– И ни горло-нос! – поддакнула Юлия Феликс.
– Так вот, – быстренько подытожил я, покуда Юлечка и Сидулечка не затеяли очередную перепалку, – нашего Чингисхана похоронили с пустыми руками, мол, с чем я пришел в этот мир, с тем же и ухожу.
– Но гроб-то ведь был? – осведомилась Юлия Феликс. – А тут даже скворечника сколотить не из чего!
– Ну почему же! – не согласился я. – На кухне еще остался какой-то реликтовый стол и такой же стул.
И все посмотрели в разные стороны: Исида – куда-то вдаль, Юлия Феликс – на потолок, а я – скромно – на свои ноги.
– А вы обратили внимание, как мы разговариваем? – вдруг спросила Исида. – Все время с какими-то выкрутасами!
– Ты имеешь в виду – высокохудожественными? – уточнила Юлия Феликс. – Что же… Во всем виноват писатель! Я бы давно обложила его по матери, да совестно перед российской словесностью.
– Тогда ты первая принимай душ, – предложила Исида, – как потерпевшая.
– Не вижу логики, – заметила Юлия Феликс. – Одни интриги, одни интриги…
Она открыла свой чемодан, достала оттуда банные принадлежности, сказала «черт!» и пошлепала по направлению к ванной.
– Прямо по коридору, – счел нужным проинструктировать я.
– Не беспокойся, – ответила Юлия Феликс. – Здесь трудно заблудиться, и, что хорошо – никто не выскочит из-за шкафа…
– Потому что его нет, – закончил я.
– А ты здорово соображаешь! – удивилась Юлия Феликс и скрылась в ванной.
Обычно в подобных случаях радушный хозяин кричит вдогонку что-то про чистое полотенце, синее, белое или зеленое, но я не вспомнил – какого оно цвета и в каком пространстве находится.
– А теперь перейдем к главному, – сказала Исида, как только мы остались одни.
– Прямо по коридору, – повторил я.
Но снисходительная Исида сделала вид, что не расслышала, а ведь могла бы обидеться и обозвать меня дураком. Вдобавок откуда я знаю, что для нее главное.
– Меня беспокоит, кто и где будет спать, – пояснила она.
– Ну, это просто, – обрадовался я, что можно вернуть старый должок. – В нашем распоряжении имеется кухня, она же камбуз, и две разные комнаты – большая и маленькая. И можно спать где угодно, потому что матрас надувной один. Я предлагаю сегодня залечь в маленькой комнате. Вы – по краям, а я – в середине.
– Размечтался! – донеслось из ванной, после чего там включили душ.
– Как ни странно, она права, – согласилась Исида.
– Потому что вы глупые и ограниченные женщины, – возразил я.
– В смысле компактные? – уточнила Исида.
– Среднестатистические, – подчеркнул я. – А также угнетенные Тертуллианом! Вам говорят, что матрас надувной один, а вы сопротивляетесь.
– Мы негодуем, – возразила Исида. – Почему ты выбрал самое теплое место?! В середине! И при чем здесь какой-то Тертуллиан?!
– Писатель и богослов, – снова подчеркнул я. – Он ввел в обиход семь смертных грехов, а я их объединил! Во всяком случае два – прелюбодеяние и разврат.
Конечно, я мог добавить, что в двадцать первом веке уже не вижу значительной разницы между вероотступничеством, идолопоклонством и богохульством, а еще один грех – обман – считаю писательским ремеслом, но так получилось, что мы с Исидой заговорили сперва о разврате, и я сосредоточился на этой теме, дабы не растекаться мыслью по древу.
– Мне кажется, что Тертуллиан не уважал чувств неверующих, – брякнул я, но без особой надежды, что Юлечка и Сидулечка все-таки воспользуются моим эмоциональным предложением и лягут «по краям».
– А тебе не кажется, – спросила Юлия Феликс, выходя из ванной, – что число твоих жен равняется семи грехам?
Одно полотенце она накрутила на голову, а в другое обернулась сама.
– Во-первых, ты злонамеренно ошибаешься, – заметил я. – У меня было пять жен, исключая присутствующих. А во-вторых… Где ты взяла чистые полотенца, да вдобавок в таком количестве?
– С собой привезла, – сказала Юлия Феликс. – У меня ведь была гостиница… А вы по-прежнему обретаетесь в коридоре?
– Мы выясняем расклад сил, – пояснила Исида. – Мужских и женских… К тому же я опасаюсь идти на кухню без моральной поддержки.
– Я бы тоже одна не рискнула, – поддакнула Юлия Феликс. – Ингмар Кляйн не считается.
– Да я и сам туда захожу редко, – присовокупил я и осторожно заглянул в комнату, что побольше. – Вы не поверите, девочки, но тут появился мой любимый диван. Наверное, сам вернулся.
– Соскучился, – предположила Юлия Феликс. – Или у бывшей жены совесть прорезалась.
– И, как всегда, не вовремя, – пробурчал я, потому что с одним надувным матрасом все было куда как определеннее.
А теперь опять непонятно – кто и где будет спать и в каком составе.
– Надо отнять у нее ключи, – постановил я по поводу бывшей жены. – Чтобы она тут больше не шлялась и не лезла в мою личную жизнь.
– Действительно наглость! – поддержала меня Юлия Феликс. – Вначале диван, а потом и сама вдруг вернется. Такие действия бывших жен надо пресекать на корню! А холодильник она оставила?
– Это святое, – безапелляционно заявил я.
Потому что жены имеют привычку со мной разводиться летом, а где мне прикажете охлаждать пиво сразу же после раздела имущества?
– Так что пойдемте на кухню и предадимся веселью и чревоугодию! – важно предложил я на полных правах хозяина холодильника. – И как мы додумались затовариться по дороге из аэропорта?!
– Ну, до этого было несложно додуматься, – хмыкнула Исида. – Как только нам встретился первый рекламный плакат, ты сразу же объявил, что дальше никуда не поедешь, покуда основательно не затоваришься.
– А разве я виноват, что пиво и девушки нещадно эксплуатируются в рекламе?! – удивился я. – А у меня возникает непроизвольное слюноотделение.
– Да, – согласилась Исида. – Ты жертва! Только на том плакате были одни девушки.
– Зато много, – припомнил я. – Что и вызвало резонанс!
И, подгоняемый этими разговорами, я подхватил пакеты с провизией и поспешил вместе с Юлией Феликс на кухню, тогда как Исида достала из чемодана два полотенца и отправилась принимать душ. Как будто нельзя выпить пива, а после плескаться в собственное удовольствие.
– Так ты решил, что две жены одновременно – это лучше, чем пять по очереди? – невинно спросила Юлия Феликс, шурша пакетами.
Я заполнял холодильник бутылками с пивом и потому ответил не сразу, чтобы не сбиться со счета.
– Странно, – заметил я, изучая срок годности, указанный на бутылке. – Почему девять муз только приветствуются, а две жены не поощряются? Вот я, мужчина, затюканный музами, ответственно заявляю, что бардак все равно один! Ведь на самом-то деле не имеет значения – сколько, а важно – как.
– Только не заливай мне про затюканных мужчин, – попросила Юлия Феликс. – И по-моему, чем больше муз, тем меньше от такого поэта проку.
– Это сугубо женский взгляд на вещи, – возразил я. – Женско-собственнический!
– Ну что же, – пожала плечами Юлия Феликс. – Поживем – увидим. Во всяком случае, мне не жалко… А какие гарантии?
– Полная свобода совести, если она есть! – продекларировал я. – Кстати… Ты говоришь о чем?
– А ты о чем? – уточнила Юлия Феликс.
– Ваша нынешняя жена сообщает, что не настаивает на продолжении брачных отношений по христианскому обряду, – растолковала Исида.
Она заявилась на кухню в таком же комплекте из двух полотенец, как Юлия Феликс. И поэтому выглядела как древнегреческая богиня в короткой тунике.
– Нехорошо подслушивать, – покачал головой я.
– Да я и не думала, – отбрехалась Исида. – У нас ретранслятор. И все, что ты говоришь, мгновенно передается от Юлии Феликс мне, а от меня – Юлии Феликс…
– Прямо не женщины, а какие-то киборги, – поежился я.
И надо заметить, что за время нашей непринужденной беседы Юлия Феликс успела вымыть посуду, протереть реликтовый стол и приготовить салат, а я только выпить пива, зато полторы бутылки.
– У нас, к сожалению, мало времени на бардак, – сообщила Юлия Феликс весьма деловито и попросила Исиду: – Достань из морозилки лед.
– Это еще зачем? – насторожился я. – Не понимаю…
– А что надо отключать холодильник, когда уезжаешь в отпуск, ты понимаешь? – ласково осведомилась Юлия Феликс.
– Нет, – честно, но с вызовом в голосе признался я. – И куда вы теперь хотите засунуть лед?
– В мартини. – Юлия Феликс развернула последний пакет и показала мне купленную по пути из аэропорта бутылку. – А ты на что надеялся?
– От вас можно всего ожидать, – пробурчал я. – Тогда почему у нас мало времени на бардак?
МУЗА. ТУТ, БАРИН, НАШИ ПУТИ РАСХОДЯТСЯ. ДАЛЬШЕ ПОЙДЕШЬ ОДИН…
Содом и Гомера «Метаморфозы»
Вдруг из гардеро-ПА
вышла Каллиопа!
Смотришь в книгу —
видишь Каллипигу!
– Потому что этому дому надо устроить капитальный ремонт, – сказала Юлия Феликс. – И чем раньше, тем лучше…
