-Даня! Ты меня не слушаешь!
Залюбовался называется! Это уже клиника.
-Прости.
-Герр Нойман предлагает тебе выйти. Из игры. Как видишь, идея с дуэлью не прошла. Черт знает что творится. Нужна мне их игра, как эскимосу холодильная камера.
Даниил бесцеремонно потянувшись взял ополовиненную бутылочку, жадно прикончил, облизнулся. Смерил взглядом арбитра. Поинтересовался, лениво растягивая слова.
-Думаешь, его советам стоит следовать?
-Но это твой реальный шанс уцелеть.
В разговор влез герр Нойман.
-Ли абсолютно права!
Что он должен был сделать? Вести себя паинькой? Даниил попросил вежливо.
-Один бокал томатного сока.
Не обращая внимания на колючий и удивленный взгляд девушки, дождался, поблагодарил, отпил глоточек, другой, сморщился. Взревел.
-Что за дрянь!
И выплеснул густую яркую жидкость в физиономию арбитра.
-Ваше Высочество. Не Ли, а Ваше Высочество! Понял, говнюк? КАК надо обращаться к принцессе Династии?
* * *
Они лежали на песке, в тени опрокинутого катера. Даниил курил последнюю сигарету. И не замечал вкуса, точно это было самым будничным делом - умирать.
-Квадро.
-У?
-Цвет полуденного южного неба. Самый модный оттенок прошлого сезона. Я мечтала купить такой брючный костюм. Но не было денег... Ходила по городу, смотрела тоскливыми глазами на девочек в штанишках цвета квадро. Ленуська раскопала в старых запасах, на дне шкафа небольшой кусочек и пошила потрясающую юбочку. Пришла ко мне. Помню, что едва нашла в себе силы похвалить ее произведение.
-Бабская зависть - страшная сила.
Ли усмехнулась.
-Я бы выразилась иначе - человеческая зависть. Это чувство не имеет пола.
Даниил выдохнул тонкую струйку дыма, переменил позу, привстал, прислонился спиной к деревянному боку кораблика. Его смуглое хищное лицо было хмурым и сосредоточенным. Резкий с выпирающим подбородком профиль на фоне моря, взъерошенная челка, худое плечо отмеченное контрастным великолепием династического цветка. Тинэль проявилась во всей красе, стала яркой и живой, лепестки подрагивали, точно от дуновения слабого ветерка налетавшего из-за скал.
-Ты сменил один цветочек на другой. Георгин на орхидею.
Неловко пошутила принцесса.
-Точно. Двойку тебе по ботанике, деточка. Тинэль не орхидея. Просто похожа.
-?
-Ну, что ты, принцесса. Красивое растение-паразит? Пахнущее черт знает чем, гнильем каким-то. Разве это... Тинэль? Не в ее правилах жить за чужой счет, виснуть на плече хозяина. Она искрится силой. В ней есть и бездны, заглянуть страшно, дна не увидишь. И вершины, которые так далеко, невообразимо - в небе. Тинэль - орхидея? Нет...
Тон его голоса вдруг стал отчетливо сладострастным. Ли дернулась. Приподняла голову. Вскрикнула изумленно и зло.
-Что? Что??? Ты! Ты спал с ней? С ней?
Даниил вздохнул.
-Не ревнуй. Это случилось тысячу лет тому назад. Даже больше. Она была... грандиозна. Поставила меня на место. Щелкнула по носу. Показала кто есть кто. С тех пор я не считаю себя самым сексуальным существом на свете.
Даниил опять вздохнул. Погладил принцессу по щеке.
-Ты - достойная ученица.
Ли взмахнула ладонью, расцарапала плечо, раненное разумеется.
-Гад! Гад!
-Может быть я пошутил? Приврал? А? Сразу когти выпускать. Все женщины - кошки. Зря ли древние греки не давали дамам никаких прав? Мудрые люди были, между прочим. Знали толк в жизни. Себя познавали.
Нес полную чушь, но с таким невероятным достоинством, что принцесса прониклась. Перестала злобно фыркать, потом и вовсе с тихим хныканьем подвинулась, прижалась лбом к пострадавшему плечу. Попросила грустно.
-Не сердись. Мне так тошно, не могу себя сдержать.
-Само собой.
-Очень больно?
-Ерунда.
-Правда?
-Можешь даже задушить. Сердиться все равно не буду. Не могу.
Улыбнулась принцесса, криво и быстро. Вымороченная гримаска, вежливая - не более того, но хоть мстительно шипеть перестала. По боку обиды, не до них. Даниил гладил ее по голове, продолжая бормотать успокоительную хренотень. Психоаналитик, блин. Сеанс терапии у него. Что ж, пациент расслабился. Более того, носом сопит. Заснула? Даниил умолк.
Все когда-нибудь заканчивается. Даже плохое, что уж говорить о хорошем. Докурил, домусолил последний бычок. Погасил о борт катера. Мусорить он не любил, расчистил босой ступней раскаленный песок, добрался до плотного влажного, копнул и с глубоким вздохом сожаления похоронил бренные останки сигареты.
-Се ля ви.
Устроился поудобнее. Подвернул повыше успевшие потерять товарный вид джинсы старшего брата, одернул черную майку. Взгляд его лениво бродил по синей скатерти моря. Вчера, оскорбляя арбитра, он пытался внести коррективы в написанный Хранителями сценарий их с Ли совместной гибели. Чего ожидал? Драки или извинений. Замены арбитра. Удаления с поля (то есть физического устранения) проштрафившегося игрока (в своем лице естественно). А что получил? Самовозгорание незадачливого бармена (нечаянно открыл новое средство борьбы с крирами) и два пинка от Ли. Ругаться она впрочем не стала. Быстро поняла, что к чему. Дальнейшего возмездия не последовало.
Погубившая арбитра вспышка пламени охватила бар. Камень и металл занялись точно бумага, облитая бензином. Чья-то невидимая гигантская рука начертила черным дымом на сером небе две руны: приговор и смерть.
Пошли одинокие и удивленные по пустому курорту. Пробовали звонить. А фиг. Не работала связь. Электричество пропало. Переночевали в холле "Ясеня" на маленьком кожаном диване. Ли наотрез отказалась спать в номере. Хорошо, что сохранилась парочка пледов, пыльных и пахнущих плесенью. Создалось впечатление, что с того момента, как они прыгнули через ограждение балкончика, прошло пол тысячи лет... Даниил выкурил четыре сигареты на площадке перед входом. Потянулся, шумно выдохнул, вернулся в холл. Ли переплела косы, пользуясь вместо расчески собственной пятерней. Улеглись в обнимку, долго молчали, и синхронно опрокинулись в тягомотный, муторный сон. Утро началось с сердитой гримасы Ли. Отсутствие зубной пасты, щеток, мыла и полотенец порядочно взбесило чистоплотную девушку. Она, злобно сверкая глазищами, отправилась к морю умываться. Даниил сопротивляться не стал. Был безмерно огорчен тем, что курорт опустел абсолютно. Исчезли не только люди, но и товары на рынке, фрукты на уличных лотках, еда из холодильника в номере! Про предметы туалета он уже вспоминал, и фиг с ними, подумаешь, самое ужасное - пропали сигареты! Абсолютно. Все, кроме трех штук в смятой пачке, притаившейся в заднем кармане джинсов Даниила. Из крана в отеле не удалось выдоить ни капли пресной воды. Случайно попадающиеся на глаза пластиковые бутыли были наполнены только воздухом.
Ли размышляла, или дремала привалившись к боку Даниила. Он спросил несколько часов назад, что она думает по поводу происходящего и услышал подтверждение своих собственных опасений.
-Я не могу вырваться из этого мира. Даже не могу понять настоящий он, или наведенный.
-?
-Иллюзорный, понимаешь? Да? Нет? Реальность? Игра? Параллели теневые какие-нибудь. Не вникаю. Мир ли это вообще?
-А сотворить новый?
Пошутил Даниил, уточняя.
-Более подходящий. С пресной водой, виноградом, бананами? Можешь?
-Место, о котором ты говоришь, уже существует и называется раем. Завтра, максимум послезавтра, ты именно там и окажешься.
Даниил хмыкнул скептически.
-Тоже мне, нашла достойного кандидата... Ко входу даже не подпустят. И не думай. Кто там его охраняет? Отгонит меня, как в щенка швырнет тапочек, или сандалию. Кыш, мол, негодный. Вали отсель. И будешь ты, душа моя, ловить кайф в более подходящей компании. С херувимами, да серафимами.
Ли дотянулась, не больно щелкнула по носу.
-Глупый!
После этого долго не было произнесено ни слова, только дважды, тонкие пальцы Ли находили и стискивали его запястье. В коротком, судорожном пожатии Даниил угадывал поиск опоры, смутную просьбу о помощи. Наклонялся и бережно, чуть касаясь, целовал потрескавшиеся губы. Он бы мог предложить Ли все: свою плоть и кровь, без вопросов! Чтобы поддержать ее силы. Просто знал, что жертва будет с негодованием отвергнута. Слушая гулкое биение собственного пульса, молчал.
В полдень Даниил покончил с последней сигаретой. Пересохшее горло немилосердно саднило. Ли отчего то вспомнила случай из жизни Ангелины Королевой. Поведала. С разными комментариями. Вновь задумалась. Нахмурилась. Умолкла. Тень медленно ползла вокруг катера, и пленники, угодившие в ловушку, приготовленную Хранителями, не спеша передвигались следом. Ни один гларус не вплетал свой гортанный сильный голос в тихую песню волн, набегающих на вымерший пляж. Шум моря и дублирующий его шум в ушах. Подступающее головокружение и подкрадывающаяся слабость. Сухие горячие пальцы Ли погладили Тинэль на мужском плече.
