– Красивые…
Наташа повернулась к нему и нацелилась прищуром в его губы, представляя, как они касаются ее шеи. Но, подняв глаза выше, она тут же сконфузилась под его лучистым, смеющимся взглядом, и резко встала. В голове зашумело, она ступила правой ногой назад, чтобы удержать равновесие, и он тут же подставил руку под ее спину.
– Аккуратнее.
– Ужас, сейчас бы упала, подавила бы все твои цветы, – скрывая смущение, заторопилась она.
Не убирая руки с ее поясницы, он приблизил губы к ее уху и произнес, почти прошептал:
– Я бы упал с тобой рядом.
Наташа вспыхнула мгновенно, почувствовала разливающуюся в теле сочность и шагнула к деревьям. Вдруг все стало ей неважным, потеряло смысл и значение, все, кроме мужчины рядом с ней.
Он прижал ее к первому же широкому стволу, подхватил ягодицы ладонями и жарко задышал коньяком в ее кожу. В ответ она просунула руки под его майку и прижала ладони к прохладной спине. Близко-близко засвиристела тонко птичка, и, вздрогнув от неожиданности, Наташа пришла в себя. Она заелозила плечами по дереву, стараясь высвободиться, но Саша принял ее движение за знак страсти и принялся расстегивать ее брюки.
– Нет, нет, подожди, – замотала она головой. – Это неправильно.
– Ты хочешь лечь?
– Нет, Саш, не надо.
В голове ее пронеслась мысль, что надень она сегодня юбку, все пошло бы быстрее и адюльтера было бы не избежать. Они неловко затоптались на месте, дыша громко и часто, и момент безудержного влечения рассосался.
Саша кашлянул.
– Да, не надо. Пойдем выпьем?
Когда она подошла к столам – стараясь стереть с лица виноватое выражение и думая о сыне – Андрей стоял там, пьяно покачиваясь, и втолковывал все тому же толстяку, что «эти-то доходы облагаются подоходным налогом».
Прислушиваясь к объявлениям, Анна медленно поднялась на платформу и прошла к ее центру. На вокзал она приехала заранее, уверенная, что ей понадобится немало времени, чтобы найти нужный путь в разрухе ремонта, и теперь до прибытия поезда ей оставалось поскучать пятнадцать минут.
Платформа кишела людьми – напряженными, улыбающимися, потерянными, радующимися встрече. Жаркий воздух был пропитан неистребимым духом вокзала и многолетней грязи поездов и, вдыхая его, Анна вспоминала свои бессчетные поездки с неугомонными родителями: суточные ожидания в залах, заполненных цыганскими таборами, вареные яйца и квашеные огурцы в целлофановых пакетах, бесплодные попытки заснуть на покатых деревянных сиденьях в никогда не умолкающем гудении. Вспомнила она, и как скоро выветривались из памяти все неудобства странствий, как радовала ее всегда известие о новой дороге.
Вдали показался зелено-красный нос состава, и Анна подобралась, засомневалась вдруг, что узнает племянника, которого не видела уже три года. Она двинулась к зданию вокзала, едва динамик хрипло объявил женским голосом, что нумерация начинается с головы поезда.
Анна заметалась взглядом по лицам выходящих из вагона пассажиров и тут услышала сочный бас:
– Ань!
И следом немного насмешливо:
– Тетя!
Она повернулась с растерянной улыбкой, и Егор – высоченный, костистый – тут же неловко облапил ее.
– Егор, откуда ты появился? Ты же в третьем вагоне должен быть.
– Я и был в третьем, – заулыбался он. – Вот же табличка.
– Да, это я, наверное, запуталась.
Она оглядела его, удивляясь таким взрослым порезам от бритвы на его скуле, и тут же поджала губы.
– Ты чего такой нестриженый? Как какой-то дикий зверь.
Он расплылся довольной улыбкой: «Экзамены же. Нельзя, плохая примета».
Анна спохватилась, суетливо вытащила телефон из сумки.
– На, маме позвони. Скажи, что ты доехал. Все в порядке.
– Да потом, – отмахнулся он. – Чего спешить?
– Звони давай, – одернула она его, все еще неуверенная, какой тон ей следует принять с поступившим на ее попечение племянником.
К ее удивлению он послушался, забасил в трубку.
Они спустились в метро, и Егор с интересом завертел головой по сторонам, стараясь, впрочем, не выказывать своего любопытства слишком уж явно. Анна сунула ему в руку карточку и подтолкнула к турникетам.
– Осваивайся, тебе скоро самому придется ездить.
– А в метро всегда такая толпа? – спросил он ее на эскалаторе.
– На кольцевой, особенно у вокзалов, всегда. А на других ветках бывает посвободнее.
– А сколько тут вокзалов?
– Девять.
– Ого.
Толпы людей с сумками напомнили Анне о ее первом приезде в Москву, и она поежилась от холода восьмилетней давности, глянула на вечную мозоль на среднем пальце, появившуюся тогда от сумок. Ей захотелось уберечь племянника от жесткости этого города.
Дома Анна отправила первым делом Егора в душ, а сама принялась рассматривать его рисунки, приготовленные для отборочного тура. Особенно ей понравились анфас Тараса Бульбы углем и изгиб реки под песчаным обрывом маслом. Переливчатая, зеленоватая река в солнечных бликах заставила ее завистливо вздохнуть – сама она с маслом никак не могла подружиться, сколько ни билась.
Мокроволосый Егор вошел в комнату и ссутулился у дверей. Его напряженный, вопрошающий взгляд жег щеку Анны.
– А почему Тарас Бульба? – спросила Анна, приподняв рисунок. – Это же он?
– Не знаю. Мне кажется, отчим на него похож. Я с Саши и рисовал. Ну… как тебе? Нормально?
– Мне нравится. Молодец. Ты в художке показывал кому-нибудь?
– Показывал, конечно. Знаешь, кому понравилось? Киселевой. Мама говорила, что ты у нее училась.
– Киселева? – воскликнула Анна. – Она до сих пор преподает? Надо же, ей уже сто лет должно быть.
Егор расслабился, явно довольный похвалой Анны.
– Все двести! Она теперь с палкой ходит. – Он перевел взгляд на стол. – А это у тебя планшет, да? Можно посмотреть?
– Смотри, конечно. – Анна встала со стула и приглашающе вытянула руку. – Ты на нем не пробовал работать?
– Нет! Откуда мне его взять? Я только слышал про них. – Егор восхищенно заводил пером по блестящей поверхности. – Удобно, да?
– Ну, поначалу странно. А когда привыкаешь, удобно. Ты голодный?
– Не знаю, – он пожал плечами. – Я еще ничего не понимаю. Все так быстро…
– И будет еще быстрее. Здесь все так. Ладно… Ты посуши волосы. Там в ванной фен лежит. Мы скоро пойдем ужинать с моим другом.
– А он кто? Это твой парень, да?
Анна улыбнулась такой бесконечной наивности определения отношений и почувствовала тепло к племяннику, добродушному и открытому.
– Он… Миша. Мой близкий друг.
Анна глянула в угол, где они обычно садились с Мишей, и сразу увидела его там, с бокалом пива в руке.
Она первой подошла к столу и, поцеловавшись с Мишей, полуобернулась к Егору.
– Миша, познакомься, это мой племянник Егор.
– Привет! – Миша протянул ему руку. – Как дела?
– Здравствуйте. Все хорошо.
Он конфузливо улыбнулся и застыл возле стола. Анна вытянулась, надавила руками на его плечи.
– Садись. Мишка, ты себе еду уже попросил?
– Ага.
К столу подошла официантка и нацелила остро заточенный карандаш в блокнот.
– Вы готовы заказать?
– Да, будьте добры тайский салат и… Егор, ты мясо будешь? Хорошо. И бифштекс в перечном соусе.
– Пить что вам принести?
– М-м-м. Пиво большое и… – Анна покосилась на племянника. – И минеральную воду.
Официантка ушла, и Егор встал, извинительно навис над столом.
– А где здесь туалет?
– Там, за баром, – подсказал Миша.
Дождавшись, когда Егор отойдет, он повернулся к Анне и спросил саркастически:
– Ты думаешь, он еще не пьет пива?
– Понятия не имею. При мне он его пить точно не будет.
– Строгая тетушка Анна Владимировна.
– Мишка, не язви. – Анна нахмурилась. – Я сама не знаю, как мне с ним себя вести. Я ждала маленького мальчика, а тут приехал лось какой-то.
– Да, точно лось. Но красивый мальчик, между прочим.
– Он на отца стал похож ужасно. Тот тоже был высоким таким, статным.
– Был?
– Он в аварии погиб восемь лет назад.
– Жалко, – вздохнул Миша. – Мог бы еще и девочку такую же красивую родить.
– Ага, и я бы тут за двумя детьми надзирала. Знаешь, как страшно, что он куда-нибудь не туда пойдет, не то сделает? Меня сестра потом убьет.
– Да брось ты, не надо лишать человека свободы выбора.
Егор вернулся к столу и, усевшись, восторженно произнес:
– Там такой классный музыкальный автомат!
Миша приглашающе улыбнулся.
– А тебе какая музыка нравится?
– Не знаю. Разная. В поезде Тори Амос слушал. Хотя в последнее время вообще редко слушаю. Слова мешают к экзаменам готовиться.
– А какие тебе сдавать надо будет?
Егор принялся обстоятельно рассказывать про свою подготовку, подбадриваемый вопросами Миши. Анна расслабилась, благодарная другу за приветливость и уверенная, что у племянника все получится.
