Привет, Джеки. Это Ивонна из Хермозы, я звоню вам в первый раз. Я просто хотела всех спросить: может, я с ума сошла? Может, я что-то не так поняла? Откуда вся эта ненависть и агрессия, особенно со стороны мужчин, что, впрочем, вполне объяснимо, но неужели я единственный человек на свете, который считает, что убивать людей — это не выход? И что правительство штата не должно заниматься убийством своих граждан, а то это выливается в какой-то развлекательный бизнес: «Включайте телевизор в шесть часов, самку богомола сажают на иголку». Это то, за что мы платим налоги, то есть хлеб и зрелища? Если вы хотите знать мое мнение, это просто аморально. Аморально и подло, что они используют это в своих целях. Должна признаться, что не слишком хорошо знакома с преступлениями Дэлайлы Риордан, хотя знаю, что она явно не тянет под описание обычной женщины в самом простом понимании этого слова, она в некотором смысле вигильная женщина, так мне кажется. Скорее всего в детстве над ней кто-то надругался или что-то в этом роде, или ее пичкали мужскими гормонами или стероидами, как в этих тюремных экспериментах, о которых рассказывают по телевизору, впрочем, неважно. Я не хотела бы вступать в дебаты с последним позвонившим по поводу того, виновна она или невиновна, иначе разговор рискует затянуться. Или по поводу того, заслуживала она или не заслуживала смертной казни? Или кто должен получать больше таких наказаний — черные или белые, или почему женщин реже сажают на электрический стул? Какая разница? Я считаю, что штат не имеет права убивать кого-либо, будь это мужчина или женщина, черный или белый человек. Эй, я что, одна так считаю? Штат не должен убивать людей, а эти проклятые лотерейные билеты, что продаются в винно-водочных магазинах, а розыгрыши призов, что идут каждый вечер по Шестому каналу, а казино на территории индейских резерваций, от которых государство получает миллионы долларов каждый год, эй, кто-нибудь, ущипните меня! Может, мне снится какой-то кошмар? В любом случае, думаю, в общем, я думаю, это все. Пожалуй, я высказала что думаю. Я чувствую, правда, я чувствую большое облегчение. Спасибочки большое.
Привет, Джеки. Спасибо, что приняли мой звонок. Меня зовут Джоэль, я работаю на бензоколонке «Экссон» в Амарильо, недалеко от Девятой автострады, вы легко нас найдете. Мы находимся на холме, по правую сторону, сразу же за большими рекламными плакатами «Мир обуви» и «Мир оружия», ну, вы знаете, о чем идет речь. Мы стоим на возвышении, футов сто над дорогой, совсем как в «Семейке Джетсонов». Уф, скажу я вам по секрету, мне удалось встретить эту самую Дэлайлу Риордан на своем пути, это было несколько лет назад, и скажу вам честно, мне будет ее не хватать. Не знаю, как насчет вас, но я считаю, что этот дерьмовый штат может поубивать всех таких мисс Риордан, вместе взятых, но это ничего не изменит. Это якобы должно нас заставить быть на стреме. Это не будет давать нам спать по ночам. Но когда такая девушка, как она, заезжает к тебе на заправку, то ты за себя не ручаешься. Уф! Такое просто не забывается. Ты чувствуешь, что твоя жизнь снова начинает что-то значить. Я даже не могу ее описать, любые слова были бы просто жалким подобием. Она была просто как «вау!». Она была как, ну просто как «господи боже мой!». Вот она появляется на твоем горизонте. Она идет прямо ко мне. Что на ней надето? Голубая рабочая блузка из хлопка. Верхняя пуговица, кажется, расстегнута. А что там под ней, хотя, это даже не важно, потому что у нее есть все, о чем можно только мечтать. Все на своих местах, идеальное создание Творца. И даже в одежде от нее словно токи исходят, кажется, откусишь от нее кусочек, пожуешь и выплюнешь новую женщину, настоящую живую женщину, созданную для любви. Она просит тебя посмотреть ее переднюю шину, она знает, что это не входит в обслуживание, но она была бы очень благодарна, если бы ты посмотрел, и ты подчиняешься ей. Ты с удовольствием встанешь на колени ради такой девушки. Ты будешь проверять ее шины когда угодно и где угодно. И самое смешное, что она знает это, она знает о тебе все, а это не так уж много, если сказать правду. Она словно заполняет собой все твои пустые клеточки. Она смотрит на тебя и видит в тебе себя, и ты смотришь на нее и тоже видишь ее, но тебе это не кажется несправедливым. Именно так ты представляешь себе свое причащение к божественному — стоя на коленях, в попытках заставить этот дурацкий манометр заработать, подняться вверх, прыг-скок. Ты видишь перед собой маленький белый столбик в виде треугольника. Индикатор давления. И ты снова проверяешь его, якобы чтобы удостовериться еще раз, а на самом деле, чтобы не разрывать вашу связь, и ты понимаешь, что пойдешь за ней куда угодно. Как насчет багажника, леди? Хотите, я заберусь туда? Ударьте меня, пожалуйста, вот этой лопатой, сделайте одолжение. Хотите, я подержу этот лом, пока вы будете потрошить меня ножницами с зубчиками? Без проблем, детка, я твой маленький мальчик. Скажи мне, что ты хочешь, сладенькая, и я все для тебя сделаю, я на все пойду. Невозможно измерить степень ее вины, для нее нет наказания. Думаю, что правительству следовало бы отступиться от нее. Предоставить ей какую-нибудь финансовую помощь, что дают всяким мазилам в области искусства, которые потом вывешивают свои так называемые полотна во всяких музеях. Не то чтобы я часто хожу в музеи, но вы понимаете, что я имею в виду. Да, и не забудьте о тех картах, о которых я говорил в прошлый раз, пять долларов с заправкой, восемь без заправки. Мы, кстати, планируем организовать небольшие экскурсии этой осенью, «Дэлайла Риордан. Дороги любви», можете захватить детей, им это понравится, поверьте мне на слово. Уф, такие девушки не забываются. Эта девушка просто мечта всей твоей жизни. Хотел бы я, чтобы такая, как она, снова вошла в мою жизнь. Я жду, когда это случится. Тогда я не зря проживу свою жизнь.
Эй, привет, Джеки. Да, черт возьми, я это я. Дик Тупелоу. Никакой <бип>ой чепухи, детка. Конечно, я жив. Я слишком страшен, чтобы меня могли убить. Я могу позаботиться о себе, крошка, если кто-то ко мне подлезет, я изобью их до смерти своим чертовски огромным <бип>ем. Думаю, Джеки, вы догадываетесь, о каком именно <бип>е идет речь, вспомните-ка. Государственная книжная ярмарка в стиле сети отелей «Хайат», на вас было просвечивающее сари… но не будем отвлекаться от темы. Не верьте тому, что понаписано в газетах, куда такой крошке, как Дэлайла Риордан, заставить меня перестать дышать. Для того чтобы завалить такого мужика, как я, потребовалось бы с десяток таких женщин, как она. Да, мой палец. Это мой подарок музе, нашей общей музе с Ван Гогом, я ведь тоже художник в душе, вы не знали? И пусть я писатель криминальных романов, но честно отражаю реальность этого мира в своих книгах, переношу на бумагу все страдания, которые мне довелось испытать, ведь правда — она вовсе не скрывается в сути отдельных вещей, иногда она вне этих вещей. Да, я знаю, говорили, что меня убили. Обо мне вообще много что говорят. И да, я действительно лично знал Дэлайлу Риордан, серийную убийцу — женщину номер один. И хотя все называли ее Розовой Мстительницей и Потрошительницей, я называл ее «дорогая». Например: «Ты мой сладкий пупсик, дорогая», или: «Ты такая женщина, дорогая, которая дает мужчине почувствовать себя настоящим мужчиной», или: «Твои глаза настоящие кинжалы, дорогая, ты Черная Мадонна моей души». Не зря же меня называют королем криминальных романов западного Техаса. Так именно я ей и представился при встрече, и она переспросила меня: «Король криминальных романов западного Техаса? Вы имеете в виду, вы Дик Тупелоу, он же Дик-охотник?» «Совершенно верно, крошка», — ответил я ей. И вот Дэлайла Риордан, самая мертвая женщина из всех женщин во Вселенной, оказалась моей самой большой поклонницей. Она просто обожала мои книги. Она любила мои книги за самое главное — правдивое отображение вечной черноты человеческой души. За то, что я представил зло как контракт, заключенный человечеством и темными силами. То, что «Денвер пост» однажды назвал «еще одной попыткой распятия нашего кровавого и греховного прошлого Америки, связанного с завоеванием Запада». Дэлайла Риордан понимала, что к чему. Она-то знала, как устроен мир. Так что я решил на время покинуть большой свет, я сделал так, потому что хотел обдумать на досуге то время, которое мне удалось провести вместе с Дэлайлой и написать величайшую книгу воспоминаний, которая когда-либо появлялась на свет. Октябрь девяносто восьмого, возможно, не слишком много для обыкновенного обывателя, но эти отношения навсегда войдут в историю Америки и оставят заметный след в ее душе. Мой агент предоставил мне свободу действий, и мы порешили, что я буду руководствоваться своим воображением, основываясь, однако, на реальных фактах. Так что когда мы заключили с «Морроу» контракт с шестизначной цифрой, я начал работать с упоением и легкостью над раскрытием природы зла, не боясь увязнуть во всех этих скучных деталях, как-то: кого она убила, когда и при каких обстоятельствах, то есть я выкинул всю эту мутотень, которая никому не интересна. Кого заботят жертвы, скажите мне, они проиграли этот <бип>ый бой. Другое дело Дэлайла. Вот кто по-настоящему интересен. Кстати, «Морроу» собирается выпускать книгу уже этой осенью, и они очень взволнованы, я пообещал им, что не буду раскрывать суть проекта, пока не казнят Дэлайлу, так что считайте, что это ее маленькое воскрешение. Хорошая она была девчонка, эта Дэлайла. Мы поддерживали связь с тех пор, как ее посадили в тюрьму, вели переписку через вымышленное имя, разговаривали по телефону каждый вторник до того момента, как, ну, вы знаете, что произошло с надзирателем и тем профессором. Моя теория такова: Дэлайла была простой, хорошей девчонкой, на которую Америка оказала пагубное влияние. Она была жертвой присущей всем нам черствости, рабом самых устойчивых мифов, созданных Америкой, кровавым и тошнотворным выражением нашей мужской жестокости, нашего мачизма по отношению к женщинам, искаженным с точностью до наоборот образом человеческой гуманности. Текст еще нуждается в правке, но надеюсь, общая идея вам понятна. Примерно то же самое произошло с Мэрилин, между прочим. И с нашими отношениями, вот. Но это уже совсем другая история.
