С Серегой Наташка познакомилась, случайно: он вызвался поднести ей чемоданы, когда она после летних каникул приехала учиться на втором курсе. По дороге он успел рассказать, что окончил институт, нашел хорошую работу и может быть ей в принципе полезен.
– Уже полезен, – сказала радостно Наташа, глядя на тяжеленные чемоданы.
Потом были встречи в кафе, стереокино на Нев–ском, прогулки на теплоходике. В один прекрасный вечер Сергей привел ее к себе домой. Наташа была не против близких отношений, но попросила на всякий случай надеть презерватив. Серега ухмыльнулся:
– Это античеловечно, – и от контрацепции отказался.
Он сделал все старательно и до конца. После чего они уснули обнявшись.
Утром Сергей написал номер своего телефона на клочке газеты и проводил Наташу до лифта.
– Будут проблемы, звони, – сказал он участливо и, не попрощавшись, поспешил домой.
Проблемы появились ровно через месяц. Задерж–ка, нервы, слезы, гинекологическое кресло, наркоз и чистка.
Денег на аборт дал Серега. Наташе стоило лишь набрать его номер и назвать пароль:
– Проблемы.
– Понял, не дурак, – сказал бодро Серега в трубку. – Был бы дурак, не понял.
На первый взгляд могло показаться, что он даже рад этому телефонному звонку. Сам факт случившегося доказывал, что лично ему беспокоиться не о чем и у него с репродуктивной системой все в порядке. Проверено, так сказать, опытным путем. Морально-этические вопросы его волновали мало. Ну а деньги? Это не такая уж большая сумма, чтобы почувствовать адреналин в крови.
После этой истории учиться Наташе расхотелось совершенно.
В конце четвертого семестра ее отчислили за неуспеваемость. Комендант общежития явился к Наташе на рассвете и строго приказал:
– Освободите комнату и сдайте ключи. Вы здесь больше не живете.
Ей пришлось собираться домой.
Целый год Наташа сидела дома, пребывая в тяжелой депрессии. Она то толстела, заедая личные неприятности горой мучного и сладкого, то безобразно худела, мучая себя диетами. И в том и другом случае ее настроение не становилось лучше.
Наташина мама, глядя, как мучается ее ребенок, решила взять ситуацию в свои руки. Сначала она восстановила ее на факультете конструирования танков, а затем перевела в Москву, сразу на второй курс геологоразведочного. При помощи взятки выбила ей место в общежитии, умаслив коменданта дорогим подарком.
Наташке сказочно повезло – она получила не койко-место, а отдельную комнатку, что во все времена для студентов считается невообразимым счастьем. Наташка решила, что схватила удачу за бороду.
К началу учебного года по распоряжению заботливой мамы машина из Губкина с «оборудованием для подшефного института» отправилась в Москву. В новую Наташину комнату был доставлен старенький холодильник, телевизор, перьевая подушка с ватным одеялом, две коробки сухих продуктов и консервов и всякая домашняя утварь – посуда, утюг, будильник и занавески на окна.
Наташа приехала налегке поездом в купированном вагоне.
Зайдя на свою единоличную жилплощадь, она выглянула в окно на улицу Волгина, по которой стремительно проносились машины. «Это хорошо, что такое движение, – подумала она, – так веселее будет».
Наташа вымыла пол и протерла окно до блеска, повесила шторы. Мурлыча себе под нос песенку, она расставила вещи по местам, села на краешек стула и довольно осмотрелась. Комната превратилась в сказочный дворец. Наташка была счастлива.
Начались занятия. Наташка старалась ходить на лекции, но частенько сачковала и оставалась дома. Однажды она, выйдя в коридор покурить, обнаружила, что у нее закончились спички. В общежитии это не проблема. Она постучалась в первую попавшуюся дверь, чтобы попросить огонька. Дверь открыл Саша.
Саша учился на элитной кафедре морской геологии, куда брали только трех человек в год со всего разведочного факультета. Естественно, деканат отбирал самых умных, сильных и старательных. Их по праву называли «моряками», и все им завидовали.
Сашка был большого роста, ходил, не глядя по сторонам, держался гордо, не присматриваясь даже к самым симпатичным студенткам. Но, увидев Наташу, впервые потерял дар речи. В тот момент, когда она нарисовалась на пороге его комнаты, он сильно пожалел, что не курит и должен будет сказать прекрасной незнакомке «нет». Он застыл в растерянности, пытаясь придумать, что ему такого сделать, чтобы она не уходила, но Наташка исчезла, как прекрасное видение.
А через несколько дней появилась снова. Она попросила помочь ей передвинуть шкаф и починить испорченную розетку. Саша с радостью бросился исполнять ее капризы. Он был полон энтузиазма и любовного пыла.
Встречи стали регулярными.
Сашка деликатно стучал в Наташкину дверь, просовывал в комнату голову и спрашивал:
– Можно?
Наташка радостно кивала и откладывала учебник.
Сашка застенчиво садился в угол и любовался Наташкой, пока та суетилась, готовя чай и раскладывая по розеткам абрикосовое домашнее варенье. Говорить Сашке было особенно не о чем, но он старательно искал интересную тему.
Время от времени он мучительно краснел, когда его слова не складывались в предложения и мысли путались между собой. Наступало неловкое молчание, но Наташа быстро спасала ситуацию своим щебетанием.
– А ты сможешь завтра встретить поезд и привезти два чемодана с Курского вокзала? – спрашивала она как бы между прочим. – Моя бабушка отправила с проводником варенье. Вкусно? – Она кивала на вылизанную Сашкой розеточку.
Он кивал:
– Очень!
Она игриво заглядывала ему в глаза и шептала:
– А будет еще вкуснее!
– Конечно, конечно, – глядя, как кролик на удава, торопился Сашка, – только у меня первая пара.
– Это ничего, ты успеешь, поезд приходит в семь утра.
Саша в тот момент был благодарен Наташе за предложение, пусть даже лично она имела с этого неплохую выгоду. Зато ему не пришлось бы завтра придумывать причину, чтобы зайти к ней снова.
Напившись от пуза чаю со свежим абрикосовым вареньем, он обнаруживал, что уже час ночи, и быстро собирался домой.
– Мне пора. У моряков строгий режим, – шутил он.
– Первая пара? – грустно спрашивала Наташа, думая про себя: «Ну сколько можно сидеть?»
– Первые четыре пары, занят до пяти вечера, – отвечал он и как-то мрачнел, заметив в ее взгляде упрек.
– Ну, тогда пока, – говорила Наташа со вздохом облегчения, имея в виду: «Мне очень жаль».
Порой они не виделись несколько дней. Иногда взволнованная ожиданием Наташа сама отправлялась к Сашке, думая по пути, на что же ей сделать ставку: попросить начертить на ватмане тектонические разломы Восточно-Сибирской плиты или переклеить обои в комнате?
Ей нужно было и то и другое, но, как любой женщине, больше всего ей хотелось пламенной любви. Остановившись перед его дверью, она твердо решала: «Пусть будут обои. Это и практично, и романтично».
Через неделю они пили свой традиционный чай в чистой комнате с белоснежными стенами. Сашка все еще сильно краснел, встречаясь взглядом с Наташей. Он был по уши влюблен и счастлив и хотел бы сказать об этом ей, но не мог подобрать нужных слов.
Она же думала: «Пора действовать самой...»
И вот она как-то пересела со стула к нему на кровать. Саша молчал, делая вид, что разглядывает на дне чашки что-то архиважное. Наташка незаметно передвинулась ближе и спустя мгновение еще ближе. Их плечи соприкоснулись.
Саша напрягся, покраснел как рак и затаил дыхание, будто в ожидании неожиданного удара. Наташа медленно заглянула ему в глаза и, томно потянувшись, поцеловала застывшего «моряка» в щеку. Он продолжал делать вид, что спокоен, уравновешен и пока еще находится в раздумье, нужна ли ему страстная близость или достаточно теплой дружбы.
Наташа решила: «Сидит, значит, нравится. Мог бы ведь и сбежать».
Она снова стала легонько целовать его, продвигаясь по щеке к губам. К его красивым чувственным губам. Дойдя до самой границы, она остановилась. Следующий шаг требовал от Сашки не просто принципиального согласия, но хоть какого-то участия. Ему бы следовало посадить Наташу к себе на колени или хотя бы, повернувшись к ней лицом, обнять ее.
Неожиданно Сашкино лицо прояснилось. До него дошло. Он понял, что желанная женщина может быть нежной и послушной. Ее можно раздеть, уложить, накрыть своим телом и целовать, целовать, пока не перехватит дыхание, а сердце будет стучать, как молот кузнеца. И она станет его женщиной, совсем его...
Наташа помогла Сашке стянуть с себя футболку и брюки, а потом сняла все, что было на нем. Но он так и не смог войти в нее в этот вечер, это было совсем не просто.
Уходя после полуночи домой, он плотно закрыл за собой дверь, сам себе пожал руку и блаженно улыбнулся.
Были и другие, более плодотворные встречи, наполненные пылкой страстью двух молодых сердец. Саша, отличник и «моряк», чувствовал себя супергероем. Шаг его стал тверже, а взгляд увереннее. Он теперь много и беспричинно смеялся, был готов обнять целый свет, а после лекций, забывая даже пообедать, пулей несся к своей обожаемой Наташке.
