
– Это же Хоулленд, мой родной город. Что со мной может тут случиться? Да я скорее у себя в прихожей лодыжку вывихну, чем…
Я воздел глаза горе и нарочито тяжко вздохнул:
– Прошу вас, не отказывайтесь. Может, это и ваш родной дом, но я все равно буду беспокоиться. И у вас довольно тяжелая сумка, я помогу ее донести.
– Хорошо, – наконец, согласно кивнула она. – Но только во имя вашего спокойствия. А пока идемте, я вас устрою в гостиницу.
В просторном (по крайней мере, мне так показалось, хотя, возможно, из-за моих уменьшившихся размеров. Так, например, зал ожидания аэропорта Хитроу теперь казался мне просто необъятным, словно стадион) фойе гостиницы было только два живых существа. Одним был старый серый попугай, дремавший в большой клетке. Другим – юноша, почти подросток, игравший на стареньком телевизоре приставкой «Нинтендо» в какой-то допотопный по графике файтинг. Когда мы вошли, попугай продолжил преспокойно дрыхнуть, юноша же вздрогнул, словно мы его застали за просмотром порнофильма.
– Э… ммм, чем могу служить… Ё-мое, Ариэль, ты как здесь?
Ариэль улыбнулась:
– Привет, Эдриэн. А я вот видишь – вернулась.
– Гонишь! Уже закончила Оксфорд, что ли?
– Закончила, но не Оксфорд, а Лондонскую школу бизнеса.
– А в городе все говорят, что ты в Оксфорде… – Лондонская школа бизнеса мальчишку не впечатлила, в отличие от меня – учиться в альма-матер Черчилля и Чемберлена, на мой взгляд, было покруче, чем в каком-нибудь гуманитарном колледже Оксфорда. Тем паче что я всегда испытывал подспудное недоверие к основному конкуренту моей альма-матер.
– Эдриэн, у тебя, между прочим, клиент, а ты всякой ерундой занимаешься, – весело сказала Ариэль.
– А… э… да, – смутился Эдриэн. – Чем могу служить, сэр? Желаете комнату?
– Обычно именно за этим и приходят в гостиницы, – ответил я. – Меня устроит обычный сингл. Есть у вас свободные?
– Завались! – радостно ответил парень. – В смысле, конечно, есть.
Он наморщил лоб и затараторил:
– В номере полутораспальная кровать, письменный стол, журнальный столик, гардероб, душ и туалет. Есть Интернет, проводной и вай-фай… Но вай-фай, если честно, паршивенький.
– У меня спутниковый, – сказал я, и парень воззрился на меня, как шаолиньский монах на воплотившегося у него в келье Будду в бейсболке.
– Эээ, ну смена постельного белья раз в два дня. Но можем хоть два раза в день менять, только скажите. Полный пансион, завтрак и ужин домашнего типа, в обеденном зале, там. – Он махнул рукой на одну из дверей, выходящих в фойе. – Питание домашнее, мама сама готовит. Если у вас есть какие-то требования к еде…
– Никаких ограничений, к счастью. Хотя вот только бобовых я не ем, не люблю. А так – никаких ограничений.
– Хорошо, сэр. Если вы голодны, я могу маму разбудить…
– Спасибо, я не голоден.
– О’кей, тогда вам номер на первом или на втором этаже? С балконом или без?
– На втором, с балконом. Оформите сразу на десять ночей. И моя машина у вас на стоянке, учтите.
– Стоянка у нас бесплатная, сэр, – сказал он, набирая что-то на компьютере. – С вас двести пятьдесят фунтов, сэр!
Как по мне, так это было почти даром, но юноша расценил выражение озадаченности на моем лице по-другому:
– Вы можете внести аванс в сто фунтов сейчас, а остальные выплатить в конце проживания.
– Я заплачу сразу, – сказал я, доставая портмоне. – Карточки «Виза» принимаете?
– Так точно, сэр! – заявил Эдриэн, доставая из-под стола портативный терминал. – А вы точно не голодны?
Я забросил свои вещи в номер двести семь на втором этаже, попутно выяснив, что, кроме моего, в гостинице заняты только два номера, а затем спустился в фойе, где Ариэль с Эдриэном пили чай. Ариэль рассказывала парню про Лондон, тот слушал, едва ли не разинув рот.
– Ну вот, мне пора и домой, – сказала девушка, когда я появился. – Удачи тебе, Эдриэн, на экзаменах.
– Ох, удача мне точно не повредит, – ответил тот. – Счастливо, Ариэль, забегай к нам, мама будет рада!
Мы вышли на стоянку; на улице было по-майски тепло, но свежо, и хотя моря не было видно, его дыхание чувствовалось даже здесь, довольно далеко от берега. Я взял сумку Ариэль и предложил ей руку, и мы пошли от гостиницы в сторону, противоположную той, откуда приехали.
– Вы-то дорогу назад найдете? – обеспокоенно спросила Ариэль. – Кстати, у нас в городке навигаторы почему-то не работают, кроме военных.
– Не такой у вас большой городок, чтобы заблудиться, – усмехнулся я. – Это ведь центральная улица?
– Можно сказать, да. Тринити-лейн ведет на главную площадь, Сентрал-сквер; там ее пересекает Крайстчерч-стрит, и кто из них главная, непонятно. А за площадью Тринити спускается к порту.
