— Ты не должен так выражаться, это некрасиво, — упрекнул чревовещатель куклу.
— Я могу выражаться как захочу и когда захочу, — объявила кукла. — И она не заставит меня замолчать.
— Джоуи, нам надо серьезно поговорить, — сказала девушка. — Давай поедем в другое место и там все обсудим.
— Да успокойся ты, в конце-то концов! — возопила кукла. — Бога ради, заткнись хоть ненадолго!
Люди за ближайшими столиками начали оглядываться в их сторону, расслышав громкий кукольный голос; кое-кто уже смеялся.
— Прошу тебя, потише, — сказала девушка.
— И то верно, чего это ты разорался? — строго спросил чревовещатель у куклы. — Я всего лишь собираюсь пропустить стаканчик, и она не возражает.
— Тебе все равно не принесут выпивку, — сказала девушка. — Им это запретили, и все из-за твоих пьяных фортелей.
— Что касается меня, то я веду себя прилично, — заявил чревовещатель.
— Ну конечно, опять все шишки на меня! — обиделась кукла, поворачиваясь к девушке. — И когда же ты, милочка, усвоишь, что нельзя все время портить людям настроение? Однажды это выйдет тебе боком, всякому терпению есть предел.
— Тише! — сказала девица, тревожно озираясь. — Тебя слышат все вокруг.
— Пускай слышат, — сказала кукла и, с ухмылкой оглядев окружающих, повысила голос. — Стоит только человеку слегка расслабиться, как она начинает висеть у него над душой ну прямо как ледяной айсберг.
— Угомонись, Мармедюк, — сказал чревовещатель кукле. — Не надо хамить старушке-мамуле.
— Да видал я ее в дубовом гробу! Если этой поганке здесь не по нраву, пусть катится ко всем чертям обратно на панель!
Миссис Уилкинс открыла рот, собираясь что-то сказать, но не издала ни звука. Вместо этого она положила на стол салфетку и встала с места. Далее миссис Строу остолбенело наблюдала за тем, как ее приятельница подошла к соседнему столику и с размаху влепила кукле полновесную затрещину.
Когда миссис Уилкинс вернулась к своему столу, миссис Строу уже надевала пальто.
— Расплатимся при выходе, — бросила миссис Уилкинс, также беря свою одежду.
Обе дамы с достоинством проследовали через зал. Чревовещатель и девушка какое-то время молча смотрели на куклу, которая завалилась набок, неестественно вывернув шею. Потом девушка потянулась со своего места и поправила ее деревянную голову.
Семь видов неоднозначности
Подвал книжного магазина казался беспредельным; ряды книг простирались влево и вправо, теряясь в потемках; книги плотно стояли на полках высоких шкафов и штабелями громоздились на полу. Неподалеку от винтовой лестницы, спускавшейся из опрятного магазинчика наверху, стоял заваленный каталогами и освещенный пыльной лампой столик мистера Харриса, книготорговца. Та же лампа под потолком освещала книжные полки вокруг стола мистера Харриса. В глубине подвала имелись другие, не менее пыльные лампы; их включали, дергая за шнур, сами клиенты, и они же должны были и выключать их на обратном пути, чтобы потом ощупью добираться до мистера Харриса, который принимал плату и заворачивал покупки. В данный момент у мистера Харриса (знавшего точное местонахождение каждой книги на забитых до отказа полках) был только один посетитель, юноша лет восемнадцати, листавший книгу под зажженной дальней лампой. В помещении было прохладно, и оба, клиент и хозяин, не снимали пальто. Мистер Харрис периодически вставал из-за стола, чтобы подкинуть немного угля в железную печурку у лестницы. В паузах между вставаниями мистера Харриса и отдаленными шорохами, когда юнец брал с полки или возвращал на место очередной том, ничто не нарушало покой сумрачного книгохранилища.
Но вот слабое бряканье дверного колокольчика возвестило о появлении кого-то в книжной лавке наверху, где продавались бестселлеры и альбомы по искусству. Мистер Харрис и юноша отвлеклись от своих дел, прислушиваясь к невнятному разговору над ними, пока голос девушки, заведовавшей лавкой, не произнес ближе и отчетливее:
— Вот сюда, спускайтесь по лестнице, и мистер Харрис вам поможет.
Мистер Харрис выбрался из-за стола и зажег ближайшую к лестнице лампу, чтобы посетитель мог разглядеть ступени. Юнец закрыл книгу и сунул ее на полку, но не убрал руку от корешка, продолжая слушать.
Когда мистер Харрис обнаружил, что по лестнице спускается женщина, он учтиво сделал шаг назад и предупредил:
— Будьте внимательны, не оступитесь в самом низу.
Осторожно сойдя по ступенькам и утвердившись на подвальном полу, женщина огляделась. За ней спускался мужчина, на витке лестницы нагнувший голову, чтобы не зацепить шляпой низкий потолок.
— Осторожнее с последней ступенькой, — сказала ему женщина негромким, но ясным голосом. Очутившись рядом с ней, мужчина поднял голову и тоже начал озираться.
— Ну и ну, книг у вас тут без счета! — сказал он.
— Чем могу помочь? — спросил мистер Харрис с профессиональной улыбкой.
Женщина посмотрела на своего спутника, и тот как-то не очень уверенно произнес:
— Мы, собственно, пришли за книгами. — Он сделал рукой округлый жест. — Нам нужно много книг, то есть целая коллекция.
— Что ж, вы пришли по адресу, — сказал мистер Харрис, продолжая улыбаться. — Не желаете присесть, мадам?
И он повел ее к своему столу, а мужчина шел следом, прижимая руки к бокам, словно боялся что-нибудь ненароком задеть и сломать. Мистер Харрис подвинул даме свой стул, а сам уселся на край стола, сдвинув в сторону каталоги.
— Какое интересное место, — сказала женщина все тем же негромким ясным голосом. На вид лет сорока, она была одета с иголочки, но неброско, соответственно возрасту. Мужчина был высок и массивен, с покрасневшей на холоде физиономией; его большие руки нервно мяли пару шерстяных перчаток.
— Мы хотим купить книги, — повторил он, — хорошие книги.
— Какие авторы вас интересуют? — спросил мистер Харрис.
Здоровяк смущенно хохотнул.
— Должен признаться, я не больно-то разбираюсь в таких вещах. — Его мощный голос, по контрасту со спокойными голосами женщины и мистера Харриса, заполнил все помещение, эхом отдаваясь под сводами. — Мы вообще-то надеялись, что вы сами подскажете, какие книги стоит купить. Нам не нужен всякий новомодный вздор. — Он громко прочистил горло. — Лучше что-нибудь вроде Диккенса.
— Вроде Диккенса, — повторил мистер Харрис.
— Я читал Диккенса, когда был мальчишкой, — сообщил мужчина. — И нам нужны книги такого типа, то есть хорошие книги.
Он повернул голову на звук шагов — к ним по проходу приближался юноша.
— И для начала я хотел бы снова перечитать Диккенса, — сказал мужчина.
— Мистер Харрис, — тихо обратился юноша.
— Да, мистер Кларк? — отозвался мистер Харрис.
Юнец остановился у края стола, неловко переминаясь с ноги на ногу и тем самым как бы извиняясь за вмешательство в беседу хозяина с клиентами.
— Я бы хотел еще разок взглянуть на Эмпсона,[27] — сказал он.
Мистер Харрис повернулся к застекленному шкафу, стоявшему позади его стола, открыл дверцу и извлек нужную книгу.
— Держи, — сказал он. — Такими темпами ты прочтешь всю книгу прежде, чем соберешься ее купить. — Он улыбнулся здоровяку и его жене. — Когда он заявится сюда и выложит деньги за эту книгу, я просто остолбенею от удивления и навсегда покину свой бизнес.
Юноша с книгой в руках отошел в сторону, а мужчина придвинулся к мистеру Харрису и сказал:
— Пожалуй, мы возьмем два больших собрания, размером с Диккенса, и еще парочку собраний поменьше.
— И «Джейн Эйр», — добавила его супруга. — Я всегда любила эту книгу.
— Могу предложить отличное собрание сестер Бронте, — сказал ей мистер Харрис. — В красивом переплете.
— Это хорошо, что переплет красивый, — сказал мужчина, — но он должен быть еще и прочным — для чтения, а не только для показу. Лично я хочу прочесть всего Диккенса, от корки до корки.
Юноша вернулся к столу и протянул книгу мистеру Харрису со словами:
— Ну вот, не помята и не запачкана.
— Она будет здесь, когда ты снова попросишь взглянуть, — сказал мистер Харрис, убирая книгу обратно в шкаф. — Где еще найдешь столь редкое издание?
— Надеюсь, она никуда отсюда не денется, — сказал юноша.
— А как называется эта книга? — поинтересовался мужчина.
— «Семь видов неоднозначности», — сказал юноша. — Очень хорошая книга.
— Название изрядное, без шуток, — сказал мужчина мистеру Харрису. — А парнишка, видать, с головой, раз читает такие вещи.
— Это очень хорошая книга, — повторил юноша.
— Я тоже собираюсь купить кое-какие книги, — обратился к юноше здоровяк. — В первую голову те немногие, что я когда-то любил, — Диккенса, например, и еще что-нибудь в том же духе.
