Ознакомительная версия.
Конечно, они идиоты — и Борис, и Жумагул. Конечно, надо было думать раньше и в 17 лет определиться с тем, куда поступать. Но если поразмыслить, лучше так менять жизнь, чем когда уже семья и дети. Ведь когда семья и дети, ничего уже не изменишь. Так что, если разобраться, не такие уж и идиоты Жумагул с Борисом. Тем более, и того, и другого приняли в Литературный институт без всяких оговорок. Это обнадёживало обоих, они уже были уверены, что скоро найдут ответ на вопрос «Кто я такой?»
В первых числах сентября, тёплым солнечным днём, с запада в Москву въехал Борис. В то же время с востока прибыл Жумагул. Западу с востоком суждено было встретиться в фойе общежития Литературного института.
Борис пришёл первым.
— Здравствуйте, — сказал он как можно более по-писательски лысому охраннику, смотревшему телевизор в вахтенной будке.
Охранник взглянул на Бориса и, ничего не ответив, повернул голову к экрану.
— Извините, пожалуйста, не могли бы вы подсказать, как заселиться?
Охранник нехотя отвлёкся и спросил, обнаруживая во рту пару золотых зубов:
— А вы вообще кто?
— Я — Борис Игнатов, — виновато сжавшись, произнёс Борис. Он чувствовал, что оторвал охранника от чего-то очень важного.
— Зачем мне ваше имя, я спрашиваю, вы — откуда?
— Из Смоленска.
— Хоть из Караганды! Учитесь вы где? В школе экономики?
— Я в институте учусь. В Литературном институте, — всё тише и тише говорил Борис.
— Где-где?!
— В Литературном.
— Так бы сразу. Как фамилия?
— Игнатов.
Охранник порылся в списках, нашёл фамилию Бориса.
— Садитесь и ждите, я скажу коменданту.
Охранник ушёл, показав на спине надпись «Агент-1».
«Надеюсь, он тут такой действительно один», — подумал Борис и сел. Агент-1 скоро вернулся и продолжил смотреть телевизор, будто бы Бориса не существовало. А Борис боялся нарушать спокойствие Агента-1.
Минут через двадцать в общежитие вошёл молодой казах. Повторилась похожая сцена.
— Вы кто?
— Жумагул.
— Как же вы меня заколебали! Учитесь вы где?
— В Литературном институте, — ответил Жумагул.
Агент-1 снова сходил куда-то и вернулся к телевизору.
В следующие полчаса Борис и Жумагул успели познакомиться и вполголоса, чтобы не мешать Агенту-1, обменивались своими биографиями. Они были наивно рады тому, насколько похожи. Хоть один из них европеец, а второй азиат, всё-таки они нашли в себе силы изменить жизнь, как им казалось, к лучшему. К концу разговора они были в восторге от того, что будут вместе учиться и жить в одном общежитии. Когда все темы были исчерпаны, Жумагул спросил:
— Слушай, Боря, а чего мы ждём?
— Не знаю. Наверно, коменданта.
— Так что же он не идёт? Ты спроси у охранника.
— Мне как-то не ловко. Спроси ты.
Жумагул подошёл к Агенту-1.
— Извините, а долго нам ждать?
— Откуда я знаю? Ждите, вас позовут.
И они ждали. Час ждали, два ждали. Пока не вышел мужчина и не спросил, почему они здесь сидят. Это оказался комендант.
Бориса и Жумагула поселили в комнату с двумя голыми кроватями, шкафом, столом и стулом. Потолок был в тёмно-коричневых подтёках, с пола пахло несвежим ковролином.
— Ну и комнатка, — уныло сказал Борис.
— Да, не очень-то тут уважают писателей, — Жумагул сел на край кровати.
— Мы ведь ещё не писатели, — уточнил Борис, — с писателями бы так не обращались. Надеюсь, хоть душ у них тут есть.
Борис взял шампунь, полотенце и вышел из комнаты. Походив по коридору, Борис выяснил, что на всём этаже была только одна душевая. Естественно, она была занята, поэтому пришлось ждать у закрытой двери и представлять очереди, которые бывают здесь по утрам. Литература начала показывать Борису, каких именно жертв она требует.
Дверь открылась — и навстречу Борису вышла полная краснолицая девушка в халате и с тюрбаном из полотенца на голове. Улыбнулась. Бориса передёрнуло. «Неужели так теперь будет каждый день?» Пока он это думал, его отпихнул какой-то рабочий с разводным ключом и прошёл в душ.
— Простите, но я следующий, — возмутился Борис.
— Куда прёшь, не видишь — ремонт! — рабочий скрутил краны, шланг и собрался уходить.
— А где же мне теперь мыться? — удивился Борис.
— Почем мне знать, я что — комендант? — и ушёл.
Борис с тоской поглядел на мёртвую душевую и пошёл обратно в комнату. Дёрнул ручку — закрыто. Борис сел под дверью и обхватил голову руками.
Жумагул тем временем уже разыскал туалет и прикидывал, как ему присесть на унитаз не касаясь его и не намочить штаны в желтоватой воде, хлюпавшей под ногами. Про человека, который мало ест, обычно говорят, что он питается, как птичка. Жумагул питался нормально, но, несмотря на это, его теперь тоже можно было сравнить с птичкой — он стоял в одной из туалетных кабинок на полусогнутых ногах, руками-крыльями не давая штанинам опуститься до пола.
Из кабинки Жумагул кинулся к умывальнику, как будто думал, что чем быстрее он помоет руки, тем скорее его покинет отвращение к туалету. Тут он с удивлением увидел, что из соседней кабинки вышла девушка и тоже направилась к умывальнику. Туалет был общий. Они мыли руки, стараясь не глядеть друг на друга.
Жумагул застал Бориса под дверью комнаты.
— Представляешь, душ закрыли!
— Ты бы видел этот туалет!
Одновременно возмутились и Борис, и Жумагул.
— Нет, я этого так не оставлю, — горячился Жумагул.
— Немедленно пойдём к коменданту, — заявил Борис.
Друзья спустились на первый этаж. Борис немного даже грубо толкнул дверь к коменданту, но сразу же растерялся. В кабинете сидел Агент-1 и раскладывал пасьянс на компьютере. Рабочий день коменданта закончился.
Расстроенные, они вернулись в комнату и принялись разговаривать о себе и литературе, которая потребовала от них жертв.
— Ты думаешь, ты писатель, Борис?
— Это я и приехал выяснить. По крайней мере, я точно знаю, что я не экономист, хоть я им и работал.
— Да, я тоже работал не тем, кем хотел бы. Думаешь, мы тут разберёмся, кто мы?
— Уверен в этом! — отвечал Борис.
Потом они дали друг другу почитать свои рассказы и стихи. Хвалили друг друга, критиковали. В общем, почувствовали себя настоящими писателями. Только ненадолго, потому что скоро им захотелось покурить, и они пошли на улицу. Проходя мимо будки Агента-1, они вспомнили всё, что с ними произошло сегодня: и заселение, и туалет, и душ.
Следующее утро Бориса и Жумагула началось под звуки дрели. На этаже устроили ремонт, рабочие сверлили стены, перепланировывали пустые комнаты, разбивали перегородки душа, откручивали двери, меняли окна. В институте было то же самое. Лекции приходилось слушать под грохот алюминиевых листов, которые сбрасывали с крыши рабочие, похожие на Жумагула. Чтобы пройти от корпуса до корпуса, нужно было обогнуть не одну кучу стройматериалов, сваленных во дворе Литинститута. К последней паре, как правило, шум затихал, и по институту разносился запах еды, которую готовили рабочие, жившие прямо в аудиториях. Перед едой рабочие мыли руки, головы и ноги в туалете, не стесняясь студентов.
Вскоре Жумагул и Борис свыклись с тем, как им предстоит жить ближайшие годы. Однажды они всё-таки сходили к ректору пожаловаться на жизнь.
— А почему вы с этим вопросом ко мне? — печально спросил ректор, выслушав сбивчивые жалобы друзей.
Затруднившись с ответом, Борис и Жумагул не нашли ничего лучшего, как извиниться и выйти. Выше можно было жаловаться только господу, в которого они не верили, как и в себя.
Каждый новый преподаватель начинал лекцию следующими словами:
— Научить писать — невозможно!
Видимо, занятия в институте сводились к тому, чтобы за два года доказать студентам этот нехитрый тезис.
Один преподаватель признался на паре:
— За всю историю существования Литинститута из этих стен не вышло ни одного писателя, за исключением тех, кто писателем сюда вошёл.
А Борис с Жумагулом не знали, кем они вошли в Литинститут. Они ведь специально для этого и приехали, чтоб узнать, кто они такие, — а оказывалось, что это надо было выяснять заранее.
Но даже если б им сказали, что научить писать очень даже можно, то вряд ли Борис и Жумагул теперь восприняли бы эти слова всерьёз. Они даже уже не удивлялись тому, что каждый новый день приносил с собой новые лишения. Всё чаще они сидели в своей комнате и молчали, слушая, как на этаже грохочут дрели и молотки. Однажды в их комнату пришёл электрик и скрутил все розетки, кроме одной. Ребята даже не подумали возразить ему. А на следующий день закрыли туалет и обещали подселить двух студентов из школы экономики.
Столько было всего в общежитии, что они даже не обратили внимания на объявление:
Уважаемые студенты!
10 октября в 19:00 будет проводиться
обработка против тараканов.
Просьба всем быть дома.
Администрация
А зря, потому что в 19:00 в комнату Бориса и Жумагула постучал человек, который помог им разобраться с тем, кто они такие. Человек был в респираторе и с баллоном химикатов.
Ознакомительная версия.
