– Пожалуйста, пожалуйста!…
Она опустилась на пол рядом с кроватью и начала целовать его ноги.
Виктор страшно удивился. Потому что, когда она целовала то место, где нет большого пальца, получалось, что он есть, только сейчас он у нее во рту…
Ночь. Кабина грузовика. Вокруг – черно.
Виктор и Лика ехали на попутке.
В те времена было такое понятие – “попутка”. Это тот, с кем тебе по пути, и он на машине. Стоит только попросить – и тебя отвезут, не взяв за проезд денег.
Конечно, иногда деньги просили, но таких было немного и про них “говорили”.
Это было самым обычным делом: поднял руку, никаких денег, просто “слушай, друг, подвези до…”. И друг везет.
Черноту над дорогой прорезали фары. Виктор сидел у двери с опущенным стеклом, и ветер развевал его волосы. Посередине сидела Лика, рядом с пожилым шофером.
– Какая ты веселая! – смеясь, говорил шофер.
– А то! В детдоме выросла, – будто хвастаясь, ответила Лика.
– С чего так, в детдоме-то? – опечалился шофер.
– Сдали меня туда. Отчим с матерью.
– А мать куда же глядела?
– Мать? Она вообще не глядела.
– А отец?
– Какой отец? Я в котельной родилась, а там четверо кочегаров, все на одно лицо – выбирай любого.
Виктор мог бы удивиться этому рассказу Лики. Но он почему-то и виду не подал. Сидел и смотрел вперед на дорогу, как будто эту историю он давно уже знает.
– Как тебя зовут-то, веселая?
– Инна.
– Ишь какое имя. В детдоме-то не обижали?
– Все время есть хотела. Еще старшие парни в трусы залезали…
Виктору стало неудобно, что она говорит такое незнакомому мужчине. И удивила ее интонация – так, обычное дело, ну залез в трусы, жалко, что ли…
Он покосился на Лику, но она на него даже не взглянула, как будто его не было в кабине.
Пожилой шофер тоже немного смутился, но Виктор вдруг заметил, как блеснули у шофера глаза. И по-мужски понял: напрасно она это сказала.
Некоторое время ехали молча.
Вдруг шофер спросил, кивнув на Виктора:
– А он тебе кто?
Спросил так, как будто они здесь вдвоем и Виктора с ними нет.
– Костик-то? – переспросила Лика. – Костик мне никто.
Виктор слушал их разговор, смотрел вперед в ветровое стекло. И даже не спрашивал – с чего это он вдруг стал Костиком?
Ехали, молчали.
И вдруг Виктор увидел, что у шофера только одна рука на баранке, левая. А правой не было.
Правой рукой шофер давно уже шуровал Лике по бедру. А та молчала, будто ее это дело не касается.
– Останови-ка, отец, машину! – сказал Виктор. – И давай выйдем, поговорить надо.
Шофер затормозил.
Виктор с шофером встали возле горячего капота.
Дядька вел себя мирно, почти по-отечески:
– Отступись, парень! Зачем она тебе такая?
– Какая? – спросил Виктор.
– Такая, – мягко ответил шофер. Не хотел произносить плохое слово.
Виктор пожал плечами:
– У меня в Ленинграде жена и двое детей, я вообще по путевке отдыхать приехал… – и зачем-то показал шоферу обручальное кольцо.
– Костик! – крикнула Лика, высовываясь в окно. – В кабине вообще-то одно место. Попутка на двоих – потеря скорости, в одиночку – быстрее. Давай лови другую попутку!
Виктор взял из кузова свой чемодан, подошел к дверце машины.
Стоял и молчал, как будто чего-то ждал еще. Как дурак.
– Давай так, – мирным голосом сказала Лика. – Встретимся на Афоне. Ага?
Утром Виктор мылся возле колонки, тер шею и лицо. Между ног у него было зажато полотенце, поодаль лежала железная дорожная коробочка для мыла.
С удовольствием он вытирался полотенцем, пытаясь совместить вытирание спины с утренней зарядкой.
Потом он сидел на камне и разбирал вещи в чемодане. Каждая вещь была завернута в отдельную газету. Он убирал туда полотенце и коробочку с мылом. Зубную щетку и жестяную круглую коробочку с надписью “Зубной порошок „Особый”, цена 10 коп. г. Гомель”.
Потом (уже на другом камне) Виктор завтракал.
В руках у него была толстая стеклянная бутылка с кефиром. Он проткнул большим пальцем розовую крышечку из фольги и стал пить. Кефир был густым и плохо лился, поэтому Виктору пришлось высоко запрокидывать голову. Потом он заел кефир кексом.
Потом долго смотрел вдаль, курил сигареты “Друг”.
Нервничал, ерзал на камне. Потом не выдержал, сунул руку в задний карман брюк, вынул то, что так его нервировало. Серый невзрачный пакетик, на котором написано “Презерватив – 2 шт. Баковский завод резиновых изделий, ст. Баковка Калининской ж/д”. На обратной стороне пакетика был проставлен маленький прямоугольный штамп “ОТК”.
Виктор аккуратно засунул пакетик под камень и подоткнул его еще ногой.
И успокоился. Достал из чемодана журнал “Юный техник” и стал его внимательно читать.
А мимо Виктора то и дело проносились поезда.
Все окна в вагонах были открыты, и люди махали руками Виктору.
А он им – нет. Он читал статью про путь советской автомобильной промышленности за сорок семь лет.
Поселок этот назывался то ли Полетное, то ли Взлетное, точно Виктор не знал – указатели здесь были редкими и очень путаными.
Он шел по пыльной дороге. На нем были сандалии, в которые набивался песок, да еще чемодан сильно оттягивал руку.
Потом рядом с ним пошел паренек из местных. Как все местные пареньки (они называют себя пацаны), выглядел он на полные шестнадцать, хотя на самом деле ему наверняка тринадцать, а то и еще меньше. Говорил он некрасиво, с акцентом.
– Короче, – сказал паренек. – Там одна тебя ждет. Чтобы ты пришел.
– Куда пришел? – с раздражением спросил его Виктор.
– На Куйбышева.
Куйбышева Виктор, конечно, не знал.
– И Урицкого не знаешь? – спросил парень.
Виктор давно все уже понял – кто та самая она, которая его ждет, но все равно спросил:
– Она – это кто?
– Одна пираститутка, – ответил парень и засмеялся.
Тогда Виктор остановился, поставил чемодан на землю и очень серьезно спросил:
– А почему ты считаешь, что она проститутка?
Парень вылупился, помолчал.
– Не, не считаю, – подумав, ответил он. – Первый раз ее вижу.
– А зачем так сказал?
– Все так русских девок называют.
– Что, не любите русских? – спросил Виктор.
– Почему? – страшно удивился парень. – Просто так называем…
– А Куйбышева – где?
– Тама, тама, – с очень русской интонацией ответил парень и замахал руками вперед и влево, вперед и влево.
На улице Куйбышева стояла желтая бочка с квасом, возле нее очередь. Толстая женщина в несвежем белом халате и в тапках на босу ногу сидела на венском стуле и разливала квас. Литр стоил двенадцать копеек, большая граненая кружка – шесть, а маленькая – три копейки.
Лика пила квас за три копейки, а Виктор за шесть. Так делали все в парах: женщина пила маленькую, а мужчина – большую.
– ?Ну и как с шофером было? Понравилось? – лениво спросил Виктор.
– А что?
– В трусы ползал?
– С чего это?
– Я видел, как он тебе руку совал.
– Ну совал. Что такого-то?
– А зачем ты меня тогда из машины выгнала?
– Здрасьте! Ты сам сказал – останови, отец! Сам слез!
– А зачем ты ему сказала, что меня Костей зовут? И что я тебе никто?
– А ты и есть мне никто.
И снова они пили квас. Он большую, она маленькую.
– А про детский дом – это правда? Про отчима и кочегарку с кочегарами?
Лика допила квас, посмотрела на чемодан, который стоял между ними.
– Тяжелый? – спросила она.
Кто любит плохое
Виктор и Лика лежали на пляже. Лежали на жестких деревянных лежаках, которые им удалось захватить, потому что на пляже они с пяти утра, потому что они теперь бездомные. Чемодан стоял рядом.
Пот медленно стекал по их телам куда-то в очень щекотливые места.
Виктор терпеливо слушал, как люди рядом говорили: “Мы с Одессы”.
И ему становилось от этого беспокойно, хотелось поправлять людей: неправильно говорить с, надо из. Но он стеснялся вмешиваться в чужой разговор и поэтому терпел.
– Смотрите, смотрите! – закричали вдруг дети.
Виктор и Лика подняли головы. И все, кто был на пляже, смотрели в сторону моря, к горизонту.
Там на высокой волне гордо несся по морю “Метеор”, судно на подводных крыльях. Белая узкая ракета летела по морю стрелой, оставляя за собой высокий хвост пенной воды. Это чудо техники появилось совсем недавно, два года назад, и для многих оно было еще новостью.
Виктор (инженер!) приподнялся на локтях и быстро, горячо заговорил (как будто сдавал экзамен).
– Понимаешь, управление подводными крыльями осуществляется путем изменения угла атаки, – говорил он, больно хватая Лику за руку. – Или при помощи закрылков! А высокая скорость вызывает подъемную силу крыльев, и судно летит над водой!
