- Я тоже понимаю, - перебил он меня, кисло усмехнувшись. - Невольно чувствуется ответственность за чужую жизнь, да?
Его улыбка стала шире, из горла вырвался смешок.
- Ну, вы же отобрали таблетки, так что можете вернуться в сад. Не беспокойтесь, смелости повеситься или зарезаться у меня не хватит, честно. - Он закрыл лицо руками и истерически расхохотался. - Нет, правда, идите обратно, иначе они начнут искать, где вы застряли. А я не хочу...
Я тоже не хотел. Может, это неправильно, может, я должен немедленно поднять тревогу и сообщить Пауэллам, что их племянник намеревался покончить с собой. Но я не представлял, как смогу сказать такое. И - я же дал ему слово, что не проболтаюсь... Мне ничего не оставалось, кроме как развернуться и направиться к двери. Но когда я уже собирался перешагнуть порог кухни, Пэдж меня окликнул:
- Хотите, завтра поболтаем? Я вечером буду в театре. Приходите... к концу выступления.
- Приду, - не раздумывая, согласился я. Почему-то появилась уверенность, что увидеться с ним нужно обязательно. - До завтра.
Я снова занёс ногу, чтобы переступить порог. И тут Дэнисон голосом, в котором не было и намёка на смех, спросил:
- Вы в демонов верите?
- Что? - оглянулся я, гадая, не ослышался ли.
- Да так, - пожал он плечами, - просто любопытно. Голос его не выражал никаких эмоций, но в глазах опять появилось выражение невыносимой усталости, которого у молодого человека вроде и быть-то не должно. Мне сделалось еще сильнее не по себе - хотя, казалось бы, куда уж.
С таблетками в карманах я вернулся в сад продолжать непринуждённую беседу за барбекю с французским вином. Интересно, что подумают Пауэллы, когда обнаружат пустую аптечку?..
- Чего-то ты долго, Макс, - сказал Джон.
Я изобразил неловкую улыбку. Понадеялся, всем в голову придёт то, что обычно приходит в таких ситуациях: что, например, я засел в туалете, а вовсе не помешал самоубийце сделать своё дело.
В театр я пришёл всё-таки к началу представления. Ухватил один из последних билетов. Коулменов со мной не было. У Кимберли разболелась голова, а Дэвида, который, вообще-то, как и я, был в отпуске, неожиданно во второй половине дня выдернули по какому-то неотложному делу на работу. Он изругался, но идти пришлось. Я, конечно, не желал моим друзьям ни головной боли, ни испорченных каникул, но в какой-то мере дело обернулось удачно. Иначе надо было бы объяснять им, с чего вдруг я собрался вести с Дэнисоном конфиденциальные разговоры? А поговорить с ним я действительно собирался. Со вчерашнего дня моя уверенность в том, что он нуждается в помощи, только окрепла.
Снайдерсвилльский театр был небольшой, мест на двести пятьдесят. Но для провинциального города это неплохо. Представление сегодня ожидалось сборное, в первой половине - песни и танцы в исполнении местных артистов, во второй - "вечер юмора", как значилось в афише. Думаю, в основном из-за этой второй половины большинство народу и пришло. Когда конферансье объявил, что сейчас появится Пэдж, аплодисменты не стихали так же долго, как в "Тауэрсе".
То, что я увидел дальше, меня потрясло. Хотя по логике вещей на сцену должен был выйти именно Пэдж из "Тауэрса", а не тот, который сидел посреди заваленной таблетками кухни. Но слишком уж этот контраст резанул по глазам. Даже разница между юмористом из клуба и самоубийцей не так на меня подействовала, как обратное превращение. Да, это был Пэдж из "Тауэрса", но в квадрате, а то и в третьей степени. С новыми шутками (неужели вчера, перед тем как отправиться в кухню, он действительно разучивал их?), более нахальный, более язвительный, более смешной... и более злой. Четырём или пяти зрителям, которых он "выцепил" взглядом, расхаживая по залу между рядами, от него здорово досталось.
Зачем люди приходят на его выступления? - размышлял я. Ведь всегда есть риск стать объектом всеобщих насмешек. Может, в этом, в риске, всё и дело? Он притягивает, как быстрая езда, прыжки в воду с высоких скал или азартные игры. Или причина не в этом? Каждый надеется, что целью острот выберут другого? Хочет почувствовать это облегчение: "нет, не я..." Как будто миновала смертельная угроза. А потом - злорадное торжество: вот она, жертва! Несколько минут над ней будут безнаказанно издеваться. В жизни редко представляется шанс стать свидетелем подобного зрелища... Обычно в ответ на насмешки человек рискует схлопотать если не настоящую, моральную оплеуху. А здесь такой угрозы нет. Это же просто вечер юмора...
Возможно, это вчера и имел в виду Дэнисон, говоря о демонах? Демонов внутри каждого из нас?..
Но для чего он это делает, для чего лишний раз пробуждает демонов к жизни?
Похоже, поездка в Снайдерсвилль рискует стать переполненной совпадениями. После того как представление закончилось, и зрители стали выходить из зала, я заметил в толпе знакомое лицо.
- Кэтрин! - окликнул я.
Она обернулась. Пробившись друг к другу, мы поздоровались. Народу вокруг стало поменьше, потом и вовсе не осталось никого, кроме подруги Кэтрин, с которой она пришла в театр - зрители переместились к выходу. А мы с Кэтрин болтали обо всём и ни о чём, как бывает между старыми знакомыми, которые не виделись много лет.
Ну, может, и не совсем "знакомыми"... Мы вместе учились в университете и встречались почти полгода. А потом на моём горизонте появилась другая девушка, Полина. И не просто появилась, а вспыхнула, как звезда, и я на время ослеп. Да так серьёзно, что даже толком не объяснил Кэтрин ситуацию. Ограничился одной фразой: "Извини, но между нами всё кончено". Мне это казалось совершенно естественным, ведь рядом со мной была Полина. Мнения Кэт по этому поводу я узнать не удосужился. Теперь считаю, мог бы вести себя помягче, и думать не только о собственных чувствах. Но прошлого не изменить. А если бы Кэтрин до сих пор сердилась, сделала бы вид, что не замечает меня или не узнаёт. Но она же ответила на приветствие и разговаривает со мной...
Оказывается, после института она уехала в Снайдерсвилль. Уже пять лет как замужем и растит двоих детей.
И вот обычные вопросы, которые задают в такие моменты, заданы, подруга Кэтрин нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Прошлое ненадолго всплыло в памяти, но теперь снова возвращалось на своё место, в глубину. Я уже думал о том, как у входа в театр мы с Кэтрин разойдёмся, чтобы, возможно, не увидеться больше никогда. Но вовремя вспомнил, что у меня тут ещё есть дело. Пришлось попрощаться даже раньше, прямо в вестибюле.
Под затихающий цокот каблуков двух женщин я прошёлся туда-сюда мимо ряда дверей, соображая, в какую из них зайти, чтобы попасть к гримёркам, или уборным, или как там называются комнаты для артистов. Пожалуй, меня ещё и выставят из театра, если заметят, что лезу, куда зрителям не положено. А Дэнисон, наверное, уже уверен, что я не приду...
Но тут одна дверь отворилась, и из-за неё показался Пэдж собственной персоной.
- Всё-таки были на представлении? Я видел вас в зале... И потом, когда вы заговорили с той женщиной. Не стал прерывать. Идёмте.
Он, видно, решил, что раз уж я здесь, мной можно распоряжаться. Исчез за дверью, явно ожидая, что я последую за ним. И я, хотя и малость недовольный его хозяйским тоном, последовал.
Коридорчик, ещё двери. Пэдж открыл одну из них, и мы оказались в небольшой комнатке, наполовину заваленной костюмами, париками, шляпами и прочим пыльным театральным реквизитам. Другую половину занимали стол с зеркалом и стул. На него-то Дэнисон и указал:
- Садитесь.
А сам устроился в углу на перевёрнутом ящике.
О причине его развязного поведения я догадался ещё до того, как увидел на столе полупустую бутылку коньяка. И когда Пэдж успел вылить в себя столько выпивки? На сцене он не сделал ни одного неверного жеста, не произнёс ни единого невнятного слова - в общем, ничто не выдавало, что он пьян. Неужели ополовинил бутылку за те пять минут, которые я потратил на разговор с Кэтрин?
- Выпьете?
Стаканов на столе было два. Дэнисон заранее подготовился к встрече.
Отказываться я не стал, и он разлил коньяк по стаканам. Не то чтобы я всерьёз собирался пить, но не хотелось строить из себя ханжу, который явился с намерением читать мораль. Поэтому пару глотков я сделал.
Пэдж выпил коньяк, как воду, словно не замечая крепости. С такими темпами он раньше, чем поведает мне то, что собирается, придёт в состояние, когда невозможно связать два слова.
- Что бы вы ни думали, сейчас это необходимо, - с неопределённой улыбкой указал Дэнисон на бутылку. - Ни один человек в трезвом уме не станет рассказывать такие истории. Это... слишком похоже на бред сумасшедшего. Но мне просто необходимо это кому-то сказать. Или... - улыбка на его лице сменилась болезненной гримасой. - Или у меня действительно поедет крыша. С малознакомым человеком говорить легче... - Пэдж замолчал, уставившись в одну точку перед собой. Я начал уже думать, что на этом его откровенность иссякла, но после бесконечно долгой паузы он всё-таки продолжил:
