Единственной темой, отвлекавшей Шебу от Конноли, был Бэнгс. Есть у него доказательства ее романа или нет? Доложит он о ней кому-нибудь или нет? Я же к этому времени заметно успокоилась насчет Бэнгса. С каждым прошедшим днем он представлялся все меньшей угрозой. Я начала подозревать, что преувеличила опрометчивость своих слов в его квартире. Что я, собственно, такого сказала? Да он наверняка и не поверил.
— Бэнгс не любитель скандалов, — вновь и вновь убеждала я Шебу. — Он не станет трепать языком.
На что Шеба всегда реагировала с умилительным пылом:
— Вы так считаете, Барбара? Вы вправду так считаете?
Вечером воскресенья перед началом четверти я вернулась домой из прачечной и увидела мигающий на автоответчике огонек. Поразительно — три звонка за время моего отсутствия. Первые два раза Шеба траурным голосом повторяла мое имя и отключалась, а на третий оставила сообщение: «Барбара? Где вы, Барбара? Мне звонил Пабблем. Он знает. По-моему, знает. Велел завтра в восемь утра быть у него в кабинете. Сказал, что против меня выдвинуто серьезное обвинение в недостойной связи с учеником. Пожалуйста, Барбара… пожалуйста, позвоните, как только сможете».
Шеба ответила с первого звонка — явно караулила у телефона.
— Я пропала, Барбара! — Она готовила ужин, дети были рядом, и ей приходилось шептать в трубку. — Бэнгс проболтался, подонок. Что мне делать? Скажите, что мне делать, Барбара?
— Откуда вы знаете, что это Бэнгс? — возразила я. — Проболтаться мог кто угодно. Ваша дочь хотя бы…
— Какая, к дьяволу, разница! Что мне теперь делать — вот вопрос.
— Послушайте… — Я старалась не обнаружить тревоги. — Прежде всего необходимо продумать свой рассказ до мелочей. Вы что-нибудь сказали Ричарду?
— Его нет дома. Да и что я ему скажу, черт возьми?
— И не говорите. Ничего не говорите. Все это лопнет как мыльный пузырь, Ричарду и знать ни к чему. Завтра пойдете к Пабблему и скажете, что подружились с Конноли, изредка помогали мальчику с рисунками и никаких физических отношений между вами не было. Никаких! На этом вы должны стоять твердо. Помните — вы оскорблены, вы в ярости.
— А вдруг Бэнгс видел нас вместе? А вдруг у него есть доказательства?
— Не думаю, — осторожно произнесла я. — В противном случае он бы поделился ими со мной. Но даже если он и видел вас вместе, его слово будет против вашего, и только. Признайтесь Пабблему, что Бэнгс пытался за вами приударить, а теперь, по-видимому, мстит за то, что его отвергли.
Шеба горько рассмеялась.
— Не могу поверить, что все это происходит со мной, Барбара, — сказала она, когда смех затих.
— Я тоже. Но ничего, Шеба, все хорошо. Все будет хорошо.
По большому счету не верила я другому — собственным словам. Разумеется, я понимала, что проблемы не за горами, но даже мне не приходило в голову, насколько они близки.
Не прошло и полутора часов после нашего с Шебой разговора, как в дверь дома Хартов позвонили. Сама Шеба находилась наверху — купала Бена. Ричард из кабинета крикнул Полли, чтобы та открыла. Дочь не отреагировала, и Шеба услышала, как Ричард с проклятиями топает вниз по лестнице. Какое-то время из прихожей не доносилось ни звука, и Шеба решила, что это скауты или «Свидетели Иеговы». А потом снизу донесся какой-то шум. Оставив сына в ванне, Шеба вышла на лестничную площадку. Отсюда она отчетливо различала женский голос и низкий рокот Ричарда.
Шеба спустилась на один пролет и перегнулась через перила, чтобы разглядеть, что там происходит. Входная дверь была нараспашку; низенькая блондинка в тяжелом пальто и шерстяной шапке шипела на Ричарда, грозя ему пальцем:
— Не смей так со мной разговаривать! У меня есть доказательства. Если кто здесь и лжет, то это твоя жена.
Ну вот и все, подумала Шеба. Беда пришла. Первым ее порывом было удрать — проскочить через спальню в ванную и запереться там. Наверное, она так и сделала бы, но опоздала. Женщина подняла голову, и ее взгляд наткнулся на Шебу.
— Ты! — заорала она. — Это ты и есть? А ну иди сюда!
Полли выбрала этот момент, чтобы наконец выползти из гостиной.
— Что за хрень тут происходит? — поинтересовалась она.
— Сгинь! — приказал Ричард. — К себе! Немедленно!
В кои веки обошлось без пререканий. Мельком глянув на мать, Полли вновь скрылась.
Шеба, окаменев, смотрела на багровое от ярости лицо женщины.
Гораздо позже, вспоминая эту сцену, она отметит явное сходство сына с матерью: та же смуглая кожа, широкая кость, те же трагически опущенные уголки глаз. Но это позже. А в тот момент лицо женщины было так чуждо, так враждебно, что Шеба на миг убедила себя, что это вовсе не мать Конноли.
— Что, испугалась? — желчно спросила женщина. — Давай, давай, спускайся. Сейчас я с тобой поговорю!
Совершенно чужой человек отдавал ей приказы в ее собственном доме. Шебу трясло, словно через нее пропустили электрический ток. Бледное лицо Ричарда с прищуренными глазами, казалось, плавало рядом с лицом женщины. Ричард был озадачен. Он еще не понял. Он еще считал себя в одной команде с женой — против этой вздорной, невесть откуда взявшейся бабы. Еще несколько минут — и моей прежней жизни конец, повторяла про себя Шеба, спускаясь по лестнице.
— Сегодня нам позвонил директор, — сообщила миссис Конноли, — и пригласил назавтра к себе. Сказал, что хочет потолковать насчет Стивена, но не по телефону. Я к Стивену: «Что от нас надо твоему директору?» А мой сын начинает плакать! Рыдает, как дитя малое! Тут уж я из него все вытянула. Он мне все рассказал. Я и письма твои грязные видела…
— Минуточку, минуточку! — поднял руку Ричард.
— Не надо, — остановила его Шеба.
— То-то же! — злорадно кивнула миссис Конноли. — Нечем крыть, верно? Может, расскажешь муженьку, чем ты занималась с моим сыном?
— Ведите себя прилично, — нахмурился Ричард. — В доме ребенок.
Шеба вспомнила о Бене, который все еще ждал ее в остывающей ванне.
— Полли! — крикнула она. — Поднимись к Бену, присмотри за ним.
Рот миссис Конноли беззвучно открывался и захлопывался, словно зев выброшенной на песок рыбины.
— Это ты мне говоришь вести себя прилично? У меня, между прочим, тоже дети имеются!
Из гостиной снова появилась Полли:
— Объяснит кто-нибудь, что происходит?
— Закрой рот и отправляйся наверх, — приказал Ричард.
Полли угрюмо прошаркала по лестнице мимо матери.
Шеба остановилась на нижней ступеньке; по ее лицу катились слезы.
— Давай, давай, поплачь, — сказала миссис Конноли. — Стерва развратная…
— Прошу прощения, — оборвал ее Ричард. — Придется мне… — Он опустил ладонь на плечо миссис Конноли и попытался развернуть ее к двери, но она выскользнула из-под его руки и заорала в лицо Шебе:
— Дрянь! Наглая дрянь!
В ходе короткой схватки у Ричарда свалились очки, а шапка миссис Конноли съехала набок.
— Не смей… меня… трогать!
Все трое — Шеба, Ричард и миссис Конноли в своей полупьяной шапке — на мгновение замерли.
В конце концов Ричард наклонился за очками. Вернув их на место, он начал что-то говорить миссис Конноли своим сиропно-миротворческим голосом («сюсюканье» — называет этот тон Шеба), и тут миссис Конноли внезапно метнулась к Шебе.
Атака длилась не более пары секунд, но, когда Ричард оттянул миссис Конноли от жены, в ее кулаке остался существенный клок волос Шебы.
— Довольно! — Ричард схватил миссис Конноли за плечи. Та вопила во все горло, отбрыкивалась, махала руками.
Шеба рыдала, уцепившись за край стола. Потом она вспоминала, что ее потряс вид Ричарда, который обхватил миссис Конноли сзади и в неуклюжих медвежьих объятиях потащил к двери. Ее ботинки на резиновой подошве волочились по полу, как у покойника.
Хлопнула дверь, и почти в ту же секунду пронзительно заголосил звонок. Ричард, тяжело дыша, привалился спиной к двери. Шеба опустилась на пол. Они смотрели друг на друга, а в прихожей не умолкали упорные звонки, почти заглушающие визгливую арию миссис Конноли на крыльце.
* * *
Шеба больше не позвонила мне в тот вечер —
полагаю, объяснялась с Ричардом. На следующий день она предпочла остаться дома — мудрое решение, — несмотря на приказ Пабблема явиться к нему. Я не раз набирала ее номер из школы, но трубку никто не снимал. В результате я большую часть дня пробыла в неведении, вынужденная складывать цельную картинку из сплетен, которыми взахлеб обменивались мои коллеги. Шеба, оказывается, завела интрижку со Стивеном Конноли, шушукались учителя. Между ней и матерью мальчика произошла безобразная сцена, с рукоприкладством. Не исключено — и даже вероятно, — что Шеба совратила не одного Конноли. Полиция уже привлечена.
