Поправив бретельку бюстгальтера под платьем, Грант-Пейнтон закончил свою вступительную речь:
— Сейчас я попрошу мистера Ардаха зачитать нам протокол последнего заседания. Сначала, впрочем, еще одно сообщение для новичков: мы не заносим в протоколы фамилии выступающих. Анонимность, гарантирующая спокойную жизнь участникам дискуссий, — вот наш девиз.
Умолкнув, Грант-Пейнтон встал, чтобы поменяться местами с Ардахом, а Ваарт повернулся к Грайсу и довольно громко сказал:
— А ему эта хламида здорово к роже, верно?
Грайс надеялся, что Ваарт все же прекратит свои комментарии. Он и так-то ничего не мог понять, а тут еще эти Ваартовы дурацкие шуточки.
Ардах, глядя в книжицу, которую Грайс принял за текст роли, начал монотонно и быстро читать:
— «Протокол заседания Комитета Установления Истины, называемого альбионской труппой. — Хитро придумано, отметил про себя Грайс: листки протокола были, по-видимому, вложены в пьесу. — Кворум, собравшийся пятнадцатого числа сего месяца, выслушал и одобрил повестку дня. Участники заседания получили список совета директоров треста «Альбион» и постановили продолжить расследование деятельности этих лиц. Выяснено, что из двадцати трех компаний, входящих в трест, пятнадцать прекратили торговые операции. Кроме того, достоверно установлено, что все конторское оборудование — от копировальной бумаги до мебели и от электрических ламп накаливания и газосветных трубок до пишущих и фотокопировальных машин — «Альбиону» поставляют фирмы, выполняющие крупные государственные заказы. Никаких счетов или иных платежных документов обнаружить пока не удалось…»
— А ловко я вам башку-то заморочил? — ткнув Грайса локтем, весело спросил Ваарт. — Вы ведь небось поверили моим байкам про эти… ну, про государственные-то акционы? Ясное дело, поверили, как пить дать, поверили, у-ху-ху-ху-ху!
Ардах, страдальчески сморщившись, умолк, и Грайс, чтобы изобразить одновременно и внимание, и осуждение, сложил губы в поощряющую Ардаха улыбку, а брови, кося глазами на Ваарта, принахмурил.
— Так это я ведь нарочно вам башку-то морочил, — ничуть не смутившись, продолжал Ваарт. — Кто его, думаю, знает, какой он есть человек. Может, он от этих, от администраторов к нам приставлен. У нас тут надо держать ухо востро!
Грант-Пейнтон поправил свой бюст и привстал.
— Надеюсь, теперь мы можем продолжать, мистер Ваарт?
— Больше не буду, парень, виноват. Я ведь просто чтоб ему растолковать…
— Да-да, мы в свое время все объясним нашим новичкам. Если вы позволите мистеру Ардаху продолжить.
Ардах снова принялся монотонно читать протокол. Но скачала он откинул со лба гитлеровскую прядь волос, и Грайс подумал, что бутафорские бакенбарды напрочь разрушают цельность его облика.
— …«Состоялась дискуссия о деятельности «Альбиона», и было выдвинуто предположение, что наша фирма является государственной или полугосударственнойорганизацией, а ее сложная структура отвечает задачам уготованной ей в будущем роли, про которую мы пока ничего не знаем. По другим предположениям, фирма уже выполняет какое-то правительственное задание, причем работа ключевого персонала маскируется обыденной конторской рутиной. Выдвигались также предположения, что «Альбион» подготавливает насильственную репатриацию иммигрантов, что он изготовляет удостоверения для гражданских лиц на случай войны, что он исследует статистику смертности от облучения при утечке радиоактивных веществ с ядерных заводов, что он собирает необходимые данные для компьютерного досье на каждого гражданина Соединенного Королевства или же что он окажется, когда обстановка в стране позволят ему рассекретиться, одним из административных агентств Европейского Экономического Сообщества».
— Во припадочные, — проворчал Ваарт, — как есть припадочные! Они ведь даже толковали тут, мол, в «Альбионе» тайно заправляют русские — во до чего договорились!
— Благодарю вас, мистер Ваарт, — с ироническим поклоном сказал Ардах. — Если вы кончили, я буду продолжать… «Обсуждался также вопрос о привлечении в Комитет новых членов, и было решено не возобновлять или по крайней мере строго ограничить прием, чтобы не обратить на себя внимания администрации «Альбиона»…Против этого решения выступила секретарь Приемной комиссии миссис Фос, указавшая, что из соображений безопасности в Комитет надо принимать всех служащих, которые заинтересовались сущностью «Альбиона», чтобы их личные расследования не насторожили высшее начальство. Этот вопрос будет обсуждаться на заседании Организационного бюро Комитета».
Грайс, истыканный локтем Ваарта, сейчас чуть было не ткнул его сам. Ага, сказал бы он, теперь понятно, почему братец Сидз так свирепо набросился на Пам в «Лакомщике». Он понял, что она воспылала симпатией к одному сослуживцу и собирается провести его на заседании Организационного бюро в члены труппы — собирается и обязательно проведет, как бы братец Сидз ни упирался, — чтобы потом обжиматься с этим сослуживцем на темной аллейке за зданием Клуба Сент-Джуд.
Но ведущим артистом он быть не хотел и надеялся, что Пам это понимает. Ему вовсе не улыбалось выдрючиваться вроде Грант-Пейнтона в женском платье или, скажем, нацеплять на себя, как Бизли, всякие там гетры да тугие, словно собачий ошейник, воротнички… Но это-то все ладно, а вот зачем, интересно, они суют свой театральный нос в дела «Альбиона»? Ну, допустим, их фирма связана с правительством — так что из того? Работал же он в национализированной компании «Причалы и внутренние водные пути», и все было в порядке. С чего же эти-то на стенку лезут? Нет, работа в национализированной фирме — это еще отнюдь не самое плохое на свете.
Тем временем Ардах, зачитав предложение ввести для членов труппы галстук особой расцветки или какой-нибудь значок — предложение было отвергнуто, — умолк и закрыл свою пьесу с вложенным в нее протоколом.
— Есть замечания по протоколу? — спросил, поднявшись, Грант-Пейнтон. Он уже стер с лица грим и от шеи до макушки выглядел, по мнению Грайса, как заправский председатель, хотя от шеи до ног (которых, правда, не было видно) все еще оставался теткой Чарлея.
Любители вразнобой загомонили, что замечаний у них нет.
— А какие-нибудь вопросы?
В разных рядах поднялось несколько рук. Ишь какие активные, подумал Грайс. Первым поймал взгляд Грант-Пейнтона человек, похожий на Джорджа Формби, — он сидел позади Грайса.
— У меня вопрос насчет наших директоров. Я, конечно, не утверждаю, что знаю про них больше, чем нам сообщили на прошлом заседании, а эти материалы, насколько мне известно> почерпнуты из справочника «Кто есть кто»…
— Изложите ваш вопрос! — перебив его, гаркнул Грант-Пейнтон. Странное дело — сейчас он твердо держал в руках все собрание, а поутру не сумел запретить Ваарту, Сидзу и всей их шайке смыться с работы, когда они того пожелали.
— А вопрос у меня вот какой, господин председатель. Некоторые из наших директоров — это или офицеры высших чинов, ушедшие на покой, или крупные землевладельцы, и ни у тех, ни у других нет ни малейшего опыта в коммерческих делах.
— Не повторяйте общеизвестных истин, мистер Эйнтри. Какой вы хотели задать вопрос?
— Сейчас объясню, господин председатель. Так вот, значит, несколько наших директоров связаны, или, лучше сказать, были связаны, с полувоенными организациями, известными как Тайные лиги. Генерал Паркс-Эксли, например, долгое время, если верить прессе, числился президентом Союза Свободы…
— Все это мы давно уже знаем, мистер Эйнтри, — снова перебил его Грант-Пейнтон. Теперь председателя поддержали многие любители, и общее мнение выразил какой-то человек из задних рядов, крикнувший оратору, что пора, дескать, закругляться. — Времени у нас мало, — подытожил Грант-Пейнтон, — и если вы действительно хотите задать вопрос, то задавайте его, а не толките воду в ступе.
— Хочу, господин председатель, очень даже хочу. И вопрос мой можно сформулировать так. Не считает ли Комитет, что «Альбион» — всего лишь официальная маска, под которой скрывается организация, решившая уничтожить у нас парламентское правление?
Слушая шиканье и раздраженные выкрики, Грайс понял, что похожий на Формби оратор действительно толчет воду в ступе. Он не удержался и, ткнув локтем Ваарта, сказал:
— Играл бы он лучше на своем укулеле.
Однако Ваарт, явно не заметивший удивительного сходства оратора с артистом, который играл в фильме «Джордж из Динки-джаза» на укулеле, равнодушно отозвался:
— Укулелей я никаких не знаю, а вот порет он укулелину, это уж будьте уверены.
Грант-Пейнтон, пытаясь перекричать общий недовольный гул, твердо заключил:
— … Хватит уж повторять одно и то же, мистер Эйнтри. Мы установили, что «Альбион» — не полувоенная организация, а государственное учреждение, по крайней мерс все собранные нами факты говорят именно об этом. Так что нечего толочь воду в ступе. Кто хочет внести какое-нибудь предложение?
