– Ну так как же, Коленька, надо правильно обольщать дам? Ты обещал раскрыть все секреты! – вернулась я к весьма увлекательной теме беседы, прерванной внезапным приходом вежливого, зализанно причесанного и несколько заторможенного официанта шведа.
– А, да, в общем, дело обстоит та-ак… – по чисто московской манере растягивая звук «а-а», муарово-крепдешиновым, но одновременно раскатистым, словно гром небесный, баритоном начал Коля-Николай. – Как рыбы любят реки, как звери любят леса, как птицы любят небо… («Летчики тоже небо любят», – сразу же подумала я про себя.) Как птицы любят небо, так девушки и дамы любят что?
– Тоже небо?
– Нет, не это, а Романтику! Это для вас и хлеб, и масло, не так ли, моя королева? Так вот, если такая девушка с норовом, гонором и большим самомнением напрочь отказывается смотреть в твою сторону, то ничего другого не остается, как пустить волка в лес, козла в огород, а рыбку в синее море.
– Я в море хочу и в лес хочу, а в огород почему-то хочу не очень…
– Не хочется, и не надо! Итак, окружаем шалунью океаном романтики и при этом совершенно игнорируем тяжелые и очень тяжелые стороны ее характера. Выполняем с несказанной радостью ее малейшие капризы, покупаем ей всевозможные сувениры, говорим ей умопомрачительные комплименты, приглашаем ее на самые интересные концерты и выставки, осыпаем ее цветами и организуем для нее массу веселых сюрпризов.
– И после этого дама с разбегу бросается тебе на шею, так?
– О нет, о нет. Это только мужчины бывают весьма примитивными созданиями, девушки же окончательно задирают очаровательные носики в космические дали и начинают снисходительно презирать столь покорного, терпеливого, безответного, готового все снести и простить раба-кавалера. Но настойчивый мужчина с характером не должен обращать ни малейшего внимания на чисто бабские выходки типа швыряния телефонных трубок, ледяного тона в голосе, беспощадной критики предложенных к просмотру программ и фильмов, на слишком откровенные истории о встречах с другими многочисленными обожателями и прочие метания икры, свойственные золотым девушкам-рыбочкам.
Умный мужчина должен отдавать себе отчет, что это сама великая матушка-природа создала столько стервозных, ведьминских струн в характерах прекрасных дам для одной только ей ведомых, но, несомненно, далеко идущих целей. Мужчина совершенно убежден, что в глубине любой презлющей ведьмы прячется нежная, трепетная фея, хотя, если честно, то отыскать ее там бывает очень и очень непросто.
Однако показаться ведьме, то есть фее, назойливым или приставучим и вовсе никуда не годится, во всех делах важно чувство меры.
Довольно продолжительное время, примерно около года, нужно как бы без всякой надежды на взаимность продолжать покорно баловать предмет своей страсти. К тому времени рыбочка весьма уверенно, а частенько – и просто нахально, чувствует себя в голубых водах романтики, которыми она была окружена столь долго, что теряет всякую осторожность и заглатывает крючок рыбака. Она привыкла к абсолютному поклонению и чувствует себя при этом отменно, ибо в человеческой натуре заложено быстрое привыкание ко всему хорошему.
Вот тут-то мужчина внезапно и без всяких объяснений должен прекратить все ухаживания и прочие попытки обольщения, но выглядеть при этом невероятно грустным, как бы тяжелобольным или потерявшим любимого брата. Слегка встревоженная отсутствием привычных знаков внимания, или просто из любопытства, красавица не преминет поинтересоваться причиной столь внезапной пропажи ранее страстно в нее влюбленного субъекта. Тогда-то он может заинтриговать даму как можно более чувствительной и пылкой историей о своем внезапном прозрении относительно полной безнадежности своей любви к ней и наступившей в связи с этим меланхолией в тяжелой форме. Ну, например: намедни, как громом пораженный, он обнаружил, что слишком стар и некрасив для нее, такой потрясающе юной и прелестной. Или же после ночного кошмара ему открылось, как он темен, дик и необуздан в сравнении с ее сверкающей грацией и совершенством. А, может быть, ему только сейчас стало до боли ясно, что рядом с ней он абсолютно не смотрится, ввиду своей похожести на Снежного человека, а ее – на голливудскую кинозвезду. Даже пластическая операция, три пластические операции уже не изменят его несчастную судьбу. В общем, в этом деле все, как и во всех других делах, касающихся женщин, зависит от фантазии и воображения.
Вот, собственно, и весь фокус, дорогая Ника – Богиня Победы. Девушка наша смягчает свой нрав и ледяное сердце, а заодно, наконец-то, проникается сочувствием к бедняге. Бедняга еще некоторое время пребывает в депрессии. Постепенно депрессия переходит в красивый меланхолический сплин, как это обычно бывает у художников и поэтов. Он не осмеливается ни на что надеяться и ни во что верить, а в это время дама сердца начинает заботиться о нем все трогательнее и трогательнее. Принцесса упорно желает вернуть себе столь верного и галантного рыцаря. В результате правильно спланированной и проведенной акции девушку берут голыми руками, если выражаться фигурально.
– А тебе, Коленька, не кажется, что мешать в одну кучу любовь и интригу не совсем правильно и почетно?
– Интрига, которая способствует любви, – ценность сама по себе и важна для эволюции человечества, поэтому-то я это тебе рассказываю. Ты девушка умная, должна понять!
– О’кей, я поняла. А со мною ты поступаешь согласно своей теории, то есть исключительно в интересах эволюции?
– Да ну что ты! Заметь и оцени, дорогая, что с тобой я всегда предельно честен, потому что ты сама – совсем другое дело…
Чуть лукаво, как мне почудилось, потупил Коля свои живые армянские глаза, пока окончательно не скрыл их выражение под стрельчатыми ресницами. Я решила слегка обидеться.
– Так что же получается, по-твоему, я не совсем и женщина?! – Нарочито сурово нахмурился мой чистый лоб, и гордо раздулись разгоряченные щеки: – Да бросьте вы, Николай, ваши намеки!
С этими словами я сама подлила себе в высокий бокал еще немецкого вина. Я знала, Коля терпеть не мог, когда дама в его присутствии сама брала бутылку в руки, и не важно с какой целью. А еще меня, как и большинство обычных людей, необычайно волновали и радовали разговоры обо мне, любимой. С восторженным энтузиазмом я приготовилась выслушать оправдания влюбленного дипломата.
– В тебе, Никочка, как мне кажется, напрочь отсутствует ведьминское начало. Этим-то ты резко отличаешься от большинства других женщин. Ты удивительно ранима и чувствительна, но не способна скрыть это от посторонних глаз, хоть стараешься, хоть нет. Такую женщину очень хочется оберегать… Она всегда выглядит, будто бы ей грозит какая-то неведомая опасность, какое-то загадочное испытание… Чего ты так боишься? Или кого?.. Скажи, ты боишься мужа?
Чуть поперхнувшись, я презрительно рассмеялась и, пролив несколько капель на скатерть в черную с красным клетку, залпом выпила все вино из своего бокала.
– Да я вообще ничего и никого не боюсь! Я тоже не совсем ошибка природы. Отсутствует ведьминское, о’кей, зато присутствует дьявольское.
Хотя, конечно же, сатана – тоже лицо мужского пола и, следовательно, простоват по сути. Но что есть, на том и спасибо. Так что бойся и меня, Коленька. Ведь когда-нибудь доведу тебя до беды, как горделиво хвасталась цыганка Кармен. Бойся меня!
А рыба-меч оказалась просто жирным куском округлой формы, так называемым медальоном, с ничем не примечательными вкусовыми качествами. Что же касается гурманистических вкусовых оттенков артишоков с фейхоа, то отчего-то они мне не запомнились.
* * *
При выходе из ресторана Коля со словами: «Да-а, сегодня ужин показался как-то не очень. В следующий раз надо будет попробовать больших живых устриц под хорошее сухое вино и суп из акульих плавников», – метнул на меня жаркий взгляд, полный тайного смысла.
– Коля, не мечи бисер перед… на меня взгляды, полные тайного смысла. Ты же отлично знаешь, я не…
– Слушай, Ник. Ты не представляешь, как давно я, согласно старой русской гусарской традиции, мечтаю выпить шампанского из твоей изящной бальной туфельки. И нет больше у меня никакого терпения! Давай всего минут на пять-десять пройдем чуть подальше по набережной в сторону Випетангена, там в эту пору точно никого нет, и найдем лавочку.
– Мне домой пора бы ехать на семейную обязательную «поименную перекличку». К тому же на мне не бальные и не совсем туфельки, а у тебя нет шампанского…
– Зато у меня с собой всегда припасена фляжка с посольской водочкой. А твой красивенький полусапожок подойдет к такому делу. И всех дел-то гусарских минут на десять.
– Коль, брось эту странную затею. Ты же не принц-фетишист дамских туфелек, да и из меня Золушка совсем никудышная.
– Идем, Вероника… Идем… Идем скорее.
