Убежав от нежелательного разговора, Ринама прибегла к сонным каплям. Во сне её с нетерпением ждали Борвёгач, Тубсовалах и Ицлень. Изнывая от вожделения, они набросились на аппаратурную «бабочку» и политически грамотно её изнасиловали. «Больше никого нет?» — с надеждой спросила ненасытная женщина. «Понравилось? Сейчас я им помогу», — раздался соблазнительный голос телевизионного воздыхателя. «Это вы, Рисоб? На вас вся надежда». «Я оправдаю все ваши надежды, моя прелесть. Не то, что ваш пёс смердящий». «Какой пёс?» — не поняла Ринама и проснулась от псиного рычания. Рядом с ней лежал Жрес и, оскалившись, пытался произнести нечто человеческое. Но вместо членораздельной речи из заросшей пасти вылетали короткие злобные звуки.
— Ты долго собираешься рычать? — раздражённо спросила Ринама.
Порычав несколько минут, Жрес перешёл на человеческую речь. На корявом водяном языке звероподобный супруг поведал распущенной супруге, что он остался без работы.
— Как! — взвыла возмущённая изменница.
— Фирму закрыли, — объяснил рогатый муж.
— Мне что — на панель идти? — взбеленилась Ринама.
— Что ты такое говоришь, Зайчишка? Завтра начну искать работу.
Жрес искал работу в течение двух недель, но его нигде не принимали — даже грузчиком на железнодорожной станции. Он ходил, как в воду опущенный, и Ринама, разочаровавшись в муже, всё чаще подумывала о Рисобе. Сопровождая Жреса в ломбард, чтобы заложить спасительное золото, сексуально озабоченная женщина заглядывалась на каждого встречного мужчину, стараясь угадать в нём Рисоба. Наконец около входа в ломбард Ринама наткнулась на сексуальный идеал. У идеала был один — единственный недостаток: он был занят хорошенькой жгучей блондинкой. Молодая пара вела оживлённый разговор и искоса поглядывала на Ринаму. Оторвавшись от занятого секс-символа с чувством глубокого сожаления, легкомысленная женщина устремилась к долгожданным деньгам, но неведомая сила пригвоздила её к асфальту. Через мгновение к ней присоединился зазевавшийся Жрес и без промедления принялся ругаться. Ринама почувствовала, как её рот самопроизвольно распахнулся и из него полилась рекой крикливая базарная брань. Не желая уступать слабому полу, Жрес ещё шире открыл рот, пытаясь перекричать говорливую жену. Устав от препирательств, Ринама крепко сжала зубы, но сквозь образовавшиеся щели непослушно пробивались шипящие звуки. Молодая пара, потеряв нить разговора, с интересом прислушивалась к супружеской склоке. Лицо сексапильного юноши красноречиво выражало сексуальное удовлетворение. Насладившись скандалом, молодые люди синхронно ухмыльнулись и убрались восвояси. Супружеские глотки моментально закрылись, а остановленная ругань теснилась в груди, причиняя нестерпимую боль. Донеся до дома бранные слова, Ринама выплеснула их на опостылевшего мужа и побежала на свидание к телевизионному любовнику. «Вы здесь, Рисоб?» — спросила телевизионно озабоченная женщина у вызывающе голубого экрана. «Я всегда здесь, моя прелесть», — возбуждающе ответил соблазнительный голос. «Вы меня ждали? Зачем?» — кокетливо спросила Ринама. «Я вас лечу, моя прелесть», — завораживающе объяснил Рисоб. «От чего?» — обиделась возбуждённая женщина. «Вы больны самомнением, моя прелесть». «А других вы тоже лечите?» «Зачем лечить здоровых людей? Прислушайтесь к телевизору, моя прелесть. Народные артисты, профессора, знаменитые люди здравомысляще повторяют то, что им внушают газеты и журналы». «Вы хотите превратить меня в собачку?» «Это не я, это он». «Собака, собака и есть», — скороговоркой проговорил вкрадчивый голос и ударил Ринаму по голове. «Он меня ударил», — пожаловалась Рисобу многострадальная женщина. «Сейчас я вам помогу, моя прелесть. Вот так приятно?» «Ещё, я хочу ещё». «Вас зовёт пёс смердящий, моя прелесть». «Я сейчас вернусь. Не уходите». «Мы встретимся ночью, любовь моя. У нас впереди долгие часы любовных игр и наслаждений».
Расставшись с телевизионным любовником, Ринама поплелась к законному мужу. Жрес сидел за столом, обхватив голову руками. Его затравленный взгляд бессмысленно бродил по гостиной. Увидев жену, обманутый муж натянуто улыбнулся и попросил у изменницы прощения. «Ты ни в чём не виноват», — равнодушно сказала Ринама. «Я не знаю, что произошло, — вмешалась в разговор Генивея, — но одно совершенно очевидно: вам нужно помириться, дети. Вы ведь любите друг друга. Доченька! Выбрось из головы дурные мысли. Это недостойно патриотки». «Я это уже где-то слышала», — задумчиво произнесла Ринама. «Ну, конечно, моя прелесть. Миллионы лет люди повторяют слова любви». «Не называй меня „моя прелесть“. Нет, не то. Я о другом. Жрес, мне кажется, мы живём между двух аппаратурных воздействий. А может быть, трёх или четырёх». «Я тебя не понимаю, Зайчишка. Хотя… постой-ка!» Жрес порылся на книжной полке и извлёк из-под печатной груды красно-зелёную книгу. «Ну, вот и хорошо, — успокоительно произнесла Генивея. — Вы тут поворкуйте, детишки, а я накрою семейный стол. А то Авбюлка совсем проголодалась». «Это что за книга?» — загорелась любопытством Ринама. «Не узнаёшь? „Психотронная война Винокурова и Гуртового“». «А-а-а… Мне её подарили в Левоколенном переулке. Какая-то фантастика». «Не скажи. Ты её не читала? Авторы не столько писатели, сколько учёные. Они предостерегают человечество против возможной психотронной войны». «Ну, конечно… Психотронная война… В нашей стране идёт психотронная война. И мы оказались в неё втянуты — помимо нашей воли». «Ты так думаешь?» «Я в этом уверена». «Значит, будем из неё выбираться. Мы с тобой миролюбивые люди». «Ты прав. Для начала я пойду к Степашке и закрою больничный лист. Будем бороться. Мы не дадим негодяям уморить нас голодом». «Не спеши, Зайчишка. Мне в одном месте обещали работу. Послезавтра еду в командировку».
«Я хотю в командиловку», — безапелляционно заявила прибежавшая на запах Авбюлка. «В другой раз, Зайчик. Я еду к страшным медведям». «Это надолго?» — заботливо спросила Ринама. «На несколько дней. Прошвырнёмся на отцовской „Волге“», — счастливо улыбнулся Жрес и поцеловал любимую жену в полуоткрытые розовые губы.
Но Жрес не вернулся ни через несколько дней, ни через несколько недель — в Одлисковске он попал в дорожную аварию. Столкновение «Волги» с мотоциклом или, вернее, мотоцикла с «Волгой» сначала не имело серьёзных последствий. Налетевшим на Жреса пьяным молодцам было не впервой сталкиваться с автомобилями. Быстренько пообщавшись с милицией и с медицинским персоналом, бравые ребята на ходу почистили пёрышки и побежали по своим делам. Один из поддатых мотоциклистов, по имени Жлоб, бегал без остановки целый день и на бегу продолжал поддавать. Не разбирая дороги, он — с наступлением темноты — забежал на городскую стройку; там провалился в котлован, откуда был извлечён народными дружинниками. Проучив забулдыгу тяжёлыми народными кулаками, спасители указали Жлобу правильное направление, и к утру изрядно помятый юноша добрался до дома. Вскоре он почувствовал себя нехорошо, и мама вызвала «Скорую помощь». Врач взял со Жлоба объяснительную записку и отправил пациента на операционный стол.
Не выдержав дополнительной нагрузки, искатель приключений почил вечным сном.
Следовательница Кукурука была воровски деловита и провинциально строга.
— Сто тысяч «деревянных», — назвала Кукурука сумму желанной взятки.
— Вы не имеет права, — громко возмутился Жрес.
— Я не имею ста тысяч, а этого добра у меня хоть отбавляй, — строго возразила Кукурука.
— Я буду жаловаться, — честно предупредил Жрес.
— Жалуйся, если дурак, — молниеносно отпарировала Кукурука. — А я буду тебя сажать.
— Заяц, она исполнит своё обещание, — уведомила мужа Кассандра.
— Что ты предлагаешь, Зайчишка?
— Дать взяточнице сто тысяч.
— У меня всё равно нет таких денег.
— Тогда — вперёд. Покой нам только снится, — продекламировала Ринама и повесила телефонную трубку.
— Мама, хотю кусать, — требовательно напомнила Авбюлка.
— Я знаю, Зайчик. Я тоже хочу, — Ринама доверила дочку Генивее и, преодолевая натуральный страх, отправилась на работу. Из окна аудитории она увидела красное автомобильное чудовище и, заблаговременно отпустив учащихся, приготовилась к пытке. Однако механизированный палач только вращал фарами и издевательски подмигивал. Не дождавшись пыток, Ринама отправилась к заведующей и взяла отпуск по уходу за ребёнком. Заведующая была женщина добрая и без проволочек исполнила намерение подчинённой. Одарив фирму своей скромной фамилией Ваненко, заведующая вполне удовлетворила умеренное тщеславие и осуществила главную цель своей жизни. Довольная жизнью и собой, отзывчивая начальница от всей души пожелала подчинённой «всего доброго» и «крепкого здоровья».
