Семипятницкий вспоминал сюжет фильма, где красавчик Киану Ривз предоставлял свой мозг для контрабанды пиратских программ. Какие-то деятели, чтобы избежать уплаты таможенных пошлин, загружали программу в голову Ривза и переправляли его через бугор, где другие деятели сгружали программу. Фантастика. Но офисный служащий живёт в ещё большем кошмаре: его мозг не просто чип, где хранится информация. Это действующий процессор, где она постоянно обрабатывается. Так что курьерская миссия героя из антиутопии представляется плёвым делом по сравнению с ежедневной мукой м. с. з.
Ест ли он, спит ли, идёт ли по улице, смотрит сериалы или трахает свою подругу – процессор гудит, работает. Отслеживает состояние системы. Вносит корректировки. Разбуди м. с. з. среди ночи, и он ответит, сколько контейнеров должны на этой неделе выгрузиться в транзитном порту, какие документы нужно готовить на лицензию, чего не хватает для открытия аккредитива.
Глупый хозяин бизнеса тоже постоянно об этом думает. Умный хозяин бизнеса, даже подписывая годовой контракт с ключевым клиентом, думает о том, как сегодня вечером новая гламурная блядь будет брать у него в рот. Ему незачем осознавать детали. Все необходимые программы загружены в мозги специально нанятых для этой цели м. с. з. Они называют это – «делегировать полномочия».
В самом деле, очень удобно. Процессор «м. с. з. – IV», нового поколения, сам приходит, сам включается, сам подсоединяет себя к другим процессорам, сам отключается, сам осуществляет собственное обслуживание в свободное от операций время, а полностью исчерпав свой ресурс, сам удаляет себя из системного блока. Идеальный девайс!
Нужно только беречь его от вирусов.
Потому что, кроме правильных журналов, книг и телепередач, которые снабжают процессоры полезной информацией о том, как поддерживать себя в рабочем состоянии, повышать свою производительность и в чём находить стимулы для своего труда, нет-нет да и появляются опасные скрипты. И вот уже процессор начинает размышлять о себе, о Сервере, Провайдере и прочих материях, которые должны быть доступны только Системному Администратору.
Но для таких случаев есть служба безопасности, институт семейных ценностей и Священный Синдерион.
Всё понимал Максимус, но ничего не мог изменить. Он только позволил себе одну хитрость: пользуясь преимуществами многозадачности своей индивидуальной операционной системы, он запускал одновременно несколько программ, часть из которых занималась оплачиваемыми операциями, а другие, или хотя бы одна, параллельно медитировали на запрещённые темы.
Всё нормально, если вовремя сворачивать опасные окна.
Максимус уже более или менее разобрался с хазарским вопросом. Но изучение истории каганата поставило перед его пытливым разумом другую фундаментальную проблему: элиты, способы их вербовки и легитимации. Он написал бы эссе и на эту тему, но от лишнего труда спас новый виртуальный знакомый, Hakan, y которого Семипятницкий нашёл пространное крео, ответившее на все его вопросы о тайнах элит.
Это крео было так сродни собственным мыслям Максимуса, что иногда ему казалось, он сам его написал.
Может, так оно и было.
«Магия эльфов и железные яйца
С тех пор как Ясон отправился за Золотым руном, а Робинзон Крузо провел множество лет на необитаемом острове, все возможные сюжеты многократно повторены в мировой литературе. И даже этот сюжет – сюжет повторения сюжетов – уже использован гениальным библиотекарем Хорхе Луисом Борхесом.
В третьем тысячелетии от Рождества Христова у нас больше нет тем, нет героев, нет сюжетов. Все, что мы можем, – это писать о написанном и писать о том, что написано о написанном. В наших книгах больше нет людей, вещей и мест. Мы пишем книги о книгах.
Но сами книги становятся героями, сюжетами, местами и вещами. Нас больше не интересует критика. Когда-то и кем-то составленные, древние и современные, тексты входят в нашу реальность, и мы можем только гадать – где вымысел более удачен, где ткань реальности плотнее, какой из романов более настоящий: по ту или по эту сторону монитора.
И где сейчас находимся мы.
Из фэнтези я могу читать, пожалуй, только Терри Пратчета. Кажется, он из Англии. На задней обложке помещают фотографию автора в окружении рисунков его героев: эдакий смешной бородатый малый. Если верить предисловиям, уже лет десять как он оставил работу в офисе и полностью посвятил себя сочинению фантастических романов о придуманном им самим Плоском Мире.
В отличие от нашего мира, об устройстве которого существует немало теорий, с Плоским Миром все гораздо яснее. Плоский Мир представляет собой Диск, который покоится на спинах Четырёх Слонов, которые, в свою очередь, стоят на Космической Черепахе А-Туин. Самый грязный и густонаселённый город Диска носит имя Анк-Морпорк. Диск населяют вперемежку с людьми гномы, тролли, эльфы, оборотни и ещё куча всяких традиционных для фэнтези персонажей.
Есть писатели, которые якобы повествуют об окружающей нас реальности, но, в действительности, создают совершенно иной мир. Мир, в котором золушки неизбежно выходят замуж за принцев, где умные и благородные сыщики разоблачают преступников, а целомудренная фотомодель Мария всю жизнь ждет благородного биржевого брокера Хуана.
Терри Пратчет создаёт якобы совершенно иной мир, плавающий на черепахе, но в действительности повествует о нашей действительности. В его Анк-Морпорке (Нью-Йорк, конечно) процветает „видизм“ (расизм) и гномы ненавидят троллей, имея полную взаимность в чувствах к ним троллей. Золушки здесь НЕ выходят замуж за принцев, хоть и даётся это им не просто, скромные портняжки не становятся в одночасье преуспевающими бизнесменами, а так и остаются – скромными портняжками, члены гильдии убийц имеют право безнаказанно лишать жизни всякого, на которого получают заказ (если только вовремя платят членские взносы), а те, на кого заказов не поступает, дисциплинированно платят специальный налог в пользу гильдии убийц за то, что их пока НЕ убивают. Поэтому Терри Пратчет не более фантастичен, чем Салтыков-Щедрин с его городом Глуповом и медведями на воеводствах.
Очередная повесть Терри, „Дамы и Господа“, повествует о попытке вторжения из параллельной реальности в провинциальное местечко Плоского Мира сказочных эльфов. Причем эльфы оказываются не теми сказочными милашками, которыми мы привыкли их считать. Они жестоки и кровожадны, властолюбивы, завистливы, корыстный бессердечны. И вовсе не красивы.
Когда на какие-то мгновения ослабевает сила чар, которыми они опутывают окружающих, люди видят их противные треугольные лица, нескладные фигуры в ярких, но безвкусных нарядах, их нелепых кляч. Но чары восстанавливаются, и вновь взору смертных предстают невероятно прекрасные, в роскошных одеяниях, безупречно сложенные герои мифов на своих вызывающих почтенный трепет боевых конях.
Сила эльфов в том, что они заставляют людей чувствовать перед ними свою слабость. Эльфы убивают всех, кто попадается им на пути, а люди не способны поднять оружие и сопротивляться. Люди чувствуют себя полными ничтожествами, когда смотрят на эльфов.
Да, мы абсолютное ничто, мы неудачники. We are the losers. Мы жалкие, низкие, у нас всё равно ничего не получится. Так и должно быть. Это судьба. А они велики и прекрасны, и им по праву принадлежит весь мир, вместе с нами. Они вольны делать всё, что им угодно, а мы не имеем права противиться им. Потому что они успешны, а мы неудачники. Так было, есть и будет. О, как они прекрасны, как достойны поклонения! И что мы в сравнении с ними? Нет, смириться и терпеть, прибивать на двери подковы, кланяться, выносить на ночь миску самых лучших, самых вкусных сливок на порог дома для проходящего мимо случайного эльфа и ждать.
Ждать, когда они милостиво изнасилуют наших жен и дочерей и, может быть, если будут так невыносимо добры, после этого убьют нас самих.
Так думают люди.
В этом магия эльфов.
Магия эльфов принимает различные формы. Сказки о божественном происхождении, о, якобы, совершенно иной, даже „голубой“ крови властвующих. Шелка, атлас, бархат, золото, бриллианты, помпезность нарядов и церемоний. Это всё для нас. Это шоу предназначено для просмотра неудачниками. Чтобы не оставалось сомнений. Мы – неудачники, они – эльфы. Они другие. Им предназначено быть сверху.
Они делают историю, о них пишет пресса, смакуя все подробности их жизни (в их жизни, в отличие от нашей, важно и исполнено значения всё – что они едят, с кем трахаются, как испражняются), их показывают по телевизору. Их вкусы – пример для подражания, их биография – повод для восхищения, их действия вне критики быдла (то есть вне нашей критики). А мы не такие. Потому что если бы мы были такими, мы бы стали теми, кто есть они, а так мы – это мы, а они – это они. Нужны ли ещё доказательства того, что они – соль земли, а мы – неудачники?
