В дождливый понедельник, ничем не отличавшийся от предыдущих, затрезвонил мобильник, высветив непонятный, но очень знакомый венгерский номер. Не дай бог, жена или ее хахаль! Я не ответил и на последующие двадцать звонков, но эсэмэску прочел: «Hi, this Is Michael, call me back please!» Перезвонил на другой день, пока ожидал заказа в «Кофемании»:
— Майкл, привет, рад тебя слышать! Это Виталий Попов из Москвы.
— Виталий, как ты? Слышал, что ушел из компании и собираешься открыть свою. Это правда?
— Ну да, правда, а откуда ты узнал, интересно?
— Люба сказала месяц назад. Может, не будешь торопиться свое дело открывать, а поможешь нам хотя бы годик?
— С радостью! Только чем могу помочь, не понимаю?
— Открыть нам представительство в Москве и возглавить его, руководство тебе доверяет. Скажи честно, это возможно?
— Майкл, спасибо, но сразу ответить не смогу, нужно подумать.
— Думай-думай! Ты же был одним из лучших наших сотрудников… Если не захочешь, тогда предложи другого кандидата. Буду в Москве через два дня, можем встретиться.
Я не знал, кого благодарить — Судьбу, Настю или Майкла. Выпил сто «Dewars», медленно и с кайфом, заказал кофе espresso и сигареты «Davidoff». Не курил десять лет, но сегодня особый день. Набрал Насте:
— Настя, привет! Мы победили! Мне предложил хорошую работу мой старый босс из Будапешта! Я тебя люблю, спасибо тебе, ты — мой ангел!
С Майклом встретились в «Пушкине». Весь вечер я пил только минералку без газа, с умным видом намекал на сложность работы в России (прямо как Кацнельсон) и, разумеется, открыл тайну моих деловых связей. Более уверенно рассказывал про то, что нельзя проверить, например, про встречу с Дерипаской на прошлой неделе. После ужина я уже имел новую руководящую должность с контрактом на три года, зарплату 250 тысяч в год, служебную машину, и был счастлив, как никогда. Вернул себе Вадима, Еву и всех, кого уволил раньше. Нашел скромный офис на Таганке, поближе к дому, и работал с семи утра до глубокой ночи. Насте вернул машину и деньги, подарил кольцо «Tiffany», но по ее инициативе наше общение прервалось почти сразу после того, как мы отпраздновали официальное открытие филиала компании. Иногда разговаривали по телефону, но она избегала встреч. Вскоре я перестал звонить, с головой уйдя в работу.
При первой возможности поехал к дочке в Лондон. Она меня познакомила с друзьями, мы целыми днями гуляли и общались, как старые добрые приятели. Моя дочь растет на глазах, еще немного — и у меня появятся внуки.
— Папа, ты с мамой не общаешься?
— Давно не разговаривал с ней. А она часто к тебе приезжает?
— Два раза в месяц. Она выходит замуж, говорит, что Володя хороший человек, но ты, папочка, все равно лучше всех.
…Вернулся в Город Большой Надежды. Из полезных и существенных изменений в моей жизни могу отметить:
— бросил пить виски и перешел на шампанское, но не более пары бокалов в день, и только во время еды;
— оформил квартиру на дочь, открыл ей страховку, езжу в Лондон в гости каждый месяц;
— начал читать книгу Алексея Петрухина «Мысли вслух, или Эффект карусели»;
— начал писать книгу о себе;
— купил той-терьера, за ним ухаживает Елена Сергеевна, у них взаимная любовь, ко мне оба относятся ровно;
— продлил контракт на работе;
— подарил дезодорант и два своих «Brioni» Вадиму, теперь он выглядит лучше Кацнельсона;
— стал ходить раз в неделю в театр, в кино и на концерты, слушаю любую музыку, кроме шансона;
— перестал материться (за исключением рабочего дня);
— записался в секцию айкидо, где научился красиво и стильно падать;
— трахнул Еву: приятно, но повторять не собираюсь;
— уволил Еву, поскольку после случившегося она моментально обнаглела;
— на всякий случай сходил в церковь;
— позвонил матери.
Жизнь богаче воображения.
Азамат Цебоев
— Виталий, ты меня слышишь? Виталий, милый, скажи что-нибудь, это мы.
— Папа, ты можешь говорить?
Открываю глаза, а возле кровати стоят Люба и дочь. Не могу повернуть шею, вижу только свою ногу в гипсе, висящую передо мной. Болит все тело, хочу ответить, но мне мешает прозрачная маска на лице. Я в палате, надеюсь, не для душевнобольных. Что тут делает Люба — понятно, наверняка пришла мириться при помощи дочки. Правой рукой снял маску, левая вся в трубках, даже в член одну засунули.
— Пусть Вадим принесет мой мобильный.
— Кто такой Вадим? — удивилась Люба.
— Мой водитель.
— У тебя нет водителя, ты в больнице в Будапеште. После аварии ты пробыл без сознания три дня. Чудом выжил, машина всмятку. Тебе больно? Я сейчас позвоню родителям и скажу, что ты пришел в себя. Бедные, они так переживали, еле их отговорила приезжать, соврала, что ты не сильно пострадал, просто спишь после наркоза. Я тебя люблю.
— Авария?
С каждой секундой в памяти небольшими порциями восстанавливались события последних дней. Я действительно по дороге из своей деревни в Будапешт, раздумывая о возвращении в Россию и о больших деньгах, попал в аварию. В меня врезался таксист, потерявший управление из-за разлитого на дороге масла. Он же меня вытащил и позвонил в «скорую помощь». Сам он не пострадал, эта радость полностью досталась мне. Помню, как еще до приезда врачей он накрыл меня вонючим одеялом и, перепуганный, что-то говорил на своем языке. Хороший мужик с чугунной головой… Врачи так торопились довезти меня до больницы, что, кажется, половину переломов я получил с их доброй помощью. В больнице за миг до того, как потерять сознание, обратил внимание на одну из медсестер, бежавшую за моей каталкой вместе с врачами к операционной. Ее сиськи шестого размера так сильно натянули верхние пуговицы халата, что он вот-вот мог лопнуть и накрыть мое разбитое лицо.
Пару месяцев пролежал в больнице, потом стал ходить, опираясь на трость (Люба привезла какую-то старинную из своей галереи). Мне кажется, элегантно, по крайней мере, необычно, как граф Монте-Кристо. Трахались осторожно, как ежики, выбрали безопасную позу «она сверху», но как-то она переборщила, и у меня сместились позвонки. На время мы ограничились оральными ласками. Теперь мне нужен еще костоправ, но хорошие специалисты только в России.
Позвонил друг детства Миша Кацнельсон и предложил работу в Москве.
Дежа вю…Через неделю мы с Любой прилетели в Шереметьево, нас встретил сотрудник компании по имени Вадим. На выходе увидел женщину, очень похожую на Лизу из моего сна. Это точно была она, с маленьким ребенком на руках, а рядом мужчина с коляской. Была так же красива, как и в моем сне, только выражение лица искренне счастливое и одета гораздо скромнее. Ее радость передалась мне, я сел в машину, обнял Любу и проводил их взглядом через окно. Я рад за нее и за то, что жизнь — не кошмарный сон, и, чтобы жить, надо иметь мужество выбирать честный путь. Честный по отношению к себе самому. Прекрасная Лиза — больше не героиня моего сна, я предпочту самый увлекательный изо всех возможных снов: саму ЖИЗНЬ.
— Виталий Юрьевич, у компании две квартиры для вас, одна на Патриарших Прудах, вторая на Таганке, абсолютно одинаковые. Какую выбираете?
— Патриаршие.
