Сначала никто не мог понять, почему он брезгует стряпней Камил и при этом остается жив- здоров.
— Святым духом питается! — восторгался археобиолог Дэвид.
Вскоре оказалось, что запасы «святого духа» лежат где-то в тайнике среди кактусов — ангел припер их из дома и надежно спрятал от общественности. Каждый вечер Марио застегивался в палатке, включал мощный фонарь и на виду у всех устраивал театр теней: жрал тушенку и пил кока-колу.
Сандро с Камил ездили за продуктами раз в неделю. Археологи радовались их возвращению до поросячьего визга. Макароны — о-о-о! Сухое молоко — а-а-а! Ящик мороженого — экстаз!
Но однажды джип Сандро не вернулся. Солнце зашло; по лагерю поползли тревожные слухи. Начальство нас бросило? На него напали бандиты и отобрали наше мороженное? Черная оспа? Марсиане?
Сотовой связи не было. До ближайшего города 30 миль пешком. Из имеющихся продуктов — мешок риса, ящик консервов и упаковка перца красного жгучего. Воды — три канистры.
По утру на работу никто не вышел. Посовещавшись, народ решил выставить на холме часового — следить, не появится ли начальство. Но прошел день, другой, а от цивилизации не было ни слуху, ни духу.
На третьи сутки на горизонте показался вездеход. Археологи принялись махать белыми платками.
— Э-эй! Стойте! Спасите нас! — вопил в матюгальник ангел Марио.
Вездеход остановился. Когда пыль осела, из него вылез человек в шортах.
— Наше почтение! — сказал он. — Меня зовут Хосе Антонио.
На вид ему было около тридцати лет: смуглый, черноволосый, с головы до пят расписанный татуировками неприличного содержания.
Взяв из рук Люси бутылку с водой, Хосе Антонио жадно напился.
— Спасибо тебе, родная. У вас еще попить не будет? А то у нас даже пиво кончилось.
Он не договорил. Вездеход взревел и умчался прочь.
— В бога душу-мать!!! — завопил Хосе Антонио. — Они ж меня бросили, собаки моторные!
Он оказался переводчиком, нанявшимся к американским ботаникам, которые приехали изучать пустынную флору. До поры до времени служба его протекала гладко, но, к сожалению, Хосе Антонио понравился жене клиента.
Археологи настолько прониклись историей Хосе Антонио, что даже скормили ему тарелку риса.
— Так чего вы до людей-то не доберетесь? — спросил он, облизав ложку.
— Днем идти страшно: тут солнце жарит как в аду. А ночью дороги не видно, — объяснила ему Люси.
Хосе Антонио оглядел ее плотоядным взглядом.
— Ну, мы, собственно, никуда не торопимся.
Хосе Антонио определили в палатку Анны и Люси.
— Спать буду посередине! — заявил он. — А вы, девочки, меня грейте.
Но спать он, разумеется, не собирался. Едва сгустилась тьма, Хосе Антонио раскинул руки и стал искать любви.
— Пшел на хрен! — шипела Люси, натягивая спальник себе на плечо. Любвеобильные переводчики никогда не внушали ей доверия.
Анна же наоборот подумала, что ей наконец-то привалило счастье. Некоторое время Люси мученически терпела охи, вздохи и возню, но когда ей по голове заехали ногой, вылезла наружу.
У догоравшего костра сидел Марио и грустно жевал сухарик. Его палатка находилась рядом, и он первым не выдержал накала страстей.
Хосе Антонио оказался весьма ценным приобретением для экспедиции. Он обладал неистощимым оптимизмом, менеджерскими способностями и навыками первобытного охотника.
— Дети мои! — обратился он к археологам. — Нас наверняка найдут, потому что ваши мамы скоро пригонят сюда всю мексиканскую армию. А пока наша задача — не скопытиться.
Хосе Антонио разделил всех на тройки и велел заняться добычей мяса. Люси пошла на охоту вместе с компьютерщиком Самуэлем и археобиологом Дэвидом.
Выслеживать ящериц среди камней оказалось весьма азартным занятием.
— У нас в бойскаутском отряде был инструктор-индеец, очень красивый мужчина, — вспоминал Самуэль, стараясь схватить ящерицу отманикюренными ноготками. — Он говорил, что суп из пресмыкающихся очень даже ничего, особенно если с перцем.
Но на суп добычи явно не хватало: за целый день охотники поймали только три хвоста и одну целую, до смерти перепуганную ящерку, которая потом все равно сбежала.
На обратном пути Дэвид нашел дохлого койота. Он внимательно оглядел его торчащие в разные стороны ноги.
— Я думаю, это с перцем тоже пойдет.
Но питаться койотами им не пришлось. Когда они вернулись, Сандро и Камил уже приехали. Оказалось, их задержала полиция: официально — за превышение скорости, неофициально — за сопротивление властям.
— Слушай, я ведь знаю, что вы нашли золото, — сказал полицмейстер: толстый и черноусый как жук-навозник. — Отдай добром, а то я приеду и сам возьму.
Сандро орал, что не потерпит надругательства над наукой, что если надо, он дойдет до президента… В конце концов, их отпустили, но джип так и остался стоять рядом с участком — «как вещественное доказательство».
Назад Сандро и Камил прибыли на попутке: здоровенном фургоне с надписью «Клиника святого Иосифа. Неотложная психиатрическая помощь».
Археологи собрали совет.
— Им, видно, кто-то проболтался насчет золота, — сказал Сандро. — Они теперь с нас не слезут.
— Слезут, — пообещал Хосе Антонио. — Как ты говоришь, зовут эту наглую собаку?
Утром он уехал на «Психиатрической помощи» в город.
— Боже мой! — переживала Анна. — Он ведь сейчас пойдет к этому полицмейстеру и набьет ему морду. И его пристрелят.
Археологи начали готовиться к самообороне. Сандро еще из города позвонил руководству университета и потребовал, чтобы экспедицию эвакуировали. Грузовики для перевозки оборудования должны были прибыть с минуты на минуту. Но первым на раскопки явился полицмейстер.
— Я к вам с инспекцией, — сказал он, поигрывая дубинкой. — Давай, показывай, что вы тут нарыли…
Тут к лагерю подъехала еще дюжина машин. Из передней выскочил Хосе Антонио, а за ним показались вооруженные люди.
— Стоять! Руки за голову!
Ошарашенного полицмейстера и его подручных обрядили в наручники.
У Сандро отвисла челюсть. Мексиканские силовики имеют настолько дурную репутацию, что ему даже в голову не пришло обратиться за помощью к властям.
— За что их арестовали? — спросил он у Хосе Антонио. — Неужели за нас?
Тот таинственно улыбнулся.
— За кактусы.
На вверенном полицмейстеру участке процветала нелегальная торговля редкими видами кактусов.
— Их называют «живые камни». Они растут очень медленно — буквально по нескольку миллиметров в год, и за здоровое растение коллекционеры готовы платить бешеные деньги. Кроме того, некоторые из «живых камней» являются мощными галлюциногенами. Индейцы испокон веков варили из них «суп», который проводит в страну духов.
Хосе Антонио был не столько переводчиком, сколько агентом правительственной природоохранной организации, отслеживающим контрабанду растений. Он нанимался к американским «ботаникам» — основным потребителям «живых камней» и через них выходил на браконьеров.
— Это мультимиллионный бизнес, — сказал он. — Местные крестьяне очень бедны и плевать хотели на охрану природы. За маленький кактус им платят столько, сколько они зарабатывают за месяц. Вот они и прочесывают пустыню. Полиция, разумеется, обо всем знает. Они и с коррупцией борются только за взятку — что уж говорить про остальное.
— Так почему за них взялись именно сейчас? — спросил Сандро. — Ведь полиция наверняка отстегивает что-то наверх.
— Время от времени правительство устраивает показательные порки. Чтобы народ знал, что с ним шутки плохи.
— Мардж, я наверное уволюсь, — сообщила Люси, вернувшись домой. — Мы с Анной решили, что хотим поработать на Национальную природоохранную федерацию. Хосе Антонио поможет нам устроиться.
— А как же университет? — удивилась я. — Как же самолеты?
— Мы ведь только на год сделаем перерыв. А дальше посмотрим.
Сегодня Люси собрала вещи. Мы поцеловались, попрощались, и она уехала.
— Ну что, перебираемся ко мне? — подмигнул Пол. — Жао сказал, что он согласен.
Я вдруг подумала, что мне страшно переезжать к Полу насовсем. Обжегшись на молоке, дуешь на воду. Я создала свой остров свободы, где могу ходить без штанов, раскидывать газеты и петь оперные арии. У меня есть нора, куда я могу сбежать в случае чего.
Но когда родится малыш, у него должна быть нормальная семья. Так что на личном пространстве нужно ставить крест.
А Пол веселится:
— Слушай свою маму: она у тебя великий философ. Любовь и счастье — не одно и то же. Это как розетка и лампа — каждая по отдельности совершенно бесполезна, а соединишь одну в с другой — и будет свет.
МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ
5 сентября 2007 г.
