Ознакомительная версия.
Все еще сжимая фломастер, он встал, пошатнулся и навалился на стену. Не так уж он и протрезвел, как ему казалось.
Сара сейчас лежит в постели, в нескольких шагах по коридору и, наверное, спит, ее комната погружена во мрак, ее дверь заперта. И она больше никогда его не попросит.
Тупой, тупой, тупой…
Твердя это, он бился головой о стену – несильно, но почему-то по стене размазывалась кровь. Видимо, рана снова открылась. Все тем же фломастером он карябал на стене слова.
МУДАК, МУДАК, МУДАК, МУДАК…
Он прекратил выводить буквы, почувствовал, как ноги подкосились, и понял, что сползает на пол по стенке гардероба. Взглянул на кровать и, собрав последние силы, швырнул на нее свое тело. И потерял сознание.
***
Мучительная жажда разбудила Роберта через несколько часов. Будь он более опытен по части выпивки, знал бы, что вставать сейчас не нужно – это не более чем краткий перерыв, когда следует влить в себя несколько стаканов воды, после чего, шатаясь, вернуться обратно в постель и проспать еще три-четыре часа, хотя бы до полудня. Но ощутив неестественный, лихорадочный прилив бодрости, совпавший с первыми лучами солнца, Роберт решил, что окончательно проснулся; кроме того, его внимание привлекли голоса снизу, из кухни. Он сполоснул лицо холодной водой, вылез из вчерашней одежды и влез в свежую. Перед выходом из комнаты, бросил взгляд на стену у гардероба и устыдился надписи, накарябанной ночью. Он навалился на тяжелый шкаф из тикового дерева и сдвинул на несколько дюймов к окну. Надпись оказалась за шкафом – теперь Роберт мог спуститься на кухню.
Там он обнаружил трех вчерашних собутыльников: те суетились с тостами и кофе, а один даже отважился приготовить полноценный завтрак. У всех были одинаковые лица – слегка пришибленные, с неестественно горящими глазами. Они спросили, что с ним стряслось, он ответил, что не стряслось ничего страшного, и разговор иссяк. Ни Терри, ни Сара еще не показывались, но вскоре появилась Вероника. Она сухо кивнула Роберту, направилась прямиком к холодильнику и быстро расправилась с литровым пакетом апельсинового сока.
– Жажда? – глупо спросил Роберт, когда она допила.
Вероника пропустила вопрос мимо ушей.
– Тебя ночью кто-то бил?
– Нет. Случайно ударился.
– А то я подумала, что любовнички поссорились, – сказала Вероника и принялась кромсать хлеб толстыми ломтями.
Вошел Терри в пижаме.
– Только что блеванул, – сообщил он, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Мы тебя прощаем, – сказал Роберт.
– Прямо на телефон. Хотел позвонить домой.
Терри был единственным обитателем Эшдауна, за кем должны были заехать родители. Остальные либо надеялись, что их кто-нибудь захватит с собой, либо планировали уехать на собственных машинах, как только более-менее придут в себя. Под вялостью и недомоганием таилось непривычное и тревожное чувство: им осталось провести вместе лишь несколько часов, прежде чем расстаться и, быть может, никогда больше не встретиться.
– Мне нужно глотнуть свежего воздуха, – сказал кто-то, когда запах яичницы с беконом овеял кухню.
– Хорошая мысль. Давайте прогуляемся.
Теперь их было восемь, и они зашагали по дорожке над обрывом к самой высокой скале. Роберт подумал, что алкоголь еще не выветрился, так что, формально говоря, все они еще пьяны. В воздухе висела теплая, влажная дымка, сквозь которую пробивалось бледное солнце, сдавленное облаками, и потому способное лишь на тусклый, изжелта-серый свет, что падал на вздымающийся океан.
Роберт вырвался вперед, но его вскоре нагнал Терри.
– Это… Сара вчера была в порядке?
– Наверное.
Терри покачал головой.
– Ну и дела. Кстати, что у тебя с лицом?
Роберт не ответил. Терри, словно опасаясь, какое впечатление произведут его слова, неуверенно промямлил:
– А она упоминала… что-нибудь говорила о нашей… договоренности?
– Какой договоренности? – спросил Роберт. Слишком поспешно спросил.
– Так она тебе ничего не сказала?
– Ты о чем?
– Ну тогда ладно… Ты ведь знаешь, что в сентябре я начну работать в «Кадре»?
– Да.
– И ты знаешь, что я собираюсь снимать квартиру в Лондоне?
– Да, конечно.
Вообще-то Роберт уже отказался от предложения Терри занять свободную комнату – сначала он хотел выяснить планы Сары.
– И ты знаешь, что Сара и Вероника расстались и потому больше не ищут дом где-нибудь поблизости?
– Ради бога, Терри, ближе к делу.
– Ну… – Терри бросил последний, пытливый взгляд на друга и выдал:
– Она собирается жить со мной.
Роберт с ужасом уставился на него.
– Жить с тобой? Как это?
– Ну, то есть, она собирается занять одну из комнат.
– Но… когда она решила?
– Вчера, перед вечеринкой. – Терри схватил Роберта за плечо и неловко встряхнул. – Не думай, ничего такого. Между нами ничего нет. И самое замечательное – в квартире есть еще одна комната, так что и ты можешь поселиться с нами. Там три комнаты. Как Эшдаун, только в Лондоне. – Роберт ошеломленно молчал. Терри понял, что слишком многого сейчас от него хочет. – Обдумай, – добавил он. – Позже поговорим.
Терри быстро зашагал вперед, и вскоре к нему присоединились другие – они огибали Роберта, а тот стоял столбом в центре тропинки, спиной к океану, и взгляд его не отрывался от серых башенок огромного дома. Через несколько минут он увидел, как в дверях показалась Сара. Он повернулся и пошел прочь, но так медленно, что Саре не составило труда его догнать. Ее немытые волосы казались темнее и тоньше обычного. Накануне вечером он смыла макияж, а утром не накрасилась. Кожа была очень бледной, на верхней губе выскочила лихорадка. Глаза были тусклыми, веки опущены. Одета Сара была в джинсовую куртку, плотную хлопчатобумажную рубашку и вельветовые бутылочного цвета штаны.
– Спасибо, что подождал, – сказала она, пряча взгляд.
Компания впереди замедлила шаг.
– Выглядишь так себе, – сказал Роберт.
Сара рассмеялась.
– Это я-то? Ты себя видел? Что с тобой стряслось?
– С мебелью поссорился.
Сара, казалось, не расслышала. Лицо ее было полно беспокойства, если не смятения.
– Сегодня утром все выглядят кошмарно, – добавил Роберт. – Может, и не самое лучшее – заканчивать на такой ноте.
Они смешались с остальной компанией, но при этом держались отдельно, храня свою близость, несмотря на раздававшийся со все сторон бессмысленный дружеский треп.
– Вчера вечером… – начал Роберт.
Сара встрепенулась.
– Мне и самой хотелось кое-что сказать. Не возражаешь, если я начну первая?
– Нет – конечно, нет. Говори.
– Так вот. – Ее излюбленный жест: рука захватила прядь волос и слегка потянула. И как всегда, жест этот пронзил Роберта уколом нежности. – Честно говоря, я просто хотела тебя поблагодарить.
– Поблагодарить?
– Роберт… – Они плавно, почти незаметно отделились от остальной компании. – …Я знаю о твоих чувствах. Конечно, знаю. Давно знаю. Честно говоря, думаю, все о них знают.
– Прекрасно. Почему бы всем не знать?
– Поэтому… в каком-то смысле было жестоко говорить тебе… то, что я сказала вчера вечером.
– Почему? Ты говорила несерьезно?
– Серьезно. По крайней мере, в тот момент.
– Понятно.
– Я была ужасно пьяна. И ты тоже. – Она отвернулась, устремив взгляд к морю. – Я просто хочу сказать…
– Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты считаешь, что это стало бы непоправимой ошибкой, и ты хочешь поблагодарить меня за то, что я не дал этому случиться.
– Да. – Сара кивнула с несчастным видом. – Именно это я и хочу сказать… наверное.
– Не обманывай себя, – сказал Роберт. – Моя сила воли тут не при чем. На самом деле, это была слабость в чистом виде.
– Не верю. Ты вовсе не слабый.
– Слабый. Слабый и трусливый.
Остальные уже повернули к дому. Мимо прошла Вероника и не удержалась от взгляда, полного ревнивого любопытства. Даже когда она оказалась достаточно далеко, Сара продолжала говорить шепотом.
– Хорошо, что мы разъезжаемся. Мы слишком близко узнали друг друга. Такая чрезмерная близость…
– Да? Но ты ведь собираешься жить в Лондоне в одной квартире с Терри?
– Это временно. Ненадолго. Не знаю, что из этого получится. – Сара в отчаянии взглянула на него. – Роберт, ты ведь не станешь ревновать меня к Терри.
– Ты удивишься.
– К тому же что тебе мешает поселиться с нами? В квартире есть свободная комната. Было бы чудесно, если бы ты жил с нами.
Роберт покачал головой.
– Это не то, что мне нужно.
– А что тебе нужно? Вернуться к родителям?
– Нет. Подумываю задержаться здесь.
– Но ты же останешься совсем один. Это ужасно.
– Может быть.
Ограда, отделявшая тропинку от обрыва, на этом участке заканчивалась. У самого края лежали валуны, между ним пробивались чахлые, но упорные кустики вереска. Роберт подошел к самому обрыву и заглянул вниз, где ленивыми судорогами плескалась вода.
Ознакомительная версия.
