„Каждый гость Земли обязан посетить Шушурбан. Этот город по праву может именоваться царем городов – и не только Земли, но и, пожалуй, всей известной Вселенной. Вечные льды и влажные сферы в едином ансамбле создают величайшее зрелище, не увидав которого, невозможно считать себя знатоком и ценителем красоты. По зеркальной глади плывут кружевные тени, дивные песнопения зовут и манят в чудесные пещеры…“
Как вы понимаете, мы выполнили их просьбу.
И скажем вам, что это действительно величайший город.
Который теперь есть».
Путеводитель по Северо-Западному Сектору,
том 35, «Земля»
Эдвард Сашко
Адепт красоты
После нелегкого рабочего дня Николай сидел у компьютера и просматривал фотографии девушек на сайте знакомств. Девушек было много, причем много красивых, но Николай остановил свой выбор на Лене, у которой нос был кривоват, а бровь со шрамом. Николай долго рассматривал ее фотографии.
– Кажется, самое то, – пробубнил Николай и написал ей сообщение: «Привет. Как дела?».
Уже на следующий вечер они сидели в ресторане. Лена чувствовала себя неловко. Она смотрела по сторонам.
– Да расслабьтесь, – постарался успокоить ее Николай и улыбнулся.
– Я в ресторанах не так часто бываю. Второй раз.
– Куда же смотрят мужчины?
Лена грустно улыбнулась. Заметив эту улыбку, Николай понял, что он на верном пути.
– Я уже не маленькая, и такие заходы меня не впечатляют. Я смотрюсь в зеркало и… вижу то, что вижу, – поборов смущение, ответила Лена.
– А я и не хочу вас впечатлить, Леночка. Просто я смотрю на вас несколько иначе, нежели другие мужчины.
– Ах да, вы из тех, кто ищет и ценит душу, – в замечании девушки проскользнула нотка сарказма.
– Не без этого. Я уверен, у вас масса достоинств. Внешность – только часть человеческой натуры. Хотя, конечно же, немаловажная.
– Богатые говорят, что не в деньгах счастье. Красивые – что внешность не главное. Не чувствуете лицемерия?
– Зато вы можете быть уверены, что все ваши достижения – это исключительно заслуга вашего ума, – при этих словах Николай посмотрел на Лену.
Лена осмысливала это утверждение недолго.
– А ведь вы правы, – с улыбкой ответила она.
– Вот видите. И это важнее. У вас в профиле написано, что вы работаете в банке.
– Сижу в коробке, никого не вижу, ничего не слышу – и так с восьми до пяти. Никакой романтики. Но мне, если честно, люди и не нужны. Мне требуется сосредоточенность. Цифры любят точность. И если я где-то ошибусь, то придется перепроверить все, что сделано за несколько часов, а то и дней. Так что…
Николай кивнул.
– Понимаю. Но такая работа, наверное, ценится?
– На свои радости мне хватает. Правда, в ресторан я так и не выбралась.
– В ресторан одной ходить строго запрещено. Давайте выпьем за то, чтобы в нашей жизни было как можно меньше одиноких вечеров.
Николай и Лена выпили вина, и Лене стало уютнее общаться. Слово за слово, и Николай увел Лену от темы ее внешности. Они разговаривали о том, что интересовало ее – ее любимые фильмы, ее любимые книги, ее любимая музыка и, что удивило Николая, спорт.
Лена уже давно так легко не разговаривала с мужчиной. Раньше они пялились на ее кривоватый нос. Или ей казалось, что пялились, так что она съеживалась, уходила в себя, и разговор заканчивался. С Николаем все было по-другому. Он был прекрасным слушателем, демонстрировал интерес ко всему, о чем она ему рассказывала. Он даже был в теме женского парфюма. Ей хотелось говорить, говорить, говорить.
– А чем вы занимаетесь? – в конце концов задала вопрос Лена.
– Я, Леночка, если хотите, адепт красоты. Можно сказать, служу Ее Величеству Красоте.
– Интересно, это как же? – округлив от удивления бровь со шрамом, спросила Лена.
– Порою мне кажется, что я, словно скульптор, высекающий из мрамора прекрасную женщину, подчеркиваю в ней лучшее или же устраняю некоторые недочеты, – поэтически продолжал Николай.
– Умеете вы заинтриговать.
– Вот, например, я мог бы устранить следы вашей травмы. Обеих травм. У вас очень милый носик, если его подправить, даже шрамика не останется. А бровь можно так скорректировать, что ничего не будет заметно.
Лена застыла с насаженным на вилку грибочком.
– Не поняла.
– Вы можете прийти ко мне в клинику, и я сделаю операцию со скидкой, специально для вас. И через неделю вы себя не узнаете.
Лена, все еще держа вилку у лица, смотрела на Николая с непониманием.
– Я, Леночка, пластический хирург. И мне кажется, я могу вам помочь. Парочка штрихов, и вуаля! Вы же та еще красавица!
– Вы говорили, что внешность не главное.
– Конечно, не главное. Но вы ведь и сами понимаете, что ровный красивый носик всегда лучше, чем кривой.
Лена бросила вилку, встала из-за стола и быстрым шагом направилась к выходу. Николай побежал за ней.
– Лена! Лена! Куда же вы? Это недорого! Вашей банковской зарплаты вполне хватит. К тому же, у нас можно сделать операцию в кредит. Я специально вас подбирал…
Лена остановилась, и Николай чуть не наскочил на нее.
– Специально подбирал?
Николай натянуто улыбнулся и развел руками. Того, что произошло в следующее мгновение, дружелюбно настроенный Николай никак не ожидал. Лена сильным ударом кулаком в нос сбила его с ног.
– Отдыхай, адепт.
Девушка переступила через горе-кавалера и вышла из зала. К Николаю подошел охранник, чтобы помочь ему подняться.
– Здорово она вас. Я ее на ринге видел. Ураган, а не девушка. Мечта!
Николай с трудом встал, держась за нос.
– На каком ринге? – вытирая салфетками кровь, спросил он.
– Это же Алена Кулагина, чемпионка города по боксу. Ей пару месяцев назад нос сломали, а она все равно бой выиграла, – с восторгом объяснил охранник.
Он профессиональным взглядом осмотрел Николая.
– А нос-то у вас того, навыворот. Под ее ударами даже я не выстоял бы. Такси или скорую?
– Спасибо, я сам хирург, – ответил Николай и, держась за стены, вышел из ресторана.
Александр Вин
Завещание
Человек по имени Данни был не совсем рядовым миллионером, а вот умер он вполне обыденно – оступился и упал, размозжив голову о камни во время ничуть не рискованной прогулки во французских Альпах.
Свою жизнь Данни сам, сознательно и умело, сделал чрезвычайно яркой, сверкающей, эксцентричной и пользовался многими ее удовольствиями дерзко и весело.
Наследство, полученное к совершеннолетию, он с самого начала доверил верным и знающим людям, давним партнерам своего отца, а управлять многочисленными семейными предприятиями, заводами и фабриками, Данни поручил одному весьма перспективному инженеру, однокашнику по колледжу.
Океанские яхтенные гонки, авиация, горы, джунгли, опасности и сложные авантюры – все это привлекало Данни гораздо больше, чем пустые безликие деньги, расчеты и документы.
Общество со снисхождением относилось к чудачествам своего богатого любимца, простая публика восторженно принимала газетные новости о его приключениях в далеких странах, молодая жена, слабая здоровьем, часто нервничала, упрекая мужа в невнимании, а Данни только белозубо смеялся, легко отражая нападки многочисленных недоброжелателей и завистников, и всегда сильно обнимал жену и сына, возвращаясь домой после очередного своего путешествия.
Нотариус был из тех, кто по-прежнему, безусловно, оставался верен ему, – один из старых друзей отца. Плотный конверт хрустнул, и в сумраке траурной тишины зазвучали прощальные слова Данни.
«Подтверждаю ранее данное мной устное распоряжение о необходимости вскрыть завещание в течение часа после получения первых же достоверных сведений о моей смерти».
Нотариус кашлянул, поправил очки, строго посмотрел на собравшихся в его кабинете людей.
