сейчас та минута когдаты делаешь что должен
тем самым становясь у отца на пути
может это только фантазия
какбылобы печально
если ваши судьбы станут врагами
и тогда вы Не сможете быть вместе
в такое просто Не могу поверить…
За кофе тоже ятебя пока Не благодарила
кофе вкусный и крепкий
каждый день буду пить по глоточку
тогда его хватит наполжизни…
А по поводу музыки прошу прощения
это пустая идея
ведь фагот это очень трудно
ты с ног собьешься искать
купишь замногоденег
а он или скрипка будет тут лежать
и Ни учебы Ни игры
и все было напрасно…
Давай лучше подождем
когда я буду уверена в этом деле
я забыла совсем что такое
когда тебя просят о любезности
и часто поэтому прошу Необдуманно
Не сердись на меня
а ты вообще знаешь
что этоя придумала тебе имя Ганс
Твоясестра
***
Лепшиц притащил с работы карпа: один сотрудник, страстный рыболов, продал ему рыбину за гроши, все равно что подарил. Он пока живой, этот карп, и на последнем издыхании вяло шевелит хвостом. Для перевозки его завернули во влажную бумагу, как букет цветов. Мы напустили воду в ванну, гляди, очухается.
Рахель недовольна, ее, мол, дрожь пробирает при мысли о кровавой бойне, и нипочем она не станет готовить и есть этого карпа. А Лепшиц не понял. По какой такой причине рыба из магазина лучше свежевыловленной? Рахель, ты варила, жарила и ела рыбу тысячу раз, в том числе и карпа.
— Раз не понимаешь, то бесполезно и объяснять, — возмущается она.
— Как тебя не любить за эту логику, — вздыхает муж.
Я осторожно запустил карпа в воду, вот ему счастье. Он погрузился на дно, секунду-другую собирался с силами — и давай по ванне от края к краю. Неси, говорит, кусочек хлеба, — это Рахель. А Лепшиц точно меня попросит оглушить этого карпа. Может, уже завтра попросит, и я это сделаю, заслужив презрение его жены.
С каждым днем пребывание в их квартире для меня все более невыносимо. Вижу в этом хороший знак: мой мыслительный аппарат возобновил работу. Покуда он находился в простое, я был несчастлив, а теперь я недоволен — разница велика. С каждым днем ситуация меняется в мою пользу. Полгода назад мне бы и в голову не пришло отказать Лепшицу в просьбе, а сейчас сразу об этом подумал.
Покинув ванную комнату, мы все перешли в гостиную, но Рахель оставила двери нараспашку, словно опасалась не услышать, как карп зовет на помощь. Наконец-то вечер пошел своим чередом — газета, чай. Когда она пальцем потянулась к кнопке телевизора, я по-тихому смылся. Назад в ванную, пригляжу-ка я за карпом. Будь он птичкой, я бы открыл окно.
Дело решенное, Лепшицу никаких любезностей, и вот почему: я — недоволен. Даже если он, поборов себя, сам возьмет молоток в руки, я помогать не стану. Когда Рахель покупает карпа, продавщица в рыбном разделывает его на месте за две марки сверх цены, я сам видел.
В коридоре Марта, вошла с улицы и молча поманила меня к себе в комнату. Я за ней, может, деньги на подарок Лепшицу ей все-таки понадобились, они у меня наготове. Показав на повязку, спрашиваю, как рука. Она вроде бы призадумалась, но потом отмахнулась от вопроса другой, здоровой рукой. И объявила:
— Есть для тебя новость.
За целый год я не слышал слов более важных. Вот оно, спасение! Вдохнула новую жизнь в невеселые мои дела. «Есть для тебя новость»! Не знаю, как вести себя в эту минуту. Спокойно дожидаться пояснений — адрес, этаж, цена? Может, лучше сразу броситься ей на шею?
Сажусь и жду, вот такой я нерасторопный. Основное я уже понял, Марта нашла комнату, мне этого достаточно. Думаю, во всем городе не найдется такого жилья, от которого я бы отказался, вот разве только она предложит мне поселиться у того типа в белом пиджачке. Да нет, зачем меня так обижать, Марта улыбается и рассказывает, как все получилось.
Родители некоего Бернхарда из актерского училища через месяц уезжают, да еще на несколько лет. Их буквально со вчера на сегодня назначили дипломатами и отправляют куда-то в посольство, то ли в Азию, то ли в Африку: наше государство за последнее время признано многими странами. С квартирой дико повезло, это район Вайсензее. Бернхард нарисовал план, Марта в той квартире не бывала. Сдается комната с балконом — и тут голова у меня идет кругом. Кроме Бернхарда имеется еще бабушка, но это не помеха, комнат-то пять. По словам Марты, приятный молодой человек им годится в жильцы, однако решение принимает, увы, не Бернхард, а родители, с ними Марта знакома только по телефону. Но она договорилась о встрече в ближайшие выходные дни.
— А я и есть приятный молодой человек?
— Думаю, да, — кивнула Марта. — В общем и целом — да.
Она роется в сумочке, шарит на письменном столе, но что мне до плана квартиры! Перевязанную руку она держит за спиной, бережет от лишних движений. Хочется как-то выразить ей бесконечную мою благодарность, а слова не идут. Трогательно, что Марта такая надежная, да, это помощь с оттенком покровительства — ну и пусть. Прониклась и сразу взялась за дело, никогда ей этого не забуду.
— Похоже, ты хочешь меня сплавить поскорее.
Силы небесные, что я такое сморозил, разве так благодарят? Не можешь найти правильные слова, но это же не причина пороть чепуху! Скажи так: глупейшая из двух моих половин позволила себе шутку, которую я в целом не одобряю. Марта делает большие глаза, будто еще не решила — удивляться ей или негодовать.
— Это глупая шутка, — вякнул я.
Она кивнула, но не смягчилась. Решила немного обидеться, это было видно по выражению лица, освоенному в актерском училище. Скомкала план квартиры, который все-таки нашелся, и бросила в корзинку для мусора со словами:
— Вопрос исчерпан.
— Ну, ладно, извини меня, Марта.
Главное — комната, какое мне дело до мотивов. Надо быть идиотом, чтобы не понимать: мой переезд и для Марты имеет преимущества. А ведь она никогда не давала мне понять, что я в их квартире лишний, — ни взглядом, ни намеком.
Я наклонился к корзинке, там ничего, кроме бумажки с планом. Достал ее, разгладил на столе, но сначала надо исправить Марте настроение, а потом уж изучать этот план. Похлопал ее по плечу — нежненько так похлопал, я целую вечность ее не касался, и произнес:
— Ах, Марта! Вспомни, какое у тебя доброе сердце.
Еще секунд десять она меня поманежила, но все кончилось благополучно. Марта села за стол и принялась объяснять: в моей комнате есть окно, дверь, скошенные стены и, честное слово, балкон. Пожалуйста, можешь выращивать цветочки, а Бернхард с бабушкой пусть заходят к тебе, когда хотят.
Воспоминания о моем единственном переезде мне ненавистны, они чуть не каждый день накидываются на меня и, конечно, не упустили случая и сейчас. Тогда она, не щадя сил, старалась мне помочь: «Тебе обязательно нужна эта картина? Прости, а шесть стульев зачем? Какой тебе нравится ковер? Нужен только один». Отец умер всего неделю назад. Марта внимательно наблюдала за мной, прислушиваясь к ответам, готовясь принять меры. Так судья на ринге проверяет по глазам побитого боксера, способен ли еще тот к защите. Эй, что такого ужасного в небольшом переезде, который тебе предстоит?
Попросил у Марты адрес: ничего я не испорчу, мне просто интересно посмотреть на дом снаружи и пройтись по незнакомым местам. Марта улыбнулась моему нетерпению. Потом взяла записную книжку, но листала одной рукой, и книжка все время захлопывалась, пока я не догадался придержать обложку. Марта пальчиком указала на последнюю запись: читай. Амалиенштрассе! Привлекательное название, я представил себе улочку короткую и широкую, зеленые кусты перед каждым подъездом.
Нет больше причин торчать у Марты в комнате, может, и я ей поднадоел. На прощанье дарю ей лучшую из своих улыбок, Амалиенштрассе, очень приятно. И снова заверяю ее, что тех людей беспокоить не стану, я ведь и фамилии их не знаю.
— Кубиш, фамилия — Кубиш, — тут же доложила Марта.
— Ты на какое время договорилась?
— Это еще надо обсудить с Бернхардом.
И никак не спросишь, нужны ли ей деньги, я ухожу в свою комнату. Потеряли время на карпа, а то Рахель уже звала бы нас к ужину. Я сел к окну, наслаждаясь новой картиной жизни, час назад все было еще по-старому. Не стоит ли позвонить Гордону Кварту, предупредить, чтобы больше не расспрашивал оркестрантов? Погода заслуживает небольшой прогулки, на небе легкие безопасные облачка, до Вайсензее ничего не стоит доехать засветло. Позвоню ему на той неделе: комнаты у меня пока нет.
Стук в дверь, и опять Марта. Предлагает съездить вместе на Амалиенштрассе. Спрашиваю:
— Прямо сейчас?
— А когда же? — звучит ответ.
Нет, я не обрадовался, я бы лучше остался наедине со своими переживаниями, что она там задумала? Мы выскользнули из квартиры, на площадке Марта обратила внимание на странный рыбный запах, я рассказал ей про карпа. Когда мы переходили улицу, краем глаза я заметил Рахель и Хуго Лепшиц у открытого окна. Вот я бы в жизни не стал бы набиваться ей в сопровождающие, надо ведь разговаривать, а о чем?
