Эдди работает официантом то в одном, то в другом кафе Санкт-Георга, гамбургского гей-района. Живет с каким-то пожилым, но крепким мужчиной. Ходит в фитнесс-студию. Угощает друзей кофе «Бейлис».
Я тоже хорошо живу.
Сейчас я смотрю из своего окна на Эльбу и корабли. Совсем как Анди в лучшие годы.
Разрешение на поселение
Отец понимает немецкий благодаря родителям (долгое время не говорил, а к сорока, когда открылись границы, многое вспомнил). Прабабушка Амалия Каспаровна настояла, чтобы меня крестили в местной общине, от неё же у меня старая Библия — я был единственным из внуков-правнуков, кто мог ее читать. Но я всегда думал о себе как о русском. Иногда, оказываясь среди родственников по другой линии, кивал в шутку: чуваш, конечно. Фенотип соответствует. Мои родители тоже не относились к немецкому и Германии всерьез. Могли бы уехать в начале 90-х на общей волне — но зачем… Я до сих пор наблюдал за своим пребыванием здесь как бы со стороны, не понимая, к чему это. Часто поправлял людей: мой дом, по эмоциональным критериям, да и по формальным — визу каждый раз продлевать, — скорее где-то между Новосибирском и Москвой.
Теперь я разобрался с университетом (точка на преддипломе) и работой (новый контракт). А сегодня получил постоянный вид на жительство. В голове теснятся странные мысли. Вообще, кончается март, а с ним полоса безнадёжного и трудного. Язык не поворачивается говорить «эмиграция», потому что границы (пока) открыты, информационное поле общее, а место жительства — для моего поколения, если обобщать, — не решающий фактор. Но всё больше по-житейски укореняюсь в Гамбурге. Хотя куда уже больше.
Превращение
Известный факт: силы зла и соблазны активизируются перед наступлением нового. Например, военкоматы лихорадочно ищут в последние месяцы твоего двадцать шестого года. Или герои прошлого сулят вернуться и всё простить, когда начинается новый роман.
Моему индийскому другу Феликсу исполнилось тридцать, он впервые в жизни собрал в квартире родителей вечеринку с дешевым вином, салатиками, мальчиками на коленках и парочками, запирающимися в ванной комнате — как у других в пятнадцать лет, — хотя история не об этом. Накануне я трогательно встретился с Ником, телезвездой и мачо, в гости поехали вместе. Музыка, окружение и воспитание чувств. Тинейджеры-переростки. Ник владеет публикой, привлекает внимание, — и я говорю чистую правду: «Мне сегодня сделали предложение», — он подхватывает и развивает (хитрожопая подруга по телефону из Москвы — «единственный человек, которого я могу представить на этом месте»). Лишь в такси по пути в Альтону я проветрился и сказал, что поздно.
Потому что вырос другой коралл, я беспокоюсь о том, кто не со мной, редко вижусь с кем-то из старых приятелей и часто сижу дома один с книгой или копаясь в компьютерном железе (тоже умиротворяюще действует). Потому что я могу говорить об этом очень мало и только с самим собой. Я привык к обилию секса и ничем не связан, но впервые за долгое время секс кажется отвратительно липким и тяжелым.
Новое — это, убеждаю сам себя, не желание сгрести в охапку и обладать, а благодарность, граничащая с бездеятельностью. Я сижу за компьютером, занимаюсь канцелярской ерундой, форматирую на втором компьютере жёсткий диск, задерживаюсь вечерами на работе, проезжаю потом в темноте под дождем на велосипеде через порт — и усматриваю во всём этом глубокие смыслы. Много времени провожу в поездах, но тоже задумчиво и праздно.
Краткое содержание предыдущих серий
1977. Родился, сильно болел (пневмония), научился ходить.
1978. Мне показали ананас.
1979. Изучал занавеску с героями мультфильма «Ну, погоди». Качался на качелях.
1980. Учился читать по расстеленной на полу карте мира. Смотрел телевизор.
1981. Меня часто ставили в угол, иногда наказывали ремнём.
1982. Мама в общих чертах рассказала, откуда берутся дети. В аквариуме родились гуппи, а у меня сестрёнка.
1983. Скучал на подготовительных и в первом классе. Первая мужская и настоящая дружба с одноклассником Герой.
1984. На Кубани оказалось, что я очень белый (и облезлый от солнца), не умею харкаться и не хочу водить машину.
1985. Пионерский террор. В школу можно ходить только в белой рубашке.
1986. В школе бьют. Прочитал в библиотеке весь раздел «Живая природа», переопылял узамбарские фиалки и цикламены.
1987. Разводил рыбок. Хорошо бегал на лыжах, типа третий по району. Нежно влюбился в одноклассницу Сорокину.
1988. После того что увидел и пережил в спортивном лагере, получил прививку от систематического спорта. Родился брат.
1989. Мастурбировал со сверстниками. Научился ездить верхом. Слушал по радио съезд народных депутатов.
1990. Детский «Что? Где? Когда?».
1991. Школьные олимпиады, ипподром.
1992. Последняя олимпиада школьников СССР в Ярославле, плацкарт в поезде Москва-Пекин. Заметки в детской газете.
1993. Выпускные, красивая одноклассница, первая командировка, поступление, эзотерика, разговоры за жизнь.
1994. Дыра какая-то. Наверное, был влюблен в мужчину.
1995. Писал стихи, пересдавал матанализ, отпустил волосы. Под НГ мне разбили голову.
1996. Три работы, стажировка в важной пресс-службе, много спал с женщинами.
1997. Влюбился в бисексуальную и неуравновешенную девушку. Уехал от несчастной любви на раскопки могильников.
1998. Мы стали любовниками, но она жила с другим. Диплом, дальние командировки.
1999. Мы расстались за сутки до свадьбы. По работе много общался с немцами.
2000. Нашёл мужчину и половину. Объяснился с родителями и друзьями. Мы идиллически жили в энском Академгородке, держались на улице за руки. Издал маленькую книжку стихов.
2001. Мужчина уехал работать в Германию, поставив меня перед выбором, быть с ним или нет. Мы ездили туда-сюда и в итоге бракосочетались в Гамбурге. Много плавал и играл в мячик.
2002. Перебрался в Германию, поступил в контору, в которой работаю по сей день, написал в универе первый немецкий курсовик о сиренах Кафки.
2003. Вторая студенческая юность и эмансипация со всеми вытекающими, для мужа я слишком недомашний, публичный и непредсказуемый.
2004. Жил самостоятельно, иногда одиноко, много пил, начал вести блог. Переспал с тремя сотнями мужчин ради спортивного интереса («ни дня без строчки»).
2005. То сближались, то расходились с мужем. Читал стихи в Москве, участвовал в «Московской кухне». Повесил вывеску поэта над дверьми в мой молчаливый дом (поздно как-то).
2006. Бросил университет ради работы, исследовал типы мужчин.
2007. Сбежал со своей собственной вечеринки гулять в порту с художником Ваней. Мы много ездили, много кипели. Я разрушил его семью. Потом жили вместе. Успел побывать в реанимации, и ещё много страшного. Но и давно так прекрасно не было.
2008. Много моря и дома. Здравствуй, взросление.
2009. Мы с Ваней живём душа в душу, много экспериментируем с формой.
Случайности
1. Желание настигает на кухне. Спущены штаны, падает чашка, рассыпается сахар. Я поглощён страстью и сосредоточенно пыхчу. Но тут происходит, — сложно сказать, художественная акция или банальная провокация, — следующее: мой пытливый и креативный во всех без исключения сферах жизни партнёр начинает хлопать дверцей шкафчика. Открывать-закрывать, дотягиваясь рукой, на каждое движение тел. Дзын-дзынь-бряк — ритмично отзывается посуда. Первую минуту я осмысливаю происходящее, не выходя из процесса. Но потом меня разбирает такой смех, что продолжение невозможно. Объяснения нет, но мы уже хохочем оба. На полу, где сахарный песок и блёстки. Хотя откуда взялись — и рассыпались по всему дому — маленькие клейкие блёстки, я пока не могу рассказывать.
2. Душ, кофе, утренний секс (порядок произвольный) — так не начинают день настоящие мужчины, решил я позавчера. Мобилизовал душевные силы и сразу после звонка будильника натянул на себя тренировочные брюки. Затем натянул спортивную форму и кеды на вяло отбрыкивающегося Ваню. Через две-три минуты мы уже бежали трусцой по парку над Эльбой. Пробуждение длилось полчаса, за которые мы сомнамбулически достигли далёких и живописных краёв. Где и обнаружили, что сил на обратную дорогу просто не хватает. И кеды до крови натерли ноги. Привыкли к стремительному перемещению на велосипедах — и, очевидно, недооценили дистанцию. Но как мужественно мы возвращались, как подавляли стенания, как поддерживали друг друга нежными словами. И какой завтрак с детским питанием, копчёной форелью и козьим сыром устроили себе дома!..
Забастовка
Транспортники должны чаще бастовать. В первой половине дня не вышли на работу машинисты S-линий (U — это метро, S — как бы электрички, но разница между ними только в подчинении — местном или центральном). Мои велосипеды, как назло, пристёгнуты в подвальчике, а ключ забыт в Дюссельдорфе. Прошёл пешком по порту, до Ландунгбюрюкен, где работающее метро. На обычно пустующей утром набережной — оживление. Пешеходы и велосипедисты в два потока. Незнакомые люди заговаривают друг с другом. Все улыбаются, все в хорошем настроении. И на работе можно с воодушевлением поболтать, кто и как добирался. В общем, пассионарный взрыв.
