Ознакомительная версия.
На площади было слишком многолюдно. Народ, разбившись на несколько плотных кругов, стоял и слушал молодых гитаристов, певших какие-то песни, при этом не мешая друг другу. Замечательный вечер.
Грузовик с кабинами подъехал к Республиканскому стадиону и остановился. Рядом остановился автокран.
Одинокий бомж, спавший под забором стадиона, проснулся и, бросив взгляд на две машины, взял с асфальта яблоко, опущенное перед ним какой-то сердобольной старушкой. Смачно вонзил в него свои гнилые зубы и тут же поморщился – не рассчитал твердости отечественного фрукта.
Виктор шел по Большой Житомирской улице. Пиво замедляло его шаги, но настроение как-то приподнялось, и он сам себе улыбался. Он вспоминал, как два года назад почти каждый вечер шел этой улицей в обнимку или под ручку с Леной, которая была одновременно и его детская подруга, и первая любовь, и почти жена, потому что мать Виктора, не так давно умершая, никогда и слова не говорила, выходя утром на кухню и заставая там их обоих за столом почти голышом за чашечкой кофе. Теперь по утрам он пил кофе в полном одиночестве, и смысла в этом кофепитии было гораздо меньше, чем кофеина. Вообще существование в одиночку скрашивалось иногда только пивом или вином. Водку Виктор не пил – боялся отравиться подделкой.
Мимо прошла девушка с собакой, и собака на ходу ткнулась Виктору в колени. Он остановился.
– Ты что, Джули! – сказала длинноногая блондинка своему псу. – Пошли!
«Похожа на Ленку», – подумал о блондинке Виктор и тут же пожал плечами. Ведь Ленка не была блондинкой, не была высокой, и собаки у нее не было.
«Странно», – подумал сам про свои мысли Виктор.
Ленку сбила машина год назад, прошлым летом. Она еще пролежала в больнице две недели без сознания, но он ее не видел – к ней пускали только родителей, а родители к ней не приходили. Они вообще какие-то странные люди. Им по телефону сказали, что у нее шансов нет, вот они и не приходили. Боялись. Дождались звонка из больницы о ее смерти, тогда и зашевелились с похоронами, поминками.
Она была тихая и незаметная, и, может быть, именно этим так нравилась Виктору. На него и так никто не обращал никогда внимания, и когда он шел вместе с ней – на них двоих тоже никто не смотрел, словно их и не было. В этом была какая-то гарантия их безопасности. Так казалось Виктору. Но это ощущение ослабело после ее смерти. Хотя ощущение опасности не возникло, просто рядом образовалась пустота, и Виктор мог отличить иногда границы этой пустоты, он видел, где она заканчивается и где начинается просто воздух. У него не было сомнения, что это его личная пустота, его частная собственность, которая одновременно не делает его богатым и сама по себе никому не нужна. Никому, кроме Виктора, хотя он и не думает о ней, не бережет ее. Она такая же незаметная, как и он, как и они с Ленкой были. И у этой пустоты те же гарантии безопасности – ее не украдут, потому что ее даже не заметят.
Так они и шли с пустотой, уже по улице Артема, оставив позади себя Львовскую площадь с несколькими прохожими, раздумывавшими о смысле жизни у витрин коммерческих киосков, продававших разнообразные эликсиры веселья и счастья.
Когда Виктор и пустота поравнялись с воротами Лукьяновского рынка, мимо по дороге проехал грузовик с такими же черными телефонными кабинами. Виктор проводил машину взглядом, потом повернул на Глыбочицкую. До дома оставалось идти минут пять.
2
На следующий день в самых людных местах города уже стояли, красиво поблескивая на солнце, черные телефонные кабины. Стояли вполне самостоятельно. Обычные желтые будки смотрелись теперь, как младшие братья. Разница между ними была разительной, как между бомжами и аристократией.
Виктор пешком шел с Лукьяновки в центр. Эта прогулка, как и возвращение домой из центра предыдущим вечером, должна была сыграть тонизирующую роль. Он просыпался в несколько этапов на ходу. Сначала просыпался мозг, мысли убыстряли свой ритм. Потом оживало тело, незаметно избавляясь от ночной скованности.
К тому времени, когда он поравнялся с недавно восстановленным памятником княгине Ольге, именуемом в народе «тремя порциями мороженого», состояние Виктора полностью «выровнялось» и соответствовало физическому времени, то есть десяти часам и двадцати минутам утра. Спуск на Крещатик занял минуты три, но в самом конце этого спуска возле магазина «Поэзия», в котором продавались компьютеры и фотопленка, путь ему преградила красивая черноволосая девушка в шортах, «минималистской» маечке, с раскрытым планшетом и ручкой в руках.
Виктору даже понравилось, что она преградила ему путь – можно спокойно рассмотреть то, что она ни от кого не скрывала – стройные ножки, да и всю фигуру, заслуживающую внимания действием.
– Можно вас на минутку? – спросила она, заворожив Виктора зелеными глазами.
– Можно, – покладисто ответил Виктор.
– Вы часто звоните по телефону?
– Да, – ответил Виктор.
– И за границу?
Виктор кивнул, вспомнив, как недавно звонил двоюродной сестре в Беларусь.
– У меня есть для вас хорошие новости, – радостно сказала девушка. – Теперь вы сможете платить за международные разговоры в три раза меньше… Я вам сейчас объясню, как это сделать…
И девушка начала что-то объяснять про пластиковые телефонные карточки новой фирмы, про дополнительные возможности… А Виктор перевел свой взгляд с ее зеленых глаз на ее «яблочную» грудь, подчеркнутую «минималистской» маечкой.
Ему показалось, что девушка очень похожа на Ленку. И ростом, и грудью. И ножки такие же стройные. Только Ленка никогда не носила шорты… Она вообще одевалась немного серовато, неброско.
– Наши телефонные аппараты уже установлены на всех основных улицах и площадях города, и вы никогда не увидите перед ними очереди. Стоит вам только купить телефонную магнитную карточку – и дешевая надежная связь со всем миром для вас гарантирована…
– А сколько стоит эта карточка? – спросил Виктор.
– Первую карточку вы покупаете со скидкой всего за три миллиона. Но за эти деньги вы получаете тридцать минут разговоров с Европой или двадцать с Америкой. Или, – тут девушка перешла на приятный шепот, – пять минут с Другим Миром…
Виктор снова уставился в ее зеленые глаза, и ему показалось, что он увидел в радужке ее глаз какое-то плазматическое завораживающее движение.
– У меня сейчас нет трех миллионов, – немного растерянно произнес он.
– Ничего страшного, – сказала девушка. – Я вижу, что вы честный и преданный человек. Думаю, что мы скоро увидимся. А теперь извините. – Она смотрела уже куда-то дальше, за его плечо, навстречу кому-то другому, спускавшемуся к площади Независимости тем же путем, что и Виктор. – Мне надо дальше работать…
Виктор кивнул и, бросив на нее прощальный взгляд, пошел дальше.
На площади уже закипало движение. Фотографы хищно оглядывались по сторонам в поисках любителей себя на фоне Киева. Поднималось солнце.
Виктор присел на свое вчерашнее место у фонтана и огляделся по сторонам. Черные телефонные кабины с затемненными стеклами смотрелись вполне элегантно и, можно сказать, хорошо вписывались в общее архитектурное пространство площади. Бронзовый архангел спокойно парил на мраморной колонне, а у его подножья топтались, проверяя расстояния до областных центров, горожане и гости столицы.
Посидев минут пять, Виктор поднялся и зашел в ближнюю телефонную кабину. Снова увидел перед собой красивый аппарат с маленьким монитором. Справа от него на внутренней стенке заметил длинный список стран и телефонных кодов. Просмотрел его безразличным взглядом – некому ему было звонить ни в Норвегию, ни в Малайзию. На последней строке списка стояли буквы Д.М. и напротив – тоже телефонный код. На этих буквах Виктор задержал свой взгляд, пытаясь, как любитель ребусов и кроссвордов, разгадать зашифрованное. Стал вспоминать различные сокращения государств – ЛНДД – Ливийская Народная демократическая Джамахирия, ТРСК – Турецкая республика северного Кипра… Но ничего похожего на Д.М. в голову не приходило, пока вдруг не вспомнились слова черноволосой зеленоглазой девушки в шортах, слова про другой мир – это, видно, и был Другой Мир – Д.М.
Виктор задумался. В Другом Мире у него было много знакомых и родственников. Правда, тот ли это Другой Мир? И там ли они? И как их отыскать? Какие у них номера телефонов?
Виктор пожал плечами и вышел из кабины. В глаза резко ударило солнце, и тут же захотелось спрятаться обратно за затемненные стекла. Там было так уютно и спокойно. И никакого яркого солнечного света.
Виктор прошелся по Крещатику в надежде на случайную встречу с кем-нибудь из старых знакомых. Но встречи не состоялось, и он минут через пятнадцать вернулся к фонтану. Мысли его теперь полностью были отданы Другому Миру.
Ознакомительная версия.
