Минут через пять сверху понеслись крики. Я еще чуть-чуть подождала, не зная, что делать, а потом все же решила нарушить приказ миссис Тейлор и подняться на чердак. Пока я преодолевала ступеньки (устланные на редкость непотребной циновкой), крики Полли стали складываться в более-менее внятные фразы. «Тебе плевать на меня, на Бена, на папу! — кричала Полли. — Хочешь показать, какая ты замечательная, какая ты прекрасная?!» И наконец, я услышала: «Сука!»
На площадке второго этажа я натолкнулась на миссис Тейлор — она уцепилась за приставную лестницу, что вела на чердак. Заслышав мои шаги, обернулась и пригвоздила меня своим чудовищным неподвижным взглядом.
— Нет, какова! — прошипела она. — Сказано же, что вы тут лишняя…
Спорить с ней не было никакого смысла; я начала взбираться по лестнице. Задача оказалась не из простых: приставная лестница крутая, а на мне юбка. Поднимаясь (в весьма непристойной позе) по ступенькам, я ощущала, как инквизиторский взгляд миссис Тейлор прожигает мое нижнее белье. Добравшись до верха, я просунула голову в крохотную комнату со скошенным потолком. Шеба стояла в одном углу комнаты. Полли распростерлась на кровати в другом углу. «Чудесная шотландка» миссис Тейлор, густо-красного цвета, отбрасывала зловещий отблеск на весь чердак, включая Шебу с Полли.
— Шеба? Я могу чем-нибудь помочь?
— Ну нет! Только не она! — взвыла Полли. Малиновый румянец придал ей сценическую эффектность — она выглядела дьяволенком в девичьем обличье.
— Не смей так говорить о моей подруге! — крикнула Шеба. У меня потеплело на душе — ведь Шеба с таким пылом защищала меня!
— Да иди ты в жопу, — сказала Полли.
Шеба откинулась на стену, скрестив руки на груди.
— Не говори так со мной, Полли!
— Это почему?
— Потому что я такого не заслуживаю.
— Правда? Чего же ты заслуживаешь?!
— Для начала — каплю уважения.
— Ой, умереть не встать!
Шеба пересекла комнату и присела на кровать. Полли, дернувшись, откатилась на край.
— Отвали! — прошипела она.
Глянув на меня, Шеба улыбнулась.
— Извините, Барбара, — сказала она, — но нам было бы проще во всем разобраться наедине.
— Да, конечно. — Я кивнула. — Буду внизу. Понадоблюсь — зовите.
У подножия приставной лестницы миссис Тейлор встретила меня победоносным взглядом.
— А я говорила, что вам там не…
— Мам? — крикнула Шеба сверху.
— Да, дорогая?
— Уйди и ты. Пожалуйста.
— Но, дорогая…
— Прошу тебя. Дай нам минутку побыть наедине, ладно?
Миссис Тейлор нехотя последовала за мной. Топала она, надо сказать, как людоедша из сказок — весь дом вибрировал от ее поступи.
На площадке первого этажа я остановилась.
— Пойдемте, Барбара. Покажу, где вы сегодня будете спать. Я приготовила для вас раскладушку в кабинете Рональда.
— Лучше я немного побуду здесь. Подожду.
— Глупости, милая. Вы там не нужны. — Миссис Тейлор схватила меня за локоть. — Пойдемте.
Я не двинулась с места.
— Нет. Думаю, мне лучше остаться здесь. На всякий случай.
Миссис Тейлор разглядывала меня с выражением злобного изумления на лице. Она определенно не привыкла к неподчинению.
— На какой такой всякий случай? — холодно уточнила она.
— На случай, если я понадоблюсь.
— Ха. — Она недобро хмыкнула. — Не думаю, Барбара, чтобы…
Ее прервал родившийся наверху пронзительный визг Полли. Мы с миссис Тейлор мигом развернулись и начали повторное восхождение: я впереди, она — наступая мне на пятки. На втором этаже возникла секундная, несколько неприличная борьба за право воспользоваться приставной лестницей. Я победила.
Вновь просунув голову в чердачную комнатушку, я обнаружила Шебу и Полли примерно в том же положении, в каком и оставила, только Полли теперь сидела на кровати, прижав ладонь к щеке. При виде меня девчонка на миг прервала визг и выдохнула:
— Она меня ударила!
— Ради всего святого, заткнись! — крикнула Шеба.
Полли кинулась вперед в неуклюжей попытке расцарапать лицо матери. Шеба оказалась проворнее. Обхватив тонкие запястья дочери, она удерживала ее на расстоянии вытянутой руки. Какое-то время обе, точно дети, раскачивались взад-вперед на кровати.
— Прекратите! Немедленно! — приказала я, но они не обратили на меня ни малейшего внимания.
Улучив момент, когда преимущество было на ее стороне, Шеба опрокинула дочь на спину.
— Сука! — простонала Полли. — Ненавижу…
Шеба не дала ей закончить. Согнувшись пополам, она влепила дочери еще одну пощечину. Не пожалев, на мой взгляд, силы на удар. Ее ладонь опустилась на щеку Полли со звучным и, признаюсь, приятным для моего слуха шлепком. Визг Полли повысился минимум на октаву.
Тут и миссис Тейлор докарабкалась до верха лестницы.
— Шеба! Что ты наделала?
Невидящим взглядом Шеба уставилась на мать — и разрыдалась.
— Да пошли вы все к черту! — всхлипнула она и бросилась к лестнице.
Разумеется, я поспешила следом, но она сказала, что хочет побыть одна, опрометью слетела вниз — и вскоре я услышала, как хлопнула входная дверь.
Не зная, что предпринять, я помешкала на лестнице, после чего все-таки вернулась в гостиную и провела около часа за просмотром последних выпусков «Нью-Йоркского книжного обозрения». (Шеба просветила меня, что ее мать эти журналы не читает — просто-напросто из тщеславия не аннулирует последнюю подписку мужа.) Полли с миссис Тейлор чердак не покинули. По окнам гостиной застучали капли дождя. Я сильно проголодалась и уже с тоской подумывала об остатках индейки миссис Тейлор. Но, не желая, чтобы меня поймали хозяйничающей на кухне, осталась в гостиной и прочитала длинную статью о Балканах.
К возвращению Шебы я умирала с голоду и поспешила в прихожую, едва услышав щелчок замка.
— Где они? — прошептала Шеба. Лицо ее покраснело от холода, волосы облепили голову. Я указала наверх. — Господи! Простите, Барбара, простите. Я никак не хотела втягивать вас в это.
— Оставьте, какие могут быть извинения. Давайте-ка лучше побыстрее избавим вас от мокрой одежды.
Шеба опустилась на нижнюю ступеньку, и я начала стягивать с нее ботинки.
— Сделайте мне одолжение, Барбара, — сказала Шеба. — Позвоните в аэропорт, узнайте, нельзя ли завтра вылететь пораньше?
Я только начала набирать справочную, чтобы узнать номер аэропорта, когда сверху донесся громкий кашель. Мы с Шебой оглянулись — с площадки первого пролета лестницы на нас сверху вниз смотрела Полли.
— Я с тобой не полечу, — заявила она.
— Еще как полетишь.
За плечом внучки возникла миссис Тейлор.
— Пусть она задержится у меня, Шеба. Думаю, так будет лучше для всех.
— Нет, — отрезала Шеба.
Бабушка и внучка с недовольными репликами ретировались; я позвонила в аэропорт и заказала билеты на самый ранний утренний рейс, а потом мы с Шебой долго сидели рядышком, прислушиваясь к голосу Полли в бабушкиной комнате и голодному урчанию моего желудка.
— Если бы знала, что так будет, — мрачно произнесла Шеба, — ни за что не стала бы рожать.
Гораздо позже, когда все разошлись по спальням, я отправилась в туалет и обнаружила Шебу в прихожей, накручивающей диск телефона. Заметив меня, она поспешно опустила трубку.
— Все в порядке? — спросила я.
— Нет. Вы сами знаете…
— Я имела в виду… Вы ведь звонили, а уже очень поздно. Дома ничего не случилось?
Шеба мотнула головой:
— Нет… — Она спрятала лицо в ладонях. — Я пыталась дозвониться до Стивена.
Такси заехало за нами в шесть утра. Миссис Тейлор вышла на крыльцо прощаться в ночной сорочке. Наконец такси тронулось от дома к воротам; Полли, на щеке которой все еще краснел след от пощечины, встала на заднем сиденье на колени и жалобно замахала удаляющейся фигуре бабушки. Шеба, сидевшая рядом с шофером, с каменным видом смотрела перед собой.
По возвращении в Хайгейт я настояла на том, чтобы проводить мать и дочь в дом. Мы не прошли дальше прихожей, как навстречу, перепрыгивая через три ступеньки, сбежал Ричард.
— Полли! — воскликнул он, прижимая к себе дочь. — Дорогая, никогда так больше не делай, ладно? Ты так нас напугала… — Он отодвинул ее от себя, пригляделся: — Что у тебя с лицом?
— Я ее ударила, — быстро ответила Шеба. — Мы поскандалили.
Вспомнив о своих горестях, Полли немедленно уткнулась носом отцу в грудь и захныкала. Ричард в недоумении уставился на жену.
— В чем дело? — резко спросила Шеба. — О-о, ради всего святого! — Она обернулась ко мне: — Огромное вам спасибо, Барбара. Поезжайте домой.
Я предложила задержаться, помочь с ужином, но Шеба была непреклонна.
— Вы сделали все, что могли, и даже больше, — сказала она, провожая меня к выходу.
