Ознакомительная версия.
я спрашиваю гидеона в школе:
я: а почему говорят переживаю? не лучше ли недоживаю?
гидеон: я завтра же первым делом подам в суд на словари. мы мерриаму новую дырку в заднице прорвем и зашвырнем в нее вебстера.
я: какой ты кретин.
гидеон: это только если застанешь меня в хорошем настроении.
я не говорю гидеону, что испытываю рядом с ним чувство вины. а что, если угроза, которую ощущал тайни, реальна? если я ему изменял, сам того не зная?
я: можно ли изменить человеку, не заметив этого?
это я не у гидеона спрашиваю. а у мамы.
она со мной так осторожна все это время. буквально ходит на цыпочках вокруг моего настроения, делает вид, что все нормально. но, услышав этот вопрос, она просто-таки замирает.
мама: а почему ты спрашиваешь? ты что, изменил тайни?
черт, думаю я, не надо было этого спрашивать.
я: нет. не изменял. ты чего так психанула?
мама: ничего.
я: нет, почему? папа тебе изменил?
она качает головой.
я: ты ему?
мама вздыхает.
мама: нет. не в этом дело. просто… я не хочу, чтобы ты изменял. по крайней мере, людям. вещам иногда можно, а людям – никогда. потому что если начнешь, потом невозможно остановиться. окажется, что это очень просто.
я: мам?
мама: это все. почему ты об этом спросил?
я: да просто из любопытства.
я в последнее время очень любопытный. иногда, задержав дыхание и наблюдая за минутной стрелкой, я не только воображаю себя мертвым, но и думаю, что делает тайни. иногда я воображаю с ним другого уилла грейсона. по большей части на сцене. но что они поют, я никак разобрать не могу.
что совсем странно, я снова начал думать об айзеке. и о мауре. какой же бред, что эта ложь сделала меня счастливым.
тайни ни на какие сообщения в мессенджере не отвечает. а потом, за день до постановки, я пробую набрать имя другого уилла грейсона. и он оказывается в сети. я не жду, что он все поймет. да, зовут нас одинаково, но мы же не близнецы. если я обожгусь, он не испытает боли. но тем вечером в чикаго мне показалось, что кое-что он понимает. ну и да, я хочу убедиться, что у тайни все в порядке.
умолкнипожалуйста: привет.
умолкнипожалуйста: это уилл грейсон.
умолкнипожалуйста: другой.
УГрейсон7: ого. привет.
умолкнипожалуйста: это ничего? что я тебе написал.
УГрейсон7: ничего. а ты чего не спишь в 01:33:48?
умолкнипожалуйста: хочу проверить, будет ли в 01:33:49 хоть немного получше. а ты?
УГрейсон7: я только что через вебкамеру посмотрел, если не ошибаюсь, переделанную сцену из мюзикла с участием призрака оскара уайльда, живое исполнение из спальни.
УГрейсон7: автора-режиссера-звезды-и-так-далее-и-тому-подобное.
умолкнипожалуйста: и как?
умолкнипожалуйста: нет.
умолкнипожалуйста: в смысле как он?
УГрейсон7: честно?
умолкнипожалуйста: да.
УГрейсон7: я, кажется, впервые вижу, чтобы он так нервничал. и это не потому, что он автор-режиссер-звезда-и-так-далее-и-тому-подобное. а потому, что для него это очень важно. понимаешь? он всерьез думает, что сможет изменить мир.
умолкнипожалуйста: могу себе представить.
УГрейсон7: извини, поздно уже. к тому же я даже не знаю, стоит ли мне обсуждать с тобой тайни.
УГрейсон7: я только что пересмотрел законы международного сообщества уиллов грейсонов, там ничего об этом не сказано. так что перед нами в основном незнакомая область.
УГрейсон7: там обитают драконы.
умолкнипожалуйста: уилл?
УГрейсон7: да, уилл.
умолкнипожалуйста: он знает, что я сожалею?
УГрейсон7: не знаю. согласно моему свежему опыту, боль сильнее сожалений.
умолкнипожалуйста: я просто не мог быть таким человеком.
УГрейсон7: таким человеком?
умолкнипожалуйста: какой ему нужен на самом деле.
умолкнипожалуйста: мне жаль, что в отношениях все достигается только методом проб и ошибок.
умолкнипожалуйста: ведь это так, да?
умолкнипожалуйста: пробуешь и ошибаешься.
умолкнипожалуйста: не зря, наверное, не назвали это методом проб и успеха?
умолкнипожалуйста: пробы и только ошибки.
умолкнипожалуйста: проба-ошибка.
умолкнипожалуйста: проба-ошибка.
умолкнипожалуйста: извини, ты тут еще?
УГрейсон7: да.
УГрейсон7: если бы ты меня две недели назад застал, я бы на все сто с тобой согласился.
УГрейсон7: а теперь не уверен.
умолкнипожалуйста: почему?
УГрейсон7: то есть я согласен, что «метод проб и ошибок» довольно пессимистичное определение. хотя, может, в большинстве случаев так и есть.
УГрейсон7: но, мне кажется, суть в том, что это не только проба и ошибка.
УГрейсон7: как правило, это проба-ошибка-проба.
УГрейсон7: проба-ошибка-проба.
УГрейсон7: проба-ошибка-проба.
УГрейсон7: так и находишь.
умолкнипожалуйста: что?
УГрейсон7: сам знаешь. то.
умолкнипожалуйста: да, то.
умолкнипожалуйста: проба-ошибка-проба-то.
УГрейсон7: ну… я пока не настолько оптимист еще.
УГрейсон7: тут скорее проба-ошибка-проба-ошибка-проба-ошибка-проба-ошибка-проба-ошибка-проба-ошибка-проба-ошибка-… и еще раз как минимум пятнадцать… и потом только проба-ошибка-проба-то.
умолкнипожалуйста: я по нему скучаю. но не в том смысле, как ему хотелось бы.
УГрейсон7: ты завтра приедешь?
умолкнипожалуйста: я не думаю, что это хорошая идея. а ты?
УГрейсон7: тебе решать. может, будет очередная ошибка. но, может, и то. но сделай одолжение, позвони мне заранее, чтобы я его предупредил.
это разумно. мы обмениваемся телефонами. я забиваю в контакты его номер, пока не забыл. когда надо вводить имя, я так и пишу: уилл грейсон.
умолкнипожалуйста: уилл грейсон, в чем секрет твоей мудрости?
УГрейсон7: наверное, в том, что я с правильными людьми тусуюсь, уилл грейсон.
умолкнипожалуйста: ну, спасибо за помощь.
УГрейсон7: я с радостью в любой момент отвечу любому бывшему бойфренду моего лучшего друга.
умолкнипожалуйста: ох, это, наверное, длинный список.
УГрейсон7: точно.
умолкнипожалуйста: спокойной ночи, уилл грейсон.
УГрейсон7: спокойной ночи, уилл грейсон.
хотел бы я сказать, что это меня успокоило. хотел бы я сказать, что сразу же уснул. но всю ночь мои мысли ходят по кругу:
проба-ошибка-?
проба-ошибка-?
проба-ошибка-?
к утру я едва живой. проснувшись, я думаю: сегодня. а потом: я к этому вообще никакого отношения не имею. я же ему даже не помогал с постановкой. просто теперь я ее не увижу. я головой понимаю, что это справедливо, но по ощущениям так не кажется. по ощущениям я сам себя поимел.
за завтраком мама замечает, что у меня приступ беспримерной ненависти к себе. наверное, меня выдает то, как я заливаю молоком шоколадные шарики: оно начинает течь через край.
мама: уилл, что не так?
я: а что так?
мама: уилл…
я: все нормально.
мама: нет.
я: ты откуда знаешь? разве это не мне решать?
она садится напротив меня, кладет ладонь на мою руку, хотя ее запястье попадает в лужицу молока, окрасившегося в цвет какао.
мама: ты знаешь, сколько я раньше кричала?
и представления не имею.
я: ты не кричишь. ты замолкаешь.
мама (качая головой): даже когда ты был еще маленький, но в основном когда начались сложности с твоим отцом… было время, когда я понимала, что мне надо выйти на улицу, сесть в машину, заехать за угол и прокричаться что есть мочи. я орала, и орала, и орала. иногда просто какой-то звук издавала. а иногда жутко ругалась – такими словами, какие ты только можешь себе представить.
я: я много могу себе представить. «говноед» кричала?
мама: нет, но…
я: «долботрах»?
мама: уилл…
я: попробуй «долботраха». много удовлетворения приносит.
мама: я к тому, что иногда надо выпустить все, что накопилось. злость, боль.
я: а тебе в голову не приходило с кем-нибудь об этом поговорить? у меня вот есть таблеточки, которые могут тебя заинтересовать, но на них, кажется, нужен рецепт. это не страшно, диагноз всего за час поставят.
мама: уилл.
я: извини. просто то, что я чувствую, это не совсем злость или боль. я на себя злюсь.
мама: это все равно злость.
я: тебе не кажется, что это не в счет? это ведь не то же самое, что злиться на другого.
мама: а почему сегодня?
я: в каком смысле?
мама: почему ты так на себя зол сегодня с утра?
я не планировал рекламировать, что злюсь. мама меня как-то поймала. и уж кто-кто, а я к этому с уважением отношусь. поэтому я отвечаю, что сегодня премьера мюзикла тайни.
мама: тебе следует поехать.
наступает моя очередь качать головой.
я: ну уж нет.
мама: ну уж да. и знаешь, что?
я: что?
мама: с маурой тоже надо бы поговорить.
я энергично заглатываю шарики, чтобы она не успела меня уговорить. в школе я проплываю мимо мауры, сидящей на своей жердочке, и стараюсь отвлечься мыслями о сегодняшнем дне. на уроках я пытаюсь слушать, но все настолько скучно, словно учителя сами толкают меня к мыслям о своем. я боюсь того, что может сказать мне гидеон, если ему доверюсь, так что стараюсь делать вид, что это обычный день, и что я не составляю в голове список всего, что сделал не так в течение последних нескольких недель. дал ли я вообще тайни шанс? дал ли я мауре шанс? может, я должен был позволить ему попробовать меня успокоить? может, я должен был позволить ей объяснить, почему она это сделала?
Ознакомительная версия.
