Ознакомительная версия.
— О будущем говорить бестолку — во-первых, мы не мальчики, во-вторых, неизвестно, каким госпожа История изволит капризно двинуть плечиком… вам требуются неотложные услуги медиков?
— Спасибо, вполне хватает регулярных перевязок, уколов пары витаминов и прочих дел.
— Мне желательно ваше непременное присутствие на последнем допросе — он будет короток… Дерьмо свое уже получил, точней, полностью испытал на своей шкуре, не забывайте, что было бы и с нами при ином раскладе дел… не возражаете?
— Это предоставление свободного выбора?
— Безусловно.
— Я готов, вызывайте «извозчика».
Распорядившись по телефону, Шлагбаум ушел; А.В.Д., ненавидя клички, вновь почувствовал, что произносить «Люцифер» он больше не сможет даже про себя; и не потому что неглупый Шлагбаум сделался добрей и чище, чем был; просто имя есть имя — оно лучше человека чует: пристать ему навек к чему-либо/к кому-либо, или не пристать… и отлучить его от родного пристанища можно только насильно или из-за нелепой лицедейской любви к кличкам, как это обожали делать вождистские и прочие высокопоставленные нетопырские рыла, демоны перенаименований, творцы презренных плебйских мифов; дожидаясь надзирателя, А.В.Д. повозился с Геном, приласкал бедного пса порядком травмированного внезапным бедствием, успокоил, постарался снять нервозную тревогу с весьма чувствительной психики собачьей, заодно уж и внушить любимому существу необходимую уверенность в сегодняшнем дне, во дне завтрашнем, заключающем в себе прежнюю беззаботность и радость совестливо служить обожаемому человеку; почувствовал, что Ген, искоса поглядывая на заметно изменившуюся внешность хозяина, проникся его неплохим настроением и тоже уверовал, что все будет в порядке.
А.В.Д, все обдумывал и обдумывал странности не такого уж случайного, тем не менее, сказочно удачного оборота событий, но не решался твердо поверить в самый замечательный смысл случившегося — в близость яви, вот-вот готовой произойти — стать спасительной для жены и дочери; он был настолько рад пожертвовать ради них свободой — если нужно, самой жизнью — что относился к ситуации, всем сердцем желаемой, как к счастливейшей из всех воплощенных в жизнь возможностей; и все равно не чувствовал в себе ни сил, ни дара представить совершенный образ такой вот невероятной, выглядящей бекоризненно случайной, удачи.
Надзиратель — это был новый человек, более молодой, чем прежний, — явился, оказывается, для выгулки Гена; А.В.Д., как мог, разъяснил встревоженному псу, что все в порядке, милый мой, — в порядке — не беспокойся, сходи отлей, отбомбись и жди меня.
Ген вильнул хвостом и заспешил к дверям — он быстро врубался в смыслы и настроения пояснений.
Вообще, наблюдая за псом, А.В.Д. не мог не подумать о загадочности собачьей психики, о тех ужасах, которые Гену пришлось претерпевать до сегодняшнего дня: какой-то вихрь развеял всю их дружную стаю, исчез хозяин, мерзкие двуногие грубы и жестоки, буду лаять до хрипоты, потом помру… успокаивая кругообразным движением ладони остро занывшее сердце, А.В.Д. вспоминал, как Ген, учуяв его за дверью, потом бросился лапами на грудь — вылизывал израненное и избитое лицо и, должно быть, полагал, что все случившееся было кошмарным сном… если не так, то как иначе осознавать реальность существу претерпевшему черт знает что, но не одаренному абстрактным мышлением и способностью соотнесения следствий с причинами, — как после всего такого жить и, собственно говоря, решать: быть или не быть?.. наверняка, он должен обладать способностью возобновлять, если не похеривать в памяти картины происшедшего… кроме того, психика собаки, пережившей нечто немыслимое даже для человека, вряд ли осталась безразличной к беде, неожиданно свалившейся на плечи, на душу… не мог же Ген счесть чертовщину настояшего времени за приснившуюся только потому, что ею никогда не попахивало в прошлом?.. судя по безумной радости пса, собачья психика не останется травмированной на всю жизнь, что страшное ранение всего ее существа заживет, забудется… все же эта живая и любимая моя тварь — не человек, который сходит иногда с ума из-за трижды проклятущей неспособности избавиться от прошлого, мешающей даже мысленно приспособиться к возможной жизни в будущем… в отличие от животных, человек умеет отказываться от жизни вообще — столь сильным оказывается его нежелание существовать, безукоризненно выполняя природные обязанности и свято — до конца дней — отстаивая свои природные права…
Вскоре А.В.Д. снова доставили в знакомый кабинет; собравшись с духом, он уселся в то же кресло и, вспомнив былой совет одного своего знакомого, выдающегося паталогоанатома, насчет усмирения всех пяти человеческих чувств, изводящих новичка при вскрытии трупа, приготовился — ничего не поделаешь — к неприятному зрелищу; к нему уже полностью была готова киногруппа, в составе оператора, очень бледного режиссера, знакомого по фоткам в газетенках, не перестававшего сосать сердечную таблетку, и осветителя, на темносиреневой физии которого ярко сияло всего одно желание — поскорей надраться, закусить, а там и на полшишки засадить. Сначала Шлагбаум не без галантности попросил все ту же стенографистку «посинхронней переводить цинизмы и грубизмы в официальные определения, или решительно опускать их вообще».
ШЛАГБАУМ. Начали съемку!.. кто еще, гражданин Дребедень, кроме вас и бывшего наркома, принимал на допросе подследственных врагов народа и свидетелей активное, а также пассивное участие в противозаконных ночных оргиях, компрометирующих положения партии и правительства относительно объективно положительных и исторически необходимых психофизических воздействиях?
ДРЕБЕДЕНЬ. Никто так уж особенно не активничал и не пассивничал, а когда воздействовали, то исключительно в рамках этой самой необходимости… присутствовали мы оба, то есть всесторонний пидарас Ежов и я, затем начальник второго отдела, директор ГУМа, охочий до допросов, замнаркома заготовок с нерусской фамилией, какой-то из краснознаменного ансамбля песни и пляски, который, танцуя вприсядку поставил мировой рекорд по числу неотрывных приседаний на пол, что привело к вызову санчасти при выпадении, кажется его прямого аппендикса толстой кишки… кроме того, были молодой генерал-лейтенант бронетанковых войск, кто-то из «Веселых ребят» Леонида Утесова, ну и два любимых клоуна Ежова, привезенные по его приказу с Колымы, тоже пидарасы, причем близнецы, Пиф и Паф… мы только аплодировали, провозглашали здравицу в честь дрессуры цирка, а потом уж реагировали… разрешите чистосердечно разрыдаться?
ШЛАГБАУМ. Вы обросли ложью с ног до головы… никаких вам рыданий!.. не вздумайте ссать, то есть мочиться в галифе!.. продолжать!
ДРЕБЕДЕНЬ. Был там еще пассивный кинооператор из подследственных, но сразу же после съемки расстрелян, поскольку нарушил подписку о нераглашении секретных мероприятий в разговоре с врачихой санчасти… само собой, имелись пьяные осветители, знаменитый писатель, фамилию забыл, должно расстрелян, ну и дрессировщик диких животных Дуров, включая сюда домашнюю свинью, а других не помню на фамилии и лица в виду аффекта отшиба памяти.
ШЛАГБАУМ. Подпишите дополнительную ответственность за дачу ложных показаний и соответствующий протокол… отвечать точно, лаконично, что по-русски, гражданин Дребедень, означает «коротко»… имя собаки — подчеркнуть ее породу — ранее переданной невольному свидетелю Дурову резидентом датской разведки, коварно работавшим на вешалке МХАТа, фотографируя театрально шпионским биноклем кандидатов в завербованные лица будущих шпионов и диверсантов?.. имя, я сказал!
ДРЕБЕДЕНЬ. Договское имя было Доди, в честь, выходит дело, всенародных писателей Достоевских с Диккенсами, открыто почитавшихся вышеуказанным Дуровым, поскольку он хозяин-барин де-юре, включая де-факто… собака являлась исполнительным животным, каким и должен быть служебный дог… ему, этому Доди, прикажешь, фас кого-нибудь там, фас! — он, так сказать, может отхватить половину ягодицы, как мы звали жопу, виноват, виноват, жену расстрелянного Ягоды, а тот большим был фруктом.
ШЛАГБАУМ. Только — без демагогии, без демагогии… применяли к Дурову различные угрозы и шантаж, привлекая вышеназванного Додика к фашистскому плану, заложившему фундамент зверского заговора против существования в нашей жизни, как и в сочи… стоп!.. повторяем конец фразы, ети ее мать!.. начали!.. как и в социалистической действительности, товарища Сталина и других членов политбюро, узнав через своего агента в Кремле об особом внимании руководства страны к арене Госцирка и о скором посещении такового, включая вождя народов?.. применяли?
ДРЕБЕДЕНЬ. Применял, возглавлял, нарушал.
ШЛАГБАУМ. Перечислите самые яркие примеры угроз и шантажа.
Ознакомительная версия.
