Она смеется и прижимается ко мне.
Я делал вид, что для меня это новость. Жизнь дольше любви.
- Боюсь, я что то не понял. Что ты хочешь сказать? - Пытался её удержать?
- Ты действительно не понял? Ты шутишь?
- Нет, - спокойно отвечаю я. - Разве сейчас время для шуток? Так лучше.
- Что именно? - Наташа хмурится.
- Ты, - говорю я. - Становишься похожа на обычную себя.
Она только молча кивает. Показалось или нет, что она кивнула небрежнее, чем всегда? Показалось или нет?
Я целую ее в лоб. Не слишком эгоистично и не слишком скромно.
Садясь за стол, я кладу ложку сахара в кофе и начинаю его размешивать. Наташа наблюдает за мной. Ложка застревает у меня в чашке.
Он смотрит мне в глаза, а затем отворачивается.
Хочу привести ей все свои возражения, но не могу заставить себя сделать это.
Отчаяние - неприятное слово.
Пытался понять, что у нее на уме, но ничего не получилось. Я улыбаюсь, а Наташа, злится. Не понимаю почему.
Я чувствую себя холодно и отстраненно. Из меня как будто все выдул сильный ветер - кажется, что во мне не осталось ни жизни, ни тепла.
Очередной глоток обжигающего эспрессо возвращает меня к реальности. А хочу ли я, чтобы все оставалось так, как прежде? Разве у нас были именно те отношения, о которых я мечтал?
- Давай не будем расставаться вот так, - говорю я. - Так не должно быть.
- Почему нельзя расставаться именно так? - спрашивает Наташа с неожиданной злостью в голосе. Вот теперь я окончательно перестаю что то понимать.
Вкладываю в голос остатки хорошего настроения и говорю:
- Не уходи от меня, Наташа.
- Не стоит развивать эту тему.
Пожимаю плечами.
- Я просто называю вещи своими именами.
- Я дам тебе самый мудрый совет из моего арсенала. До сих пор это не подводило меня.
Я даже не пытаюсь скрыть свой скептицизм, но интересуюсь:
- Ну и что за совет?
- Плыви по течению.
Как это назвать? Рассудительность? Здравомыслие, основанное на опыте?
Обида? Непонимание? Или нежелание принять и смириться с той действительностью, которая сложилась совсем не так, как я себе придумал?
Любовь? Что от нее осталось, от моей любви?
Я молчу. Молчал, потому что все понял. Все самое главное. Все кончено, все в прошлом. Все когда нибудь кончается. Я чувствую, что мне предстоит что то иное.
Обычно эта мысль меня успокаивает. Но только не сегодня.
Стало так тихо, что Наташа пытается хихикнуть.
Какое-то время мы разговаривали. Я задавал вопросы - ненужные, нудные и пошлые.
- Ты будешь скучать по мне, - ее губы дрожат в улыбке.
Мне хочется обнять ее и никуда не отпускать. Но я безразлично пожимаю плечами и говорю:
- Как скажешь.
- Я не позволю себе передумать.
- Ты не передумаешь.
- Иногда я говорю просто невероятные вещи.
- Не хочешь сказать мне, почему?
- Нет.
- Я знал, что ты так скажешь. Я знал. Я еще не готов.
- Ты никогда не будешь готов.
- Давай все усложним.
- Спасибо за предложение. Но лучше оставит все, как есть.
Ее глаза впиваются в мое лицо: огромные, небесно-голубые, испуганные. Одновременно она делает непроизвольное движение - начинает вместе со стулом отодвигаться от стола, немного привстает, хочет уйти. Ее дыхание учащается. Перед собой я вижу человека, который очень напуган. Я сожалею о том, что сказал, мне делается стыдно. Я ей сказала это, исходя из разных соображений, первое - совсем ребяческое: мне захотелось ее шокировать.
Что я сделал не так? В чем моя ошибка? Я старался изо всех сил.
- Я не нуждаюсь в твоих советах.
- Это не помешает мне давать их.
- И ты думаешь, я в это поверю?
- Нет. Правильно. Потому что это вранье, и мы оба это прекрасно знаем. Тебе просто хочется снова переспать со мной.
- И каковы же мои шансы?
- Равны нулю.
- А ты хитрая.
- Мне просто не хочется рисковать нашей зарождающейся дружбой.
- Ты смеешься надо мной.
- Если только самую малость. Ты злишься. И мой тебе совет: научись скрывать свои чувства.
Теперь я понимаю в чем дело. Я не был готов к данной ситуации, потому что боялся. Откровенность хороша тогда, когда она взаимна.
Она улыбается, но улыбка не прогоняет грусти. Кому предназначается эта улыбка?
Смотрю ей в глаза и вижу - она смущается. Я снова чувствую запах ее духов. Больше ничего. Только слабый запах духов.
Спрашиваю:
- Ты никогда не вернешься?
И она отвечает:
- Не знаю. Мне пора.
- Да, я тоже так думаю.
Слишком много ударов для одного раза. Мне кажется, что я тону и сейчас задохнусь.
И в разгар самого мучительного эпизода, какой когда либо выпадал мне в жизни, из моего сведенного судорогой горла вырвается истерический смешок.
До самого выхода мы идем молча. Только перед тем, как выйти на лестницу, Наташа придерживает меня за рукав.
- Ну что еще?
- Можно, я тебя поцелую? - тихо спрашивает она.
Я притягиваю к себе ее голову и целую. Губы у Ани теплые и нежные.
Успокоиться мне не удалось. Дыхание остается учащенным, а предательский голос в голове уже не шепчет, а кричит: что ты делаешь?
Она разворачивается и идет прочь, я импульсивно бросаюсь следом. Не понимая, что делаю, я хватаю ее за руку и разворачиваю к себе. Наташа отдергивает руку. Ее взгляд заставляет меня отступить на шаг и почувствовать себя виноватым.
- Никогда больше так не делай! - восклицает она, отходя назад.
- Как? - смущенно говорю я. - Не брать тебя за руку?
Меня охватывает смутное волнение, возбуждение. Чего-то хочется, а чего – не могу понять. Наивный я. Сколько неврозов развелось среди моих современников.
- Что такого в тебе? - Мой голос звучит низко и хрипло. - Почему я не могу выбросить тебя из головы?
- Просто я неотразимая, - говорит она с улыбкой.
- Это не так.
- Именно так.
- Немного разочаровываешься, когда из-под глянца проступает настоящее.
- Думаю, да. Всегда есть обратная сторона. Во всем. И во всех. Ты не добрый. Ты добрый только к самому себе. Вторая причина: ничего лучшего у тебя все равно нет.
Это я помню. И еще много всякой ерунды.
Чувствую, что краснею. Очень быстро краснею.
Я шагаю рядом с ней, держа ее под руку, слушаю и соглашаюсь, не совсем понимая, с чем, собственно, я соглашаюсь. Не в силах сказать ей, что это я был идиотом.
Раза два я открываю рот. Но что я могу сказать? Нечего.
- Пытаюсь стать разумной, знаешь ли, - говорит она, огибая группу людей на тротуаре.
- Правильно делаешь.
Мы проходим через бессмысленный лабиринт вопросов и ответов. Я жду. У меня много терпения. Она вернется ко мне.
На следующий день я услышал в трубке чей-то голос: «Меня нет дома, оставьте ваше сообщение».
Я повесил трубку. Какое сообщение я мог остановить?
Она сказала: «Не звони мне». Я не звоню.
Она сказала: «Ты такой ничтожный, что мне даже кажется, что я ни с кем не расстаюсь».
Я не ответил, только сжал губы и пожал плечами.
Мне кажется, хотя я и не уверен, ее последними словами были: «Прости меня».
Вот так просто. Конец разговора.
Я всегда со страхом читаю эти слова. «Прости меня». Но я их перечитываю снова и снова, не понимая, почему они так задевают меня. Я даже записал их, чтобы всегда иметь их при себе.
32
Я устал, меня все раздражает.
Весь день я пью и смотрю телевизор, больше меня ни на что не хватает. Днем еще не так страшно. Самое страшное будет ночью.
Жара кошмарная. Просто кошмарная. Сейчас меня это злит.
Недосягаемый город, в котором мне нет места. Потому что все это - не для меня.
Жара пробирает ознобом до самых костей. У меня кружится голова. Я весь сочусь злобой. Мне плохо - до тошноты. Хочется кого-нибудь убить или что-то сломать, чтобы пробиться сквозь всеобъемлющую безучастность.
Состояние тревоги не отпускает меня ни на минуту.
Встань. Сделай глубокий вдох.
33
Я открываю дверь и вошел в темную прихожую. Не включая света, снимаю туфли и прохожу в комнату. На душе тоскливо. Я думаю о том, что у меня нет шансов заснуть.
«Что со мной произошло?» опять спрашиваю я у себя. И опять не могу ответить ничего определенного. Потому что не понимаю.
Включаю телевизор. Пропаганда. Сомнительные шутки и низкопробные сериалы. Рано или поздно у любого человека возникнет впечатление, что весь мир сошел с ума. Я узнаю новых расстрелах школьников, о жертвах террористического взрыва, об отрезанных головах. Оказывается, что все психиатрические больницы переполнены, однако вокруг слишком много агрессии и суицида. Но все это очень далеко от меня и не вызвает никаких эмоций.
Нас ожидают вспышки голода и людоедства, пришествие новых болезней, климатические катаклизмы. Катится волна разноцветных революций и уличных боев. Но меня это увлекает не больше, чем хорошо сделанный триллер.
