– Об этом ничего не знаю, – покачала головой Надежда. – Он никогда не жаловался... Кажется, у него все зубы целы. И протезов нет.
– В восемьдесят один год?
– Ему не дают столько, выглядит моложе...
Майор посмотрел на фотографию.
– Ладно, это тоже отличительный признак... Вот здесь опишите особые приметы, – указал пальцем он. – Шрамы, наколки, увечья...
– У него нет ничего такого. Только борода и волосы до плеч. И еще с ним собака, фокстерьер!
– Так и напишите. Может, послеоперационные швы есть?
– Никогда не видела. И он не говорил.
– Завтра возьмите в поликлинике медицинскую карту, – хмуро посоветовал майор и не сдержался, добавил нравоучительно: – Как же так, Надежда Игоревна? Ничего не знаете об отце! А работаете на телевидении!
– Мне кажется, папа и в поликлинике никогда не бывал, – растерянно проговорила она. – По крайней мере в последние двадцать лет, насколько я помню... Я узнаю.
– Таких людей в природе нету, – авторитетно заявил майор. – Мне тридцать семь, но уже все: радикулит, язва желудка, гипертония второй степени! Каждый год в госпитале лежу.
– Наверное, вы по жизни старый, – серьезно заметила Надежда. – Или вам отпущена всего одна жизнь. А мой отец молодой.
Тот вытаращил глаза:
– Позвольте, как вас понимать? Одна... А у кого их две?
– Я сейчас только подумала... – Она перестала писать. – Отец никогда не болел, даже простудой, гриппом. И никогда ни на что не жаловался. Даже лекарств я у него не видела. А еще ведь он воевал, потом долго служил! И ни одной царапины. И еще он нежно относился к людям. На меня ругался, а к другим... Знаете, его все любили...
– Вас послушать, так ваш папаша святой, – проворчал майор, проверяя бумаги.
– Что вы сказали?
– Вот тут не указали цвет глаз и волос... Говорю, как святой ваш отец.
– Может, он и правда святой?
– Цвет глаз и волос?
– Волосы седые... А глаза? – Она ужаснулась. – Господи, я не помню, какие у папы глаза... Синие? Или серые...
Майор положил перед ней бумаги.
– Вам все-таки придется посетить нас завтра. Подпишите здесь и идите отдыхать.
Она подмахнула не глядя.
– А еще у папы есть посох! – вспомнила Надя в дверях. – Из медного дерева...
– До свидания, Надежда Игоревна, – выразительно произнес майор, давая понять, что разговор окончен.
Илья оставил машину на противоположной стороне улицы и вошел в ресторан «Зеленая лампа», размещавшийся в подвальчике старинного дома.
Внутри помещения было и впрямь зелено от призрачного, легкого дыма дорогих сигар и искусной подсветки. На входе стояли накачанные, профессионально вежливые и обходительные парни в пиджаках и дорогих галстуках, что выдавало в них явную госслужбу.
В зале сидело всего несколько человек, галстуками и выправкой напоминающих тех, что на входе. Тяжелые портьеры драпировали двери в кабинеты в глубине зала.
Илью узнали, поскольку ничего не спросили, а услужливо провели в один из кабинетов. Там он увидел двоих мужчин. Один – смуглый, похожий на индейца, однако же с кудрявой негритянской шевелюрой, смахивавшей на парик, – сидел с непроницаемым лицом буддийской статуи и, похоже, медитировал.
Он показался знакомым, и Илья чуть дольше задержал на нем взгляд.
Другой – славянской внешности и тоже внешне спокойно-респектабельный – был чуть живее: вежливо кивнул и пригласил:
– Присаживайтесь. Прошу вас. Здесь очень уютно. – По речи в нем угадывался украинец.
И, ничего не спрашивая, он плеснул виски в бокал.
– Выпьем за знакомство, – отрешенно проговорил «Будда». – Мне сказали, вы достойный человек.
Говорил он с легким азиатским акцентом.
– Я вас где-то видел, – натянуто произнес Илья.
«Будда» на мгновение вышел из медитации, глянул цепко и опять «ушел». Но уточнил бесстрастно:
– Бои без правил...
– Простите, с кем имею честь?
Ответом его не удостоили. «Будда» пригубил виски, зачем-то отер рукой гладкий подбородок и погрузился в глубокую нирвану.
Зато его напарник склонился и тихо, словно боясь разбудить, спросил с участием:
– Говорят, у вас возникли серьезные проблемы?
– Я перевел половину означенной суммы, – проговорил Илья, сохраняя хладнокровие и тщательно подбирая слова. – На счет, который мне дали. Но получил информацию, что делать этого не следовало. Фирма «Нейтраль» находится под чьим-то негласным контролем. И теперь можно ожидать больших неприятностей.
– От кого? – спокойно полюбопытствовал хохол. – Как вы считаете?
– Точно не знаю... Думаю, это может быть УБЭП, налоговая или ФСБ.
– Никто из них к контролю над «Нейтралью» не причастен, – возразил тот. – Пусть это вас не тревожит. Вас ожидают неприятности, но совершенно другие. О которых вы даже не подозреваете.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – напрягся Илья.
– Сейчас тебе и не нужно понимать, – подал голос «Будда». – Но ты должен был догадаться, кому предназначаются твои деньги.
– В тот момент я об этом не думал, – признался Илья. – Честно сказать, мне и теперь кажется, что деньги в результате получит Айдар.
– Он их никогда не получит, – заверил «Будда». – Вы заплатили выкуп за журналиста. Скажите, вам позволили войти в захваченное террористами здание и взять его?
– Да.
– И мы это все видели. Ваше мужество достойно восхищения. Но где же аналитическое мышление человека с философским образованием?
Илья внезапно ощутил всю тяжесть земного притяжения.
– Хотите сказать, я заплатил... террористам?
– Совершенно верно, одному из подразделений Аль-Каиды.
Илья не сдержался, вскочил, но тут же сел.
– Надеюсь, это шутка?
– Шутка, – обронил «Будда». – Не переживайте. Ваши деньги пойдут на закупку вооружения и боеприпасов для своих террористов. Например, чеченских.
– И об этом было не трудно догадаться, – продолжил мысль хохол. – Но если вы осознанно делаете такой шаг, ищете связей через свою «крышу»... Им ничего не остается, как идти с вами на контакт.
– Впрочем, можно через тот же банк отозвать перевод. – «Будда» шевельнулся в кресле. – Под предлогом технической ошибки. Мы можем посодействовать. Будьте честны: вы сделали это ради женщины?
Илья не испытал облегчения – напротив, навалился грудью на стол и опустил плечи.
– Да, – глухо сказал он.
Хохол разлил виски.
– За женщин и выпьем!
– Мы решим вопрос. – «Будда» не притронулся к бокалу. – Прикроем вас и ваш бизнес. Но вам придется заплатить.
– В пределах разумного я готов. Но только наличными.
– Акциями, – возразил тот, – бумажного комбината в Карелии.
– Мне нужно подумать, – не сразу отозвался Илья. – Сколько вы хотите?
– Ваш пакет.
– Мой? Но у меня восемьдесят процентов! Это десятки миллионов долларов!
– Нотариус сейчас приедет, – деловито сообщил хохол. – Не стоит откладывать в долгий ящик...
Возле своего дома Надя заметила мужскую фигуру, замедлила шаг – знакомый или показалось?
Едва она повернула к подъезду, как мужчина двинулся навстречу.
– Надя? – окликнул. – Добрый вечер! А я вас жду.
Она наконец узнала Георгия.
– Вы? Что тут делаете?
– Принес вам паспорт с визой! – счастливо объявил он. – Представляете, все сделали за один день!
– Спасибо, – пожала она плечами. – Только поездка скорее всего не состоится.
– Почему? – наивно изумился Георгий. – На три дня в Лион! Это же мечта!
– Есть причины. Где мой паспорт?
– Здесь. – Он показал борсетку. – Какие должны быть причины, чтобы не ехать во Францию?
– Да-а, – протянула она. – Трех дней мне явно не хватит...
– На что?
– Чтобы выбить из вас провинциальную пыль.
– А она заметна, да? – сразу свял он, вынимая паспорт. – Эта пыль?
– Стоит столбом. – Надежда сунула его в карман. – Чихать хочется. Спасибо...
– Ну в чем это выражается? Поверьте, я спрашиваю искренне! Потому что сам чувствую...
– Не чувствуете, – перебила она. – Прежде всего нужно сходить в парикмахерскую и привести лицо в порядок.
Гоша потрогал треугольник бородки.
– А что вас смущает в моем лице? Это?
– Блаженство.
Он блеснул умом.
– Блаженство как удовольствие? Или блаженство как непосредственность?
– Как юродство.
– Даже так? – совсем не обиделся он. – Тогда это принимается. А что еще?
– Нельзя быть навязчивым, Георгий. Особенно с незнакомыми женщинами.
– Но мы знакомы!
– Спокойной ночи.
Он отступил.
– Еще очень рано. Я хотел предложить вам... посидеть в кафе, например.
– Если вздумали поухаживать за мной, то это напрасно, – устало отмахнулась она, набирая на двери код. – До свидания.
– Ну хорошо, – мгновенно согласился Георгий. – Деловое предложение – поехать к «Норд-Осту»! Такое событие! Разве можно журналисту сидеть дома? Тем более сегодня – возможно, будет развязка!
Надежда повернулась к нему.
– Кто это сказал? – спросила чужим, будто надтреснутым голосом. – Откуда вы знаете?
