Кэролин ужасно ревновала, когда Кэти и Джек были вместе. И к тому же недоумевала – Кэти была пышнощекой коротышкой, а Кэролин считала, что такой тип женщин не нравится Джеку. Но затем она начала осознавать, что Кэти дьявольски умна, что и объясняло интерес Джека. И еще это объясняло, почему Кэролин не могла себя заставить ее полюбить.
Правда, Стивена Кэролин до конца не понимала. Он был не таким уж длинным, но очень худым, из-за чего казался значительно выше Кэти. Он почти все время сутулился, что, по мнению Кэролин, было вызвано стремлением скрыть эту разницу. Она знала, что Стивен, скорее всего, очень неглуп – он преподавал американскую литературу в Университете Техаса, – но в сравнении с Кэти всегда выглядел довольно бесцветно.
Кэролин не знала, что удерживает их вместе. Но сомневалась, что люди, глядя на нее и Арти, понимают, что держит вместе их. Она и сама не вполне могла это уяснить.
Арти переминался с ноги на ногу – чтобы привлечь к себе внимание, понимала Кэролин. Он терпеть не мог чувствовать себя лишним.
– А что такое павловский рефлекс? – спросил он.
Стивен и Кэти посмотрели на него так, будто он только что возник из другого измерения. Кэролин пожалела, что не может сделать его невидимым, выключать, пока сама не захочет его присутствия. Иногда за него бывало неловко.
– Колокольчик делает «дзинь», – сказала Кэти. – Собака пускает слюни.
Кэролин наклонилась ближе к Арти.
– Знаешь, как в песне «Сука» у «Роллинг Стоунз»,[2] – прошептала она. Арти пожал плечами:
– Ну, знаешь, я уважаю «Роллингов», но боюсь что это было задолго до меня.
Последовало неловкое молчание.
Стивен кашлянул и сказал:
– Так вот, в любом случае, похоже, здесь до утра делать нечего. Его продержат всю ночь. Вроде бы судья не может взять залог раньше. Говорят, Джеку объясняли это перед тем, как он стал звонить, но…
– Но видимо, Джек тогда не получал сообщений с нашей планеты, – перебила Кэти. – Так что он все равно позвонил нам и, очевидно, вам тоже. Если мы пробудем здесь еще, я не сомневаюсь, что появятся все, кого мы знаем. Но я считаю, что лучше пойти домой.
– Сейчас ничего больше не придумать, – промолвил Стивен.
– Вот бодяга, – бодро сказал Арти.
– Заткнись, Арти, – прошептала Кэролин. Она хотела сказать это тихо, но вышло громче, чем она ожидала. Стивен и Кэти сделали вид, будто не слышали, а Арти опять состроил обиженную гримасу.
– Кстати, Кэролин, – произнесла Кэти, – когда Джек тебе звонил, он сказал, почему очутился здесь?
Кэролин кивнула, радуясь возможности отвлечься от Арти:
– Да, сказал.
Кэти покачала головой и сердито вздохнула:
– Нам пришлось услышать это от полиции.
В следующее мгновенье Кэролин и Кэти уже улыбались друг другу. Кэролин знала почему: они обе видели Джека голым – хотя обе давным-давно, – и каждая представляла себе, как он выглядел этой ночью, стоя на улице. Наверняка он выглядел очень даже ничего, думала Кэролин. Он всегда выглядел очень даже ничего. И она была уверена, что Кэти думала о том же.
Стивен опять кашлянул, и улыбка Кэти исчезла. Кэролин тоже заставила себя перестать улыбаться.
– Я слышал, что ты сказала по телефону, крошка, – произнес Арти. – Чувак стоял с голым задом, да?
– Думаю, юридический термин – оскорбление общественной нравственности, – сказала Кэти. – Или что-то вроде.
Арти ухмыльнулся:
– Ну хорошо, это же все равно означает стоять с голым задом, нет?
Стивен посмотрел на Кэролин. Было ясно, что он избегает встречаться взглядом с Арти.
– Мы с Кэти уже сказали, что завтра внесем залог. Мы тебе позвоним.
Кэролин кивнула:
– Спасибо. Я была бы рада внести свою долю.
Стивен мотнул головой:
– Не нужно. Мы все равно получим его обратно. Вряд ли Джек покинет город.
– Конечно нет, – сказала Кэти. – Он уже покинул планету Земля.
– Не стоит его так уж ругать, – высказался Арти. – Ну то есть жена этого парня в могиле.
– Поговорим завтра, – сказал Стивен, обращаясь к Кэролин. Она была уверена: Стивен делает вид, что Арти ему безразличен. – Доброй ночи.
– Да, – ответила Кэролин. – Спасибо. – Она подумала, не обнять ли Стивена и Кэти напоследок, но решила воздержаться. Она никогда не обнимала их раньше, если не считать новогодних вечеринок, и сомневалась, что сейчас подходящий момент.
Кэти тоже пожелала доброй ночи, и затем они с мужем сошли с тротуара и через подъездную дорогу направились к автостоянке.
– Ха, как им удалось найти место? – слишком громко спросил Арти.
Кэролин отвернулась от него и, не обращая внимания на машины, зашагала назад через Седьмую улицу. Стояла холодная ночь, Кэролин была вне себя от раздражения и ярости и потому опять шла быстро.
И снова Арти ее догнал.
– Ты заметила, что, как только позвонил этот чувак, Джек, ты перестала икать? – спросил он.
Кэролин взглянула ему в лицо. Несправедливо на него сердиться. Он на самом деле неглуп – просто молод. Если она будет злиться, подумала Кэролин, на нее будут злиться тоже. В конце концов, в ее возрасте надо понимать, что значит жить с человеком, с которым так мало общего.
Она вдруг с ужасающей ясностью осознала, что Арти было два года, когда она лишилась девственности.
– Заткнись, Арти, – снова сказала она.
Глава 3
У женщины были крылья
У женщины были крылья. Стивен был в этом уверен. Он съезжал на «тойоте» с пандуса автостоянки на северное шоссе и увидел крылатую женщину на крыше припаркованной машины. Автомобиль стоял у одного из столбов, поддерживающих эстакаду, и столб скрывал ее до того момента, когда Стивен уже оказался на выезде и набирал скорость. Так что он увидел женщину лишь мельком. Но хватило и одного взгляда. Такие вещи замечаешь быстро, подумал Стивен.
Она сидела на корточках на крыше «шеви-нова» семидесятых годов. Было слишком темно, цвет машины не разглядишь, но саму женщину освещал поток лунного света. Она смотрела на запад, на здание муниципального суда и полицейский участок. Кожа белая, как снятое молоко, а волосы длинные, густые и черные. Женщина была голая.
И ко всему прочему, у нее имелись покрытые темными перьями крылья, росшие от лопаток. Когда «тойота» проезжала мимо, Стивен увидел, что крылья раскрываются и подрагивают. Большая часть перьев были черными, как волосы женщины, но с белыми прожилками у кончиков крыльев.
Стивен обернулся на нее, и «тойота» чуть не врезалась в ограждение.
– Стивен! – взвизгнула Кэти. – Смотри, куда едешь!
Стивен выровнял колеса, затем глянул в зеркало заднего вида. Пусто. Стивен затормозил, включил заднюю передачу и начал пятиться.
– Милый, ты хочешь нашей смерти! – закричала Кэти, а затем залопотала что-то бессвязное.
Стивену это понравилось. Кэти никогда не говорила бессвязно. Забавная перемена.
– Ты ее видела? – спросил он. – На крыше машины?
Стивен дал по тормозам, и машина клюнула носом. Он развернулся и заехал обратно на стоянку. Включил фары дальнего света и направил их лучи на припаркованную за столбом «нову».
«Нова» была на месте, но крылатая женщина исчезла.
Стивен посмотрел на жену. Та сидела с широко открытыми глазами и дрожала.
– Извини, – сказал Стивен. – Мне показалось, я кое-что увидел. Но оно уже исчезло.
Кэти с трудом перевела дыхание. По выражению ее глаз Стивен понял, что она уже вернула себе полное самообладание. А еще он понял, что нарвался на неприятности.
– Интересно, – сказала Кэти, – что же ты мог такое увидеть, что оправдывает задний ход на выезде со стоянки?
Секунду Стивен размышлял. Если он солжет, Кэти поймет это, но он не хотел говорить всю правду.
– Мне показалось, я видел голую женщину, сказал он.
Кэти подняла брови, раскрыла рот и кивнула, изображая понимание.
– А, ну да. В тридцать четыре года ты все еще так неосведомлен по части женской анатомии, что впал в лунатизм, лишь вообразив голые груди.
– Боюсь, что так, – сказал Стивен. Он развернул автомобиль и вернулся на выезд.
– Может, машину лучше поведу я? – сказала Кэти. – Пожалуй, в отличие от тебя я дееспособна в присутствии обнаженной натуры, реальной или воображаемой.
– Все нормально, – сказал Стивен, глядя через плечо на участок с плохим обзором. – Не волнуйся.
– Я не волнуюсь. Я боюсь за свою жизнь.
Стивен промолчал. Кэти придумала бы, как его окоротить, что бы он ни сказал. Он предпочитал подождать, пока ее настроение улучшится.
Но в любом случае он не мог сказать ей, что вроде бы видел не просто обнаженную женщину, но обнаженную женщину с крыльями на спине. Кэти настолько презирала все иррациональное, что не верила даже в сны. Утверждала, что никогда их не видит. Говорила, что, засыпая, проваливается в черную пустоту, пока не зазвенит будильник.
