Я вздрогнула и сказала, что ему лучше поскорее убираться отсюда: Бев вернется с минуты на минуту.
— Марианна, хватит говорить глупости, ты никогда не умела врать, — с наглой усмешкой ответил он. — Я знаю, что она работает в утреннюю смену и не вернется до полудня. — С этими словами он решительно направился в гостиную, где без стеснения развалился на диване. — Я всего лишь хочу немного поболтать с тобой, — сказал он.
Я начинала нервничать. Он внимательно осматривал комнату, подмечая все детали:
— Неплохо устроилась, как я погляжу. Мебель хорошая, дорогая, наверное…
Я не ответила, надеясь, что он наконец скажет, зачем пришел.
— Так, значит, твоей подруге обо всем известно? Я имею в виду детей, которых ты отдала на усыновление, — произнес он голосом близкого друга детства. Именно таким тоном он уверял меня, что будет защищать и никому не даст в обиду.
— Конечно, она знает о Кэти, — отрезала я. — Я жила здесь перед родами.
— Интересно, что же ты ей рассказала? Вряд ли правду, — снова фыркнул он. — Кстати, забыл сказать: твоя младшая сестра подросла и стала очаровательной маленькой девочкой.
Меня передернуло от отвращения, а потом я почувствовала, как где-то в глубине закипает ярость.
— Могу поспорить, что здоровяк, решивший на тебя жениться, не знает и половины о твоем прошлом, — продолжал издеваться сосед. — Как он удивится, когда выяснится, что ты даже вспомнить не можешь, в каком возрасте лишилась девственности. — Он по-прежнему знал мои слабые места и бил прицельно. — Вот что я тебе скажу, Марианна: если будешь хорошо себя вести, я буду молчать о твоем первом ребенке и о том, сколько лет тебе было, когда ты его родила.
Он плотоядно усмехнулся и потянулся к ширинке. В этот момент ярость поглотила детский страх, таившийся во мне все это время.
— А вот тут ты ошибаешься! — Я старалась, чтобы мой голос звучал как можно увереннее. — Я во всем призналась Бобу. И знаешь, что он сказал? Что я ни в чем не виновата, что я была всего лишь ребенком. Ты прав только в одном: мне действительно пришлось ему кое в чем соврать. Например, что отцом первой девочки был старшеклассник из школы, а вторым — парень, с которым я встречалась. И знаешь, что сказал Боб, когда услышал об этом?
Потрепанный жизнью мужчина, сидевший на диване, ничего не ответил. Судя по всему, он просто не мог подобрать нужные слова, и я, предчувствуя победу, сама ответила на свой вопрос:
— Он сказал, что не хочет знать их имена. Потому что, если узнает, им не поздоровится, особенно первому, от которого я забеременела в тринадцать лет. Так что у меня есть только один секрет от Боба — твое имя. И для тебя же будет лучше, если я постараюсь его сохранить.
Меня трясло от злости, когда я выплевывала эти слова ему в лицо. У меня получилось. Он понял, что больше не имеет надо мной власти.
— И еще кое-что. Если я услышу, что ты набиваешься в друзья к моей сестре, это поможет мне вспомнить твое имя.
Наши взгляды пересеклись на мгновение, но я не отвела глаз — так и стояла, гордо выпрямив спину. Он встал и ушел, не сказав ни слова.
Помню, как только за ним закрылась дверь, я прислонилась к стене, пытаясь сдержать тошноту, и все никак не могла поверить, что победила.
В тот день я в последний раз разговаривала с этим человеком.
Я сказала Бобу, что поговорила с мамой и мои родители будут рады видеть нас в субботу. Он тепло улыбнулся мне:
— Это же здорово, Марианна! А теперь я бы очень хотел, чтобы ты взяла отгул в пятницу и не брала никаких подработок на выходные. Я запланировал кое-что особенное.
— Что? — настороженно спросила я, потому что очень не любила, когда от меня что-то скрывали, и мне совсем не хотелось терять оплату за целый день в случае, если это окажется чем-то неважным. Но Боб, очевидно, решил подразнить меня, он всего лишь загадочно улыбнулся в ответ и сказал, что мне нужно набраться терпения — скоро я и так все узнаю.
— В пятницу будь готова выехать в девять — мы собираемся в Лондон! — Мне пришлось довольствоваться этим.
Несмотря на то что мы жили не так далеко от столицы, я была там всего несколько раз и заранее радовалась поездке.
Утром в пятницу я встала, оделась и была готова к выходу даже раньше, чем проснулись Бев и ее муж. Внутренний голос взволнованно шептал, что Боб запланировал нечто особенное.
Мы проехали только часть пути, а потом припарковали машину у станции метро и спустились под землю. Час пик уже прошел, но я все равно крепко держалась за руку Боба, пока он вел меня сквозь толпу. Спустя час и одну пересадку мы прибыли на Хэттон Гарден.
— Ты никогда здесь не была? — спросил он и рассмеялся, когда я призналась, что не имею ни малейшего представления, где это «здесь».
Боб взял меня за руку и повел в маленький магазин. Позвонил в звонок, и дверь нам открыл старик в черной одежде.
— Если мы собираемся встретиться с твоим отцом, то, думаю, лучше нам будет кое-что ему показать. — Боб с заговорщической улыбкой подтолкнул меня внутрь. Я зашла в магазин и увидела бесконечные ряды блестящих колец.
Признаться, я потеряла дар речи — за все это время я ни разу не думала о кольце. Боб хотел взять меня в жены — разве можно было мечтать о чем-то большем?
Я стала примерять кольца одно за другим: все они были прекрасны, и каждое казалось по-своему волшебным. А потом мой взгляд зацепился за кольцо, которое отличалось от остальных. Выглядело оно очень просто: неширокое, чуть выпуклое, с несколькими бриллиантами. Я надела его на палец, но, к несчастью, оно оказалось слишком большим.
— Если вам нравится именно это кольцо, то его можно уменьшить, — заверил меня улыбающийся ювелир, и я не могла сдержать ответной улыбки, когда он сообщил, что на работу потребуется всего час.
— Мы пока погуляем по окрестностям, Марианна. — Боб уже тянул меня к выходу. — А потом вернемся за кольцом.
Мы бродили по улицам, любовались старыми церквями, которых было немало в этой части города. Мне казалось, будто это прекрасный сон. Через час мы вернулись в магазин, и я снова померила кольцо. Теперь оно сидело идеально. Я не хотела его снимать, но Боб сказал, что еще рано. Он положил его в бархатную коробочку и сунул в карман. Потом мы нашли уютный китайский ресторанчик неподалеку и заказали обед. И только тогда, вытащив коробочку, Боб надел мне кольцо на палец, как полагается. Я была на седьмом небе от счастья!
— Сегодня вечером мы поедем к моим родителям, — сказал Боб. — Они хотят отпраздновать с нами это событие.
Я встречалась с его родителями только один раз и сейчас чувствовала себя несколько неуютно. Боб вырос в большом доме, где стояла со вкусом подобранная мебель, где стены украшали семейные фотографии и изящные акварельные пейзажи, где было полно шкафов с книгами. В сравнении с этим дом моих родителей выглядел просто развалюхой.
Словно прочитав мои невеселые мысли, Боб ласково сжал мне руку.
— Марианна, я женюсь на тебе, — сказал он. — И мама только рада, что я наконец собрался остепениться; ей можно больше не волноваться по этому поводу. Так что, прошу тебя, прекрати дрожать.
Он был прав. Его родители встретили нас на пороге, широко улыбаясь, а потом все долго любовались моим кольцом. Отец Боба сдержанно пожал ему руку, а мать поднялась на цыпочки и гордо расцеловала сына в обе щеки. Меня она тоже обняла и поцеловала, а потом даже немного всплакнула, пока ее муж открывал шампанское. Потом он произнес небольшую речь о том, как они рады, что я стану членом их семьи, мы выпили и приступили к ужину.
В ту ночь я долго не могла уснуть от волнения. «Пожалуйста, — мысленно молилась я, — пожалуйста, Господи, если ты есть и слушаешь меня сейчас, я прошу тебя, не дай кому-нибудь испортить наше счастье».
На следующий день, то есть в субботу, мы с Бобом отправились к моим родителям. Всю дорогу я нервно крутила кольцо на пальце. Если Боб что-то и заметил, то ничего не сказал; мой будущий муж практически без умолку болтал о том, где мы будем жить после свадьбы. «Думаю, купить дом будет разумнее, чем снимать», — рассуждал он, а я просто кивала, радостно соглашаясь со всем, что он говорит.
Мне показалось, что мы доехали слишком быстро. При воспоминании о последней встрече с отцом в животе заворочался холодный комок. Интересно, как он отреагирует на наш приход? И как будет вести себя с Бобом?
К моему удивлению, дверь открыл именно отец. Более того, он с энтузиазмом пожал руку Бобу.
— Заходите, заходите! — Отец махнул в сторону кухни, и я поняла, что он все-таки успел выпить, — достаточно, чтобы прийти в благодушное настроение, но не слишком много, чтобы потерять контроль над собой.
— Не собираюсь я пить этот чертов чай, когда дочь почтила нас визитом! — заявил он и принес несколько бутылок пива: для себя и для Боба. Маме и мне он налил по бокалу сладкого шерри.
