«Прощаюсь, ангел мой, с тобою!»
Русский романс XVIII века
Игорю Березенко не спалось. Сокамерники давно уже уснули, а он все ворочался и ворочался на своей шконке. Сегодняшний разговор на прогулке не шел у него из головы.
Игорь прокручивал его в лицах снова и снова.
Беседовали в основном трое. Костя, Дима и Сергей. Сам Игорь лишь слушал да поддакивал. Просто из вежливости, чтобы из разговора не выпасть. Вообще-то в камере их было пятеро, был и еще один Сергей, но он сегодня на прогулку не пошел.
Дворик попался плохой, маленький совсем, ходить было особо негде, поэтому-то все эти разговоры дурацкие и начались. Черт бы их побрал!! А чего еще делать? Стой да болтай.
Собственно, тема жен считается в тюрьме не то чтобы запретной, но обычно все как-то инстинктивно ее избегают, слишком уж она для всех болезненна, а тут как прорвало!
Черт бы их всех побрал! — снова со злобой выругался Березенко. — И на хуй я вообще на эту прогулку блядскую поперся!! Хотел же в хате остаться! Нет!.. «Пойдем!» да «пойдем!» «Свежий воздух!..» Пошел, блядь! Подышал. Ебучие рога!!
Начал Костя. Стройный, веселый, спортивный парень, под два метра ростом. Бывший какой-то там суперэлитный спецназовец; потом «личник» — личный охранник у всяких там богатеньких буратино; потом — владелец ночного клуба в одном из маленьких подмосковных городов.
105-я (убийство), как, впрочем, и у всех остальных, кроме самого Березенко. Светит лет 15–20. Это если реально. Сам-то он надеется на 10. Но это все!.. Надежды все эти... Юношей питающие... Все надеются! А суд у нас, как известно, скорый и правый. Тем более, что у него Мосгор. Именуемый в народе «Мосгорштамп». А там особо не церемонятся. Не забалуешь. Влепят так, что мама не горюй! Н-да-с...
Женат, кстати. Двое детей. Две девочки: три года и десять лет. В тюрьме сидит уже полгода.
Ну, точнее, начал-то не совсем Костя. Просто поначалу разговор был нейтральный, обычный тюремный треп ни о чем, Игорь его сейчас уже и не помнил; но потом незаметно как-то перекинулся на жен. И именно с Костиных откровений и началась та его часть, которая сейчас не давала Березенко спать.
Костя (К): ... Мы с ребятами встречались. Все в личной охране у богатых людей работают. И все их жен ебут! Из десяти человек девять.
А десятый у Орбакайте, а она пьяная все время! С утра встает с похмелья, сразу в массажный салон едет, в порядок себя приводить, вечером у нее съемки, а ночью ее привозят опять в говно! Вот такая у нее жизнь.
Сергей (С) (смеется): Ну, понятно — ее просто ебать некогда!
К (тоже смеется): Ну да...
Дима (Д): И чего, не боятся хозяйских жен ебать?
К: А куда денешься? Попробуй, откажись!
Мне вот один про свою рассказывал. Садится в машину и сразу начинает приставать.
«Мой опять вчера приехал: „устал, спать хочу!“... На хуй мне такой муж нужен?! Молодость только свою гублю. Поехали в дом отдыха!» — Он ей: «Нет-нет-нет! Я не могу!» — Она ему: «Ах, не можешь!..» — и по мобильному номер набирать начинает. — Он ей сразу: «Все-все! Поехали».
Чего там! Щас позвонит мужу: «Не устраивает, мол! Плохой работник». И пиздос!
С: И чего?
К: Чего-чего!.. Ничего! Вот он теперь и думает, чем все это кончится? Когда муж узнает.
И у всех одно и то же. Дом отдыха или квартира какая-нибудь съемная. А мужу: с подругой по магазинам поехала! Это уже дело техники.
Д: Ну, не все же так!.. Твои знакомые — это же еще не все. Всего 10 человек.
К: Ну, вот из этих десяти — практически все десять. А там уж, хуй его знает!
Да у меня у самого, когда я из лички увольняться уже решил, по хую уже все было, сижу ночью в офисе на дежурстве, вдруг в дверь звонят. Я думаю: ни хуя себе, кто это еще? Ну, ночь на дворе!.. Смотрю в камеру: жена босса. Так-так!.. — думаю. Ну, открыл ей, заходит: «Привет, мол! Так просто решила зайти, посмотреть, что тут у вас».
Выпили кофейку; она все тарелки перемыла, которые секретарши оставили. Целую мойку. Хоть посуду помою, говорит, а то дома одни домработницы да горничные кругом, ничего делать не дают!
Я смотрю: жена босса за секретаршами посуду моет! Ох-хуеть!..
С: Так ты ее трахнул?
К: Нет. Но это потому, что я сам так себя повел. На хуй мне эти проблемы нужны! А захотел бы — хуй его знает. Чего она одна ночью ко мне в офис-то заявилась? Посуду мыть?
Д: Охуеть! Так они там все из-за денег только живут, получается?
К: Конечно, из-за денег.
Спрашиваю: «Ты его любишь?» — Она смеется: «Ты охуел? Какая еще „любовь“?!» — «А чего ж тогда не уходишь?» — «Хм! Кто ж от денежного мешка уходит?!»
Вот и вся любовь.
А дружбан один у меня инструктором по конному спорту работает. На лошади учит кататься. Сейчас среди жен богатых людей это очень модно.
Так, говорит: ну, заебали уже просто! Она на лошади наездится, все себе там натрет... Спрыгивает, сразу за грудки его: давай!! А он еще парень такой весь из себя: высокий, спортивный... Ну, пр-росто, говорит, заебали!..
Д: Я своей жене полностью верю!
К: Это все верят! С кем я ни разговаривал, все думают, что это все не про них, что именно у них жена особая.
Д: Ну, это все про богатых!.. А у меня миллионов нет.
С (смеется): Зато ты в тюрьме сидишь! Въебут тебе сейчас двадцатку! Думаешь, она тебя ждать будет?
Д: Если любит — будет. Письма пока, по крайней мере, пишет и на свидания ходит.
С: Это потому, что ты мало еще сидишь! Это у всех так. Первые год-два все и пишут и ходят, а потом постепенно все меньше и меньше. А потом и вообще!..
К: Да я знаю случаи, что и потом разводятся. Что она его действительно ждала, и на свидания приезжала! Передачи носила — а вышел он, и разошлись.
Люди же меняются. Так — вместе меняются, когда вместе живут; а так — порознь. И выясняется потом — что совершенно чужие люди. Жизнь, что поделаешь!
С: Да случаев до хуя! Я знаю случай, к одному парню на Бутырке жена на свидания ездила, а сама в это время с другим жила. И даже не скрывала: «А чего мне, говорит, делать? Жить мне на что-то надо?»
И вот так, тайком от второго, и ездила.
К: Это еще что! Я другой случай знаю!
Пацан сидел в лагере, года три уже сидел; и жена к нему все это время ездила на свидания, передачи носила, звонила... А потом вдруг раз — и исчезла! Ни слуху ни духу.
Ну, он разыскал каким-то образом телефон ее сестры, звонит, спрашивает: «Где моя жена?» — Она ему: «Ты охуел?! Какая жена?» — Он: «Ну, моя жена! То приезжала, звонила, а то вдруг исчезла!» — «Ты чего?! Гонишь? Она уж три года как с другим живет, ребенка от него недавно родила!»
Ну, то есть это она забеременела — и ездить к нему перестала.
Д: И он чего?
К: Чего-чего!.. Охуел!
C: Сел в тюрьму — меняй жену.
К: Да я без тюрьмы на все это насмотрелся!.. И на работе, когда еще в личке работал, и в клубе, потом.
На работе, помню, юбилей какой-то был. Сначала нормально, а потом все нажрались, как свиньи, и такое порево началось!.. Все между собой перееблись! Все секретарши, менеджеры — ну, решили, наверное, что им выгодно начальнику своему дать, что это им по службе поможет.
Я заглядываю — в каждой комнате кого-нибудь ебут! А я-то трезвый, не пью, мне по работе нельзя — все это вижу. Сидят, выпивают; потом она ему мигает: пошли! В какую комнату ни заглянешь — ну во всех! Порево сплошное. А у нас там комнаты не запирались, без ключей... Я специально во все заглянул, проконтролировал! (Смеется.)
А на работе все такие!.. правильные, деловые!.. «Ай!.. Ой!.. Мой муж!.. ребенок!..» При слове «хуй» в обморок падают! А тут выпили... У пьяной бабы же пизда чужая.
Я потом наутро говорю: «Све-та! А что это ты вчера, вроде..?» — «Ма-ал-чи!» (тоненьким жеманным голоском, подражая интонациям капризной женщины).
С (с интересом): А в клубе?
К: А в клубе вообще пиздос! Я там вот только понял по-настоящему сучность женщины.
У меня компаньон был, Валюха. Заводной такой, веселый, пляшет все время — так он там всех баб переебал. А город же маленький, я там всех знаю.
Он показывает мне! «Вот вчера у меня была». — Я ему: «Да ну! Не может быть! Я же ее с детства знаю. Чуть ли не с детского сада. Такая скромная, тихая девушка... Мы с ее мужем чуть ли не приятели. Мне даже как-то неудобно! Что ты его жену ебешь». — А он: «Ну, а чего, если она соглашается? Я же ее не заставляю! „Тихая“!.. Посмотрел бы ты на нее вчера!»
Сами пристают!
Я ему уж говорю: «Ты хоть эту не трогай! У нее муж такой... Бешеный совсем. Хлопот потом не оберешься!» — А он мне: «А чего я могу? Она сама мне звонит по десять раз на дню. Вот, почитай эс-эм-эску, наверняка опять от нее!»
Сами пристают!!
С: А чего к этому Валюхе твоему они все так липли? Что, он такой красавец?
К: Да нет... Он семьдесят девятого года рождения, весит сто сорок килограмм. Просто он веселый, общительный, душевный такой... Ну, не знаю уж, чем он их там брал! Ко мне каждый день подходили: познакомь вон с тем парнем. Я уж говорю: «Да вы меня достали! В порядке общей очереди».
