— Может быть, нам привлечь еще Цинь Дэ-гуя? — предложил Лян Цзин-чунь.
— Ни в коем случае! — сразу же отверг это предложение Чжао Ли-мин. — Мы еще точно не выяснили причин порчи свода девятого мартена, и он не очень-то старается, чтобы скорее выяснить это, поэтому я не совсем доверяю ему. Надо будет поручить расследование кому-нибудь из инженеров.
Второе поручение директора касалось развертывания соревнования. Он предложил начать соревнование сразу же после того, как будет переложен свод на девятом мартене. При обсуждении этого вопроса Лян Цзин-чунь рассказал директору все, что он знал о положении на девятом мартене из докладов Хэ Цзы-сюе.
— Так что тут дело не только в ремонте свода, — закончил свой рассказ Лян Цзин-чунь. — Надо еще решительно покончить с неприязненными отношениями между бригадами этого мартена.
— Мне кажется, что ты должен подвергнуть серьезной критике Цинь Дэ-гуя, — сердито сказал директор. — Он член партии и обязан нести ответственность за создавшееся положение. А он сам не только не содействует сплочению рабочих, а, наоборот, усугубляет раздоры. Это просто безобразие! Ты не должен относиться к нему со снисхождением. Мы можем допускать кое-какие послабления по отношению к простым рабочим, но ни в коем случае не к коммунистам. Надо призвать его к соблюдению партийной дисциплины.
— Правильно, к членам партии мы не можем проявлять мягкотелости, за проступки их надо строго критиковать. Но сначала мы должны иметь какие-то факты.
— Прежде всего надо добиться, чтобы он сам рассказал обо всем начистоту!
— Мне кажется, что в очень большой помощи нуждается и Юань Тин-фа, — тихо промолвил Лян Цзин-чунь, стараясь переключить разговор на другой объект.
— Что? Юань Тин-фа? А он тут при чем?
— Я интересовался им очень внимательно: технический уровень у него довольно высок, работает он также весьма и весьма неплохо. Но он не хочет делиться ни с кем своим опытом, не желает раскрывать свои технические знания, да и в отношениях с рабочими у него проявляются вредные замашки. — Он помолчал и добавил: — Это мое мнение, и основывается оно на реальных фактах.
— Но ты в этом случае должен быть очень и очень осторожным, — предупредил директор. — Сейчас Юань Тин-фа находится в центре внимания, и у него есть немало завистников, способных оклеветать заслуженного мастера. Мы прежде всего должны исходить из того, как он работает; сейчас от него зависит многое, и мы не можем без достаточных оснований его критиковать.
— Раз это очень хороший рабочий и мы связываем с ним много наших надежд, то тем более мы должны оказать ему поддержку, а не баловать его!
— Ты не должен забывать, что он беспартийный!
— Именно таких рабочих, как он, мы должны воспитывать и принимать в партию.
— Конечно, я вовсе не возражаю против того, что его надо воспитывать, — только надо быть с ним поделикатнее, это такой человек, от которого добрым словом добьешься больше, чем окриком.
После отъезда директора Лян Цзин-чунь занялся реконструкцией четвертого мартена. Он посовещался с инженерами, с техниками и, наконец, вызвал к себе Хэ Цзы-сюе, чтобы наметить конкретные мероприятия.
— Боюсь, что трудновато будет перевести Юань Тин-фа на другую работу. Всякий раз его об этом просил сам директор, а сейчас директор уехал.
— Я тоже подумывал об этом, поэтому ты заранее должен поговорить с ним, помочь ему понять, что настоящие передовые рабочие должны прежде всего исходить из интересов дела, а не из своих личных интересов. Попытайся разъяснить ему эту истину.
Хэ Цзы-сюе двинулся к выходу, но его остановил вопрос Лян Цзин-чуня.
— А где сейчас Цинь Дэ-гуй?
— Он в общежитии, в двенадцать часов ночи ему заступать на смену, тебе нужен он?
— Соедини меня, пожалуйста, с ним по телефону.
— Скажи мне, — спросил Лян Цзин-чунь, услышав в трубку голос Цинь Дэ-гуя, — ты можешь взять на себя ответственность за наварку подины?
— Могу, товарищ секретарь. Если мне поручат это дело, то я с охотой возьмусь, — обрадовался Цинь Дэ-гуй.
— А ты можешь гарантировать, что не испортишь под?
— Главное, следить, чтобы не сгорел свод печи, в таком случае и под не будет поврежден.
— Как по-твоему, кто еще может справиться с этой работой?
— Лучше всего мастер Юань, — и, опасаясь, что секретарь парткома не понял его, он объяснил: — Юань Тин-фа.
— А кроме него, есть еще кто-нибудь?
— Конечно, есть. — И Цинь Дэ-гуй назвал еще две-три фамилии.
— Вот и хорошо, — закончил разговор секретарь парткома, — меня только это и интересовало.
2
Выйдя из кабинета секретаря парткома, Хэ Цзы-сюе задумался над данным ему поручением. Иметь дело с Юань Тин-фа вообще было трудно, обязательно нарвешься на неприятный разговор или услышишь в ответ колкости. Но сейчас деваться было некуда, придется все стерпеть.
Мысль об этом разговоре не выходила у него из головы, и он решил отложить все дела и наметить план беседы с Юань Тин-фа. «Ты передовой рабочий, — скажет он ему, — активист, «Отличник производства» нашего завода, представитель авангарда рабочего класса!» Эти похвалы придутся по сердцу Юань Тин-фа — он любит, когда его хвалят. «Наш рабочий класс стал руководящим классом потому, что мы не гонимся за личной выгодой, а думаем прежде всего о наших общих интересах». Да, именно так и следует начать эту беседу.
Он подошел к девятому мартену и тут узнал, что Юань Тин-фа спустился вниз, к регенераторам, подающим в печь подогретый воздух и генераторный газ. Хэ Цзы-сюе по железной лестнице пошел вниз. Неподалеку шла разливка металла. Из огромного стотонного ковша текла огненная струя металла, а рядом из изложниц, уже заполненных сталью, вырывались огненные брызги. От жары накалились даже металлические поручни лестницы. Хэ Цзы-сюе поспешно сошел к регенераторам, здесь было посвежее: дул ветерок со стороны шихтового двора.
Юань Тин-фа обернулся и увидел подошедшего сзади Хэ Цзы-сюе.
— Что, опять будешь расследовать? — подковырнул он Хэ Цзы-сюе, намекая на затянувшееся расследование причин повреждения свода печи. Ему было неприятно, что Хэ Цзы-сюе так незаметно появился за его спиной.
— Не шути, мне надо поговорить с тобой о важном деле, — серьезно ответил Хэ Цзы-сюе. — Давай здесь побеседуем. — В этом месте было прохладнее и не было такого сильного шума, как наверху.
— Здесь будем говорить? — удивился Юань Тин-фа. — А если наверху что-нибудь случится, то кто отвечать будет? — и он стал подниматься по лестнице вверх.
— Вот тип, — пробормотал Хэ Цзы-сюе. — Чем дальше, тем больше с ним сладу нет! — И он тоже стал взбираться вверх. Раскрасневшийся Юань Тин-фа в это время наблюдал за процессом плавки. Воротник и капюшон его куртки стали мокрыми от пота, но он не обращал на это внимания. Хэ Цзы-сюе, видя, что он действительно очень занят, решил, что сейчас для разговора не очень подходящее время и лучше уйти. Однако Юань Тин-фа сам остановил его:
— Ты не уходи, я как раз сам хотел поговорить с тобой.
Хэ Цзы-сюе подошел поближе к мартену.
— Скажи, выяснили вы, почему разрушился свод или еще нет? — серьезным тоном спросил Юань Тин-фа.
— А зачем ты спрашиваешь меня об этом? Это я должен тебя спросить: почему ты не выяснил причин?
— А почему ты решил, что я не выяснял? — с укором ответил Юань Тин-фа. — Ты стал таким бюрократом, что не спроси я, ты сам и не вспомнил бы об этом.
— Что же ты выяснил? Давай ближе к делу! — обиделся Хэ Цзы-сюе.
Но Юань Тин-фа ничего не ответил, а снова повернулся к мартену. Хэ Цзы-сюе повторил свой вопрос.
— Я ведь не работаю в других сменах, как же я мог что-нибудь узнать? — ответил мастер. — Мне только интересно, что ты успел разузнать насчет меня.
— А тебе-то чего беспокоиться? Знаешь пословицу: «если у тебя на душе все чисто, то монахи могут спокойно спать», — улыбнулся Хэ Цзы-сюе.
— По-твоему выходит, что все дело во мне, Юань Тин-фа? — рассердился мастер.
— Как же я без доказательств могу валить все на тебя?
— Именно потому, что нет никаких доказательств, мы и не верим друг другу, — ответил Юань Тин-фа, и лицо его помрачнело.
— Но тебе ведь начальство верит, — примирительно сказал Хэ Цзы-сюе.
— Верит? — сердито переспросил Юань Тин-фа. — А разве ты не присутствовал при том, как директор велел мне писать объяснение?
— Но ведь совершенно ясно, что директор имел в виду вас всех троих, а не только тебя. Пожалуй, его слова даже больше относились к Цинь Дэ-гую.
Юань Тин-фа, ничего не ответив, снова подошел к печи. Отдав необходимые распоряжения, он стал вытирать пот с лица. Хэ Цзы-сюе также вытер лицо, подошел к мастеру и искренним тоном сказал:
— Старина Юань, руководство действительно верит тебе. Вот и сейчас тебя хотят привлечь к реконструкции четвертого мартена. Это доказательство того, что тебе верят.
