— Может быть, забудем о том, что случилось?
Он взялся за ручку двери:
— Для меня очень важно, чтобы ты попыталась наладить отношения с матерью. Если не ради меня, то хотя бы ради Уилла.
Лили почувствовала себя побежденной. Ей казалось, основная причина проблем в том, что Роберт был без работы, и, стоит ему найти себе новое место, в их семейной жизни начнется новая, более счастливая глава. Но нет. Появились только деньги, остальные проблемы остались. Они по-прежнему продолжали ругаться из-за Джозефин и всех вечеров, которые Роберт проводил вне дома. Только теперь он объяснял свое отсутствие занятостью на работе.
Лили готова была разрыдаться, но взяла себя в руки и пошла в детскую. Уилл уже проснулся и играл с аквариумом от «Фишер прайс». Когда Лили вошла в комнату, его лицо озарила беззубая улыбка и на пижаму потекли слюни. Она принесла малыша на кухню, развела ему молочную смесь и смотрела, как он ходит вокруг стула, держась за него руками. Утро прошло быстро, в десять Хасинта уже звонила в дверь, и Лили могла отправляться на долгожданную примерку в демонстрационный зал Ортензии де ла Рейна, расположенный в Швейном квартале на Манхэттене.
Ателье казалось мрачным и было лишено всяческих украшений за исключением нескольких зеркальных столиков и цветочных композиций, поэтому две длинные стойки в самом центре зала, с вечерними платьями всевозможных цветов и фасонов, выглядели настоящим взрывом цвета и фактуры. Агент по рекламе Кира Кемп, молодая светская дама, ожидая Лили, отобрала два платья. Первое — с длинным подолом (подходит только женщинам с объемом бедер как у четырнадцатилетнего подростка), а второе — легкое одеяние горчичного цвета (тут же придало ей усталый вид).
— Не возражаешь, если я сама поищу что-нибудь? Возможно, есть платья, которые… гм… будут мне больше к лицу? — спросила Лили.
— Да, конечно, — кивнула Кира и скрылась в гардеробной.
Лили перебрала оставшиеся наряды и остановилась на двух: с оборками тюля цвета баклажана и ярко-розовом, с глубоким, обнажающим плечи вырезом.
— Примерь еще вот это, — сказала Кира, появившись из гардеробной с серебристо-серым атласным платьем без бретелек с кружевной отделкой. — Оно очень выигрышное.
— Не сомневаюсь, — согласилась Лили, прикоснувшись к кружевному корсажу. — Обязательно его примерю.
Кира помогла Лили надеть платье из тюля, застегнула пуговицы на спине и принесла небольшую деревянную подставку под ноги, чтобы портным в случае необходимости было удобно подшивать подол.
— Неплохо, но я все же хочу примерить остальные. — Лили спустилась с подставки и отправилась переодеваться сначала в фиолетовое, а потом в розовое платье.
В итоге она остановилась на сером с кружевами, которое предложила Кира. Остальные были ничуть не хуже, но Кира убедила девушку, что именно этот наряд придает ей утонченный шарм.
— Оно идеально для вечера, темой которого станут зима и лед, — согласилась Лили.
— Поверь, это именно то, что нужно, — сказала Кира. — Тебе повезло, что я не показала его Морган. Она ухватилась бы за него мертвой хваткой.
— Морган уже была здесь? — Лили потрясла эта новость. Она не сомневалась, что пришла первой.
— Да, я ждала ее после тебя, но она позвонила мне вчера вечером — а у меня, как назло, был самый разгар встречи в «Сохо-хаус» — и потребовала, чтобы я сначала обслужила ее. Представляешь, угрожала, что в случае отказа возьмет платье у другого дизайнера. И это после того как мы, спонсоры благотворительного вечера, пожертвовали фонду сто тысяч долларов! Большинство дизайнеров платят вполовину меньше на таких мероприятиях, — жаловалась Кира. — Ну что было делать с этой невыносимой Морган?
Несколько месяцев назад Лили, возможно, с удовольствием послушала бы (и рассказала) любые сплетни о Морган де Рамбулье, но сейчас знала, что жизнь этой женщины далека от идеала: ее муж — повеса, ищущий развлечений на стороне, а ее собственное самое большое достижение — попытка завоевать любовь ненадежных подружек, и уже меньше осуждала ее. Ведь Морган — всего лишь выросший enfant terrible, продукт культурного слоя, в котором павлинов ценят больше, чем лебедей.
— Живи и дай жить другим, так ведь? — пожала она плечами.
— Возможно. — Кира зло усмехнулась. — Или нет. А теперь скажи, какие туфли ты собираешься надеть?
Еще одной обязанностью Лили как организатора благотворительного вечера «За спасение Бухареста» было провести коктейльную вечеринку (то есть просто присутствовать на ней) в помещении недавно обновленного бутика «Анри Фонтен» на Медисон-авеню. Эта компания, купленная недавно крупным французским конгломератом производителей предметов роскоши, решила выступить спонсором благотворительного вечера, чтобы связать свое имя с молодыми и красивыми жителями Нью-Йорка. В настоящий момент ее основными клиентами были вдовы, проживающие на Парк-авеню, и их становилось все меньше. Для Лили и других организаторов это означало, что к нарядам от Ортензии де ла Рейна им будет предложено (настоятельно) выбрать из каталога пару чрезвычайно дорогих ювелирных украшений для коктейльной вечеринки и самого бала.
В середине февраля Лили пришло письмо от Лиз, которая несколько месяцев назад перешла в «Анри Фонтен». Она сообщала, что примет участие в подготовке вечеринки в бутике и уже видела имя Лили в списке организаторов. Лили очень обрадовалась весточке от подруги, так как в последний раз они виделись еще до рождественских праздников, и ответила, что с нетерпением ждет встречи.
«Подожди, ты еще услышишь, что я на днях заявила Джозефин», — написала она.
Они договорились встретиться в особняке на Медисон-авеню, где ювелирная компания занимала два нижних этажа. Лиз должна была помочь подруге выбрать украшения, которые та наденет на следующей неделе, а потом они собирались пройтись пешком до Шестьдесят первой улицы и перекусить в ресторане «Серафина».
Когда Лили подошла к бутику, Лиз стояла на улице в нескольких шагах от входа и курила. Они быстро зашли внутрь и, миновав зал, поднялись на один лестничный пролет. В кабинете стоял блестящий деревянный стол, выкрашенный в цвет черного дерева, три кресла в стиле ар-нуво и зеркало в позолоченной раме.
— Ты моя лучшая подруга, — начала Лиз, — и поэтому я показываю тебе лучшее из того, что мы предлагаем для вечера. — Из сейфа в стене она достала черную бархатную коробочку и положила на стол. Внутри оказались длинные серьги потрясающей красоты с бриллиантами и жемчужинами Южно-Китайского моря.
— Вот это да! — ахнула Лили.
Лиз осторожно застегнула серьги в ушах подруги и отступила на шаг.
— Блеск жемчуга и бриллиантов освещает все твое лицо, — сказала она и подвела Лили к зеркалу.
— Такое впечатление, что у меня на лице лампочка. Я могу их взять?
— Конечно, можешь. Но не вздумай потерять! Через пару недель Бейонсе наденет их на церемонию вручения «Оскара».
За ленчем они ели пиццу, и Лиз рассказывала, что еще никогда не была так счастлива. Она начала встречаться с архитектором, судя по всему, добрым и внимательным человеком, который по вечерам изучал геммологию и маркетинг. А в следующем году планировала заняться разработкой собственной линии ювелирных украшений.
— У меня сейчас такая хорошая работа. — Лиз вздохнула и откусила кусок пиццы.
Лили искренне порадовалась за подругу, но все же почувствовала легкий укол зависти. Со стороны ее жизнь казалась идеальной: отличная карьера, свое место в светском обществе Манхэттена, замечательный малыш и удачный брак, — но все же чего-то недоставало. Она понимала — ей не хватает уверенности не в работе или в положении в обществе, а в отношениях с Робертом. Лили чувствовала, что он живет с ней, пока она не усложняет ему жизнь (больше не усложняет), — такой уж он человек. Возможно, в мире есть и более чувствительные мужчины, но Роберт, в чем-то благодаря юридическому образованию, четко различал добро и зло и всегда стремился остаться на стороне добра. Это одно из качеств, которые Лили в нем больше всего нравились, но все же она не хотела, чтобы он сохранял их брак только из чувства долга. Ей нужно было, чтобы Роберт оставался с ней, потому что любит ее и жизнь, которую они создали вместе, чтобы мысль о расставании пугала его до слез — так, как это происходило с ней.
Вечером в следующую среду толпа фотографов встретила Лили у входа в бутик. Она была в облегающем розовом костюме, на руке — кольцо с огромным розовым турмалином и бриллиантом, которое Лиз помогла ей подобрать для вечеринки. Позируя в одиночестве перед объективами, Лили вдруг пожалела о том, что Роберта нет рядом. Несмотря на их по-прежнему прохладные отношения, он планировал пойти вместе с ней, но днем ему поручили новый проект, и он вынужден был остаться на работе. Если бы они выпили несколько коктейлей в непринужденной обстановке, это пошло бы на пользу, и Лили расстраивалась, что такая возможность упущена.
