Ознакомительная версия.
Виктор повесил трубку на место. Прислушался к дождю. Почувствовал, что правая нога – мокрая. Значит, правый туфель стал протекать. Странное дело – всякий раз, когда у Виктора появлялась новая обувь, правый, будь то сапог или ботинок, уже через месяц давал течь.
Виктор вздохнул, посмотрел на ноги, потом внимательно осмотрел кабину. Увидел крючок под аппаратом и повесил на него мокрый зонтик. Слева внизу заметил что-то необычное – прямо из стенки горизонтально торчала маленькая ручка, похожая на дверную. Виктор потянул ее, и оказалось, что это сиденье – мягкий квадратик на пружине. Виктор опустил сиденье и присел.
И снова услышал дождь. Дождь что-то шептал, что-то ласковое.
Телефон молчал.
Виктор снял правый туфель, потом стянул с ноги мокрый носок. Выжал его на пол и снова натянул на ногу.
Залез рукой внутрь снятого туфля – стелька была разбухшая от воды. Он вытащил ее, и вдруг мягкая трель телефона зазвучала в кабине.
Виктор подскочил, снял трубку.
– Алло? – вопросил знакомый женский голос. – Вы еще там?
– Да.
– Секундочку! – попросил голос. Потом что-то щелкнуло в трубке, и после краткого далекого зуммера возникла напряженная тишина. А потом из этой тишины родился с детства знакомый голос.
– Алло? Кто это? – голос Ленки звучал удивительно бархатно и нежно.
– Это я, Витя.
– Как ты меня разыскал? – в ее голосе зазвучала радость. – Ну ты даешь!
– Как ты там? – спросил Виктор.
– Нормально, как все… – сказала Ленка. – А ты?
– И я.
– Вот видишь, от перемены мест слагаемых сумма не меняется! – произнесла Ленка свою любимую присказку. – А ты обо мне думал?
– Да, я часто о тебе думаю.
– А что ты обо мне думаешь? Расскажи! Мне интересно.
– Я думаю, что ты всегда рядом, что ты всегда наблюдаешь за мной со стороны… Я до сих пор хожу домой пешком, помнишь, как раньше. Одной и той же дорогой. И иногда чувствую, что мы идем вместе…
– Еще расскажи! – попросила Лена.
Виктор говорил еще и еще. Пока вдруг на мониторе аппарата не появилась подсвеченная надпись: «До окончания оплаченного разговора осталась одна минута».
– Лен, у меня заканчивается время… Как тебе звонить?
– Я тебе сама позвоню, завтра в это же время. Просто подожди в кабине…
Разговор прервался. Виктор снова уселся на откидное сиденье и задумался. Маленький, но совершенно обособленный мир этой телефонной кабины показался ему по-домашнему уютным. Он заметил, что до сих пор не обул правый туфель. Втиснул в него мокрую ногу, завязал мокрые шнурки.
Уходить из кабины не хотелось. Он приоткрыл дверцу и посмотрел на «члена профсоюза». Табло высветило два часа ночи, потом «+15° С», потом адрес магазина «Адидас».
Виктор подумал, что даже если он купит себе пару адидасовских кроссовок – все равно через месяц правый станет протекать. Как-то само собой стало ему понятно, что ни к чему ему адидасовские кроссовки.
Посидев еще минут пятнадцать, он направился пешком домой и уже когда заходил в квартиру, вдруг вспомнил, что оставил в телефонной кабине зонтик. Это был зонтик его мамы, и он не очень-то его любил. Теперь в квартире не осталось ни одного зонтика. Но не возвращаться же из-за этого назад в центр! Все вышло так потому, что дождь к двум часам ночи уже закончился.
4
Следующей ночью мягкая трель звонка отвлекла Виктора от раздумий. Не поднимаясь с откидного сиденья кабины, он снял трубку.
– Вить, ты? – спросил голос Ленки.
– Да…
Они снова говорили, но в этот раз уже намного дольше – видно, Лене позвонить было дешевле, чем Виктору. О чем они говорили? Да просто обменивались новостями за последний год. Новостей было немного, и поэтому время от времени между ними зависала пауза, позволявшая им слушать дыхание друг друга.
«Дыхание – доказательство жизни», – подумал в одну из таких пауз Виктор, и тут же его мысли понеслись дальше. Тот, другой, мир представился ему просто другой планетой, где существует жизнь и где по непонятным пока причинам оказалась Ленка. Но ведь если возможно связаться с этой планетой по телефону, значит, и другие виды связи должны существовать…
– Тебе не холодно? – вдруг спросил он Ленку.
– Немножко, – призналась она.
– А мы могли бы как-то встретиться? – осторожно спросил Виктор. – Хотя бы коротко, на пару минут… Я очень хочу тебя увидеть…
– Я узнаю и тебе позвоню, – пообещала Ленка.
– Когда?
– Ты приходи в это время в кабину и жди, только не долго, по часу. Как только я что-то узнаю и смогу тебе сказать – я позвоню.
– Я буду каждую ночь ждать твоего звонка, – пообещал Виктор.
Снова на улице было безлюдно и темно. «Член профсоюза» рекламировал «Адидас», но почему-то не показывал ни время, ни температуру воздуха – видно, что-то заело. Фонтаны на площади молчали, да и сама площадь казалась онемевшей и безжизненной, хотя матовый блеск от недавней мороси добавлял реальности в эту неподвижную картинку.
Вернувшись домой, Виктор еще какое-то время сидел в кресле, включив стоявший рядом торшер и осветив самого себя. Находясь в конусе желтого света, он острее почувствовал свое одиночество и снова ощутил желание повидаться с Ленкой. За это свидание он был готов отдать все, что у него было. Хотя имелось у него не так уж и много – старая мебель, какие-то безделушки, оставшиеся от мамы, и даже квартира, в которой он жил, ему не принадлежала – она была ведомственной, и ни продать ее, ни купить было невозможно.
«Все равно я ее увижу!» – упрямо подумал он, словно кто-то ему перечил.
5
Осень углублялась, красила листья, поливала город дождями. Но Виктор исправно, как постоянный часовой, приходил на площадь к Главпочтамту и отсиживал два часа в черной телефонной кабине. Он сидел на откидном сиденье и просто размышлял о каких-то мелочах, из которых состояла его жизнь. Телефон молчал, но Виктор был уверен – когда-нибудь он оживет и заговорит голосом Ленки. И тогда произойдет то, по сравнению с чем все мелочи, составляющие его жизнь, покажутся пылью, мгновенно забудутся.
Шел к концу октябрь, и темные тучи вот-вот собирались разродиться первым недолговечным снежком. В кабине было прохладно, но Виктор, одетый в зимнюю куртку и лыжную шапочку, не боялся погоды. Его упрямость его же и согревала.
Неожиданно, совершенно неожиданно зазвучала трель телефонного звонка.
От внезапности Виктор вздрогнул и на какое-то мгновение потерял контроль над своей правой рукой, которая уже должна была схватить трубку, но почему-то задержалась, остановилась в нескольких сантиметрах от нее, скованная в суставе нервной судорогой. Виктор еще раз услышал трель и силой воли заставил руку подчиниться его желанию.
– Ленка? – первым выдохнул он в трубку.
– Привет, Вить! – ответил ее голос.
– Ты как?
– Ничего… Я кое-что узнала… Если ты не передумал…
– Нет, я не передумал… Я так ждал твоего звонка все эти недели…
– Тогда слушай: возьми билет на самолет Киев – Санкт-Петербург на четвертое ноября, только обязательно на этот рейс. И еще – зайди к моим, попроси мои теплые вещи, помнишь мой любимый свитер с мишкой?
– Да… А вдруг они его выкинули?
– Ты что, мама ничего никогда не выбрасывает…
– А что мне им сказать? – спросил озадаченный Виктор.
– Ну придумай что-нибудь. Скажи, на память…
– Слушай, а потом, в Питере, что делать?..
– Извини, не могу больше говорить… не перепутай – на четвертое ноября… – и зазвучали негромкие частые гудки.
Виктор повесил трубку на место. Еще сидел несколько минут, вспоминая и запоминая весь только что окончившийся разговор. Потом вышел. Первые снежинки не спеша сыпались с неба вниз. Две из них упали на лицо Виктора и растаяли, уколов его кожу холодком.
– Четвертое ноября, – прошептал сам себе Виктор.
6
Четвертое ноября наступило легко и быстро, словно несколько дней прогуляли свои отрезки недели и после вторника как ни в чем не бывало пошла пятница. Все события, происшедшие с момента последнего разговора с Ленкой и до наступления четвертого ноября, поместились бы в обычное «вчера». Да и сколько там было их, этих событий? Сходил к родителям Ленки. Ее матери дома не было, а подвыпивший отец на просьбу Виктора пожал плечами, привел его в комнату и, распахнув платяной шкаф, кивнул на полку с Ленкиной одеждой. «Бери себе на память, раз хочется», – сказал он, а когда Виктор нашел свитер с олимпийским мишкой и пару симпатичных шерстяных кофточек, которые помнил по совместным прогулкам, ее отец попросил в долг миллиончик купонов. К счастью, в этот момент у Виктора были с собой деньги – он отнес в ломбард материны золотые безделушки, чтобы купить билет на самолет, – и отец ее, получив хрустящую бумажку, очень приветливо выпроводил Виктора из квартиры. «Заходи еще!» – сказал он. Виктор кивнул.
Ознакомительная версия.
