— А что случилось? — тихо спросила Ника.
Алик и Ада переглянулись.
— У Раи родители… — начала Ада.
— … погибли в авиакатастрофе, — закончил кто-то ещё.
Троица быстро оглянулась к дверям, откуда шёл звук. Там, прислонившись к дверному косяку, сложив руки на груди, стояла Рая. Её светло-карие глаза смотрели в одну точку.
Увидев Раису, Алик мгновенно убрал руку с руки Ники. Нику это разозлило.
— Это было восемь лет назад. Папа был дипломатом, а мама — директором фирмы, производящей модную одежду. Отца послали на переговоры, в Германию. Мать взяла отпуск и полетела с ним. Меня тогда ещё не хотели брать — как-никак пять лет всего, но я очень просила, и родители сдались.
Когда мы сели в самолет, все было нормально, а потом… не знаю я, что там было потом. Сначала мне показалось, что мама чего-то испугалась, но она вдруг улыбнулась мне, крепко к себе прижала и стала уговаривать меня поспать. Что-то ласковое мне напевала, и я уснула…
…Из обломков двоих спасли — меня и ещё какого-то мальчишку, индуса. Он в хвосте сидел, тоже сильно поломался, только ещё и обгорел. А мы в первом са-лоне были, но у меня пять закрытых переломов — и ни одного ожога. А самолёт сгорел. И все пассажиры — тоже, кроме нас двоих…
Целый год я пролежала в больнице с переломами. Затем, когда меня выписали из больницы, меня удочерила папина троюродная тетка из Сызрани. Но я от неё сбежала, потому что она была кошмарной бабой. Просто купила билет в один конец, на деньги, которые заработала, вынося мусор и убираясь в соседних лавочках, и махнула в глушь, в Баб-Ёжкино.
В ту ночь, когда я сошла с поезда, лил сильный дождь. Оказалась одна в темном лесу, рядом никого не было… И тут из чащи вышла старуха в плаще. Она увидела меня и спросила, не заблудилась ли я и где мои родители. Вспомнив папу с мамой, я не сдержалась и разревелась. Старуха пожалела меня и взяла к себе жить. Она сказала, что у нее тоже когда-то погибли родители. А еще у нее была внучка, похожая на меня, но она бросила свою бабушку в этой глуши. С тех пор я живу у бабы Зины, в Баб-Ёжкине, где все и открылось.
Закончив рассказ, Рая с вызовом посмотрела на Нику: мол, давай, смейся.
— Извини, — сказала Ада тихо. — Ты нам никогда не рассказывала.
Ника молчала, размышляя. Она заметила, что невольно зауважала Раю. Так спокойно говорить о таких вещах! Она, Ника, наверняка бы разревелась.
Все молчали. Ада думала, дергая себя за красную косичку. Алик сидел, уставившись в стакан. Рая не меняла позы, прислонившись к дверному косяку. Её круглое лицо оставалось бесстрастным, взгляд по-прежнему был устремлен в одну точку. Даже кошка Полнолуния притихла и теперь лежала, подвернув под себя лапки.
Внезапно в голове у Ники пронеслись последние слова Крыловой: «… в Баб-Ёжкине, где все и открылось».
— Что открылось? — спросила она.
Остальные вздрогнули.
— Что? — переспросила Ада.
— Что открылось? — повторила Ника и в упор посмотрела на Раю. — Ты сказа-ла: «В Баб-Ёжкине, где все и открылось». Что открылось?
— Святые ангелы, — закатила глаза Рая. — Ты что, так ничего и не поняла?
— Нет, — озадаченно ответила Ника. — А что я должна понять? Почему вы пялитесь на меня, как на музейный экспонат, и переглядываетесь, как двойные агенты? Нет, не понимаю. И особенно не понимаю — чего это вы так со мной разоткровенничались, а? Я вам кто, священник? И мне допрос устроили…
— И ты что, даже ничего не чувствуешь? — спросил Алик.
Ника посмотрела на него.
«К тебе как раз чувствую», — подумала она, как вдруг…
Она сама не поняла, что произошло. Просто она увидела непонятное свече-ние. Оно охватывало Аду, словно ореол, и было нестерпимо ярким и каким-то огненно-красным. Вокруг же Раи и Алика колыхалась синеватая дымка.
Ника расширила глаза от ужаса и завизжала.
— Что… что это?! — вдоволь навизжавшись, спросила она.
— Аура… — тихо ответила Ада.
— Святой Ангел, да скажите уже ей! — потребовала Рая.
— Ника, понимаешь, мы… — Ада переглянулась с Аликом — тот кивнул. — Мы ведуны.
Глава 4
Чёрт-те что и сбоку бантик!
— Кх-то? — от удивления Ника даже поперхнулась.
— Ведуны, — повторил Алик, и, посмотрев на Аду и Раю, поправился: — Ну, и ворожеи, конечно.
— Спасибо, это многое объясняет! — вспылила Ника.
— Мы не такие, как все, — продолжал Алик. — Ты, наверно, заметила?
Ника кивнула.
«Где уж тут не заметить?» — подумала она.
— Кто мы такие? — тем временем говорил Алик. — Мы — маги.
Он в упор посмотрел на Веронику.
— Маги? — переспросила та, вытаращив глаза. — То есть вы хотите сказать, что волшебство, магия, различные зелья, волшебные палочки, говорящие унитазы и прочий бред — это все правда?
— Нет, — покачал головой Алик.
— Кроме унитазов, — хихикнула Ада. К ней, похоже, возвращалось ее былое чувство юмора.
— Послушай, Ника, — продолжал Алик. — Маги, волшебники — это все фуфло. Это чтобы пускать пыль в глаза простым людям. На самом деле есть ведуны и ворожеи. Наше племя делится на три группы. Первая — это те, кто ворожат на Темной стороне. Например, Ада.
Ника взглянула на Краснову новыми глазами. Та беззаботно помахала рукой.
— Вторая — это те, кто служат Свету. То есть я и Рая. Наша одежда — это как бы наша униформа. Третья группа — нейтральная. Те, кто в нее входят, не отно-сятся ни к Темной, ни к Светлой стороне Силы. Способности у них самые разные, как и у нас.
Алик остановился и глотнул соку. Видно было, что он уже подустал рассказывать. Ника тем временем переваривала информацию.
«Все это полнейший бред! — думала она. — Нормальный человек в это ни за что не поверит! Хотя… это довольно интересно».
— А как вы оказались здесь, в глухомани? — спросила она. — Вы что, созвони-лись — мол, дуй в Баб-Ёжкино, тут вся тусовка!
Ада засмеялась, а Рая презрительно хмыкнула.
— Не совсем, — сказала она. — Нас позвали сюда наши способности.
— Как это? — не поняла Ника.
— Некоторые из нас даже не подозревали о своем даре, — пояснила Ада и полезла под стол за упавшим персиком.
— Да, — подхватил Алик, — нам казалось, что мы едем сюда по стечению обстоятельств. Но это было не так. Мы объединяемся по двум причинам: чтобы раскрыть способности и чтобы держаться вместе.
— Держаться вместе? — переспросила Ника.
— Ворожеи и ведуны, Вероника, — вымирающий вид, — пояснила Ада, выудившая наконец свой персик. — Нас очень-очень мало! Поэтому мы должны держаться вместе, пока нас совсем не истребили.
— И сколько примерно вас осталось? — поинтересовалась Ника.
Ада и Алик грустно переглянулись.
— Наверно, и сотни не наскребешь, — уныло протянул Белов.
— Кто же истребляет ведунов? — пораженная столь малым количеством, спросила Ника.
— Никто не знает, — подала голос Рая. — Но почему-то с каждым годом нас становится меньше и меньше, — и, увидев, что Ника внимательно слушает, добавила:
— Правильно, слушай, мотай на ус — ты ведь все-таки одна из нас. Вот поэтому мы тебе все про себя и рассказали.
— Я??!! ОДНА ИЗ ВАС!!!??? — не поверила своим ушам Вероника.
— Ага, — кивнул Алик. — Иначе почему ты здесь? А пока ты в ступоре, я расскажу, как я узнал про свои способности. Я приехал сюда с мамой и папой и однажды пошел в лес. Там я залез на высокую сосну, чтобы узнать, далеко ли до озера. И, конечно же, я с нее свалился! Да еще и неудачно. Отключился, а когда очнулся, на мне не было ни царапинки. Вот! Я владею даром регенерации.
— А я давно знала, — тихо произнесла Крылова, — что умею летать. Именно так я и спаслась из той авиакатастрофы.
— В Серпухове, когда я училась в третьем классе, а Пашка — это брат мой — в четвертом, я однажды отказалась идти в школу, потому что ясно видела здание школы, охваченное пламенем, — продолжила их рассказ Ада. — Короче, в школу я не пошла, а Пашка сказал, что все это глупости, и пошёл. Школа в тот день и впрямь загорелась, а Пашка именно тогда научился управлять огнем. О своем даре ясновидении я никому не рассказала, кроме Пашки. Я боялась, что он все растреплет матери и в школе, а он никому не сказал, а наоборот, открыл мне, что умеет управлять огнем. Я тоже никому ничего не сказала.
Ада умолкла.
— Но как же вы узнали…, - выдавила Ника, оправившаяся от потрясения.
Рая и Ада переглянулась. Рая ответила.
— Ночью, как мы приехали, что-то разбудило нас. Мы друг друга еще не знали. Мы, повинуясь странному желанию, не одеваясь, выбежали из дома и, как зомби, помчались к лесу.
Никто из нас не помнит, как очутился на освещенной лунным светом поляне. Но как только мы увидели полную луну, то услышали странный голос, доносив-шийся со всех сторон. Казалось, тот же голос звучал и у нас в головах. Голос рассказал нам все и указал путь. Кто-то встал на Светлую сторону, кто-то на Темную, а кто-то стал ворожить нейтрально.
