Вениамин Чернов - Разрозненная Русь

Бояре, старые дружинники, заерзали, зашевелились, горячо поддержали черниговского князя Святослава Всеволодовича, - и не понять их: то ли им действительно жалко князя своего и они верны своему господину, или нужно еще имения, или же просто греческое вино ударило в голову.

Сыновья и брат Ярослав сказали, что как решит князь Святослав, так они и поступят.

Встал Игорь Святославич - под самый потолок, - сильный, могучий, обвел сидящих синим взглядом ("В кого он такой богатырище?!.." - князь Ярослав залюбовался в утай), заговорил-зарокотал:

- Иное скажу тебе... Если воевать с Ростиславовичами, то не нужно было с Киева бежать: легче всегда удержать град, чем его брать!.. Но теперь - раз так уж получилось - "лучше тебе в покое жить, и перво примириться с Всеволодом и сына освободить, и согласяся, обсче всем Русскую землю от половцев оборонять, а хотя что и начать, то было прежде с нами и со старейшими вельможами советовать. Но когда все то ты презрил и сам един начал, то мы, если что худо последуем, не виновны и уже ныне иного дела, как идти на область Смоленскую и не пустить Романа к Киеву..."

Но Святослав не был в состоянии слушать чьи-либо советы, он собрал своих не для того, чтобы выслушивать поучения, а объявить о своем решении.

Он перебил двоюродного брата Игоря: "Я старше среди вас остался - вместо отца вам, поэтому велю: Ярославу и тебе, Игорь, остаться оберегать Чернигов и всю волость, а я с Олегом, со Всеволодом и Мстиславом пойду на суздальскую землю выручать своего сына Глеба, а там нас Бог рассудит со Всеволодом Юрьевичем". И велел готовить свои дружины к походу, набирать в свои войска воев.

- Погоди-ко, не садись на коня, хочу тебя услышать... - остановил отъезжающего Игоря провожающий его Святослав Всеволодович.

Игорь Святославич посмотрел исподлобья, но пересилил себя, расслабился, покорно принял на посошок рог вина. Выпил. Святослав - к нему:

- Ты сказал, что надо Русскую землю от половцев оборонять... И правильно делаешь, что свои южные окраины Северской земли заселяешь половцами, садишь их на землю и делаются они ковуями, землепашцами - казаками...

- Ну, а как по-другому? Вон у тебя тоже... Поболее ковуев-то, чем у меня, скоро на Черниговской и Северской землях, как в Поросье будет - одни черные клобуки - окраинцы... К чему это я!.. У меня сердце из-за другого болит: каждый год - и не по разу еще - друг с другом ратимся... Что ухмыляешься? - в твою сторону тоже говорю. Постоянно мы с Киевом воюем! У меня скоро русских людей не останется... Вот потому-то и нужда заставляет половцев одомашнивать... Это ведь не просто! - Чтобы они, дикари и лодыри, привыкшие себя не трудом, а грабежом и пастушеством кормить, начали пахать, сеять, молоть хлеб... Да по сто раз им кажется легче добыть кровяное мясо и, обваляв в горячей золе, жрать - полусырое-то вкуснее им, - чем ежин день потеть, руки мозолить. И с одеждой просто: подсушил шкуру, обработал - опять-таки в золе - надел на себя и носи, пока кожа не изотрется (им ведь не нужно оголяться - в мовницы-то они, как мы, не ходят).

- Как же они по нужде?.. - заусмехался Святослав, с пьяна не понимая, шутит или всерьез говорит Игорь, но глаза впервые у старшего князя завеселели.

- А для того отверстия сделаны: спереди и сзади, - улыбнулся Игорь: - Что?.. Еще на посошок... - вновь принял полный рог с вином, выпил, с удовольствием крякнул (в то время пили без закуски), подал пустой рог слуге, с благодарностью блеснув глазами, посмотрел на Святослава Всеволодовича: - О чем это я?.. А - одежда, так для этого надо посеять коноплю или лен; рвать, мочить, мять, теребить, прясть, ткать... сшить, да сшитое украсить хитрыми узорами и обереги изобразить, а на праздничной одежде навесить драгоценные жемчуга, камни; златом-серебром раскрасить... О, Господи! Как... Чего только я не согрешил с ними, чтобы научить их, угодить им!.. Одни, без русских, они не смогли - пришлось их вместе сажать - вперемешку...

Ладно, говори, что хотел... Хотя я знаю: опять будешь половцев набирать, чтобы с их помощью бить, жечь, полонить своих же, русских?!..

Святослав Всеволодович смутился, заговорил, оправдывался, пытаясь убедить о необходимости такого действия, наконец, рассердился:

- Как мы без их помочи одолеем Суздаль, Володимер-Залесский!.. Дело мое правое - иду освобождать своего дитяти, и хочу взять то, что положено: старшинство на Руси...

- Брат, ты отцом моим назвался, так и будь им, мудрым будь!.. Какое старшинство, величие и сила теперь в Киеве?!.. Мы сами подрубили его могущество постоянными войнами - не было еще года, как помню, чтобы Киев не воевали, не грабили и не жгли... Но я тронут - за сына считаешь! - Игорь с умилением посмотрел на Святослава Всеволодовича: - И, видит Бог, я буду делать ради тебя даже то, что мне не по душе, не по сердцу, но и меня тоже уважь - послушай моего совета: пошли в Поле за теми, кого мы уже знаем, с кем мы братались и вместе на своих братьев ходили. Я думаю, тебе надо Кончака с братом и сыновьями Тудором и Бякубом призвать. У Кончака в жилах течет русская кровь и он умен и честен.

Ханов Колгу Сатановича и Елтука можно позвать - они не так жестоко будут грабить и полонить, потому что сыты... Куньчука и Чугая - они мне помогли с ковуями, да я им помогал... между собой разобраться.

- Мхы, ты половцев лучше меня знаешь, и, видать, не реже моего с ними общаешься...

- Потому-то и говорю, что знаю какую опасность они представляют нашим разрозненным землям - княжествам-государствам, если вдруг объединятся, - хотя они так и так уже гуляют по нашим городам и весям с нашей помощью... Мало того, что мы, русские, воюя друг с другом, могилы роем себе, так еще призываем своих могильщиков, чтобы ускорить свою гибель!..

* * *

Между тем Давид с княгиней и с полутора десятком оставшихся дружинников с ними, наняв лошадей, изможденные, испуганные примчали в Белгород к Рюрику Ростиславичу.

Рюрик в одной рубашке выбежал на крыльцо, чтобы встретить их: князя с женой. Очень удивленный и перепуганный обнялся с Давидом, заглядывая ему в глаза: "Что случилось?!.." - Даже дождь, моросящий из низких туч, не мешал братьям стоять так (прибывшие с ним, княгиня давно ушли во дворец) и говорить...

- Как же так он мог?! - Рюрик от гнева заскрежетал зубами: - Если Святослав смог такое совершить, то что можно от остальных ожидать?!.. Какой он христианин после сия! - Тать, дикий степняк, а не великий князь!.. Что это мы мокнем тут...

Давид с княгиней переоделись, немного поели, попили и поднялись в опочивальню - валились с ног от усталости.

Через час ворота городские приоткрылись и, выпустив два десятка вооруженных конников, снова плотно закрылись. Над воротами, на стенах Белгорода появилась дополнительная стража - не шевелясь, стояли сторожа под мелким все пронизывающим дождем, всматриваясь в дали сквозь водно-туманную пелену - не появятся ли вдруг под стенами воины Святослава Черниговского - Киевского.

Сотский Ставр Любич, который вел небольшой конный отряд белгородский, получил приказ от Рюрика: дойти до Киева и, если можно будет, войти туда и все узнать о Святославе Всеволодиче. Немолодой сотский знал, что их ждет, поэтому был хмур и суров; но молодые отроки-воины, наоборот, радовались возможности поиграть с опасностью. Все - в грязи, - кони, скача, метали мокрый чернозем во все стороны. Крупы коней парили, с губ срывается ошметками пена. Ставр махнул рукой - перешли на шаг; он попридержал своего жеребца, пропуская мимо себя своих ребят остановил двух последних - безбородые лица - черные от грязи, но, показывая белые зубы, улыбаются, глядя на него. ("И усталось их, чертенят не берет!")

- Ты, Холор, и ты, Поляк, идите чуть позади нас и, если что с нами передними случится, скачите назад и сказывайте воеводе или же самому князю...

Поляк, здоровый, толстогубый не сразу понял, но Холор - сухощавый, скор в движениях - скороговоркой: "Хорошо, боялин, все так и сделаем: мы могем борзо бегать", - хитровато блеснул черными глазками, хохотнул. Надув щеки, хлопая большими голубыми глазами, Поляк смотрел то на сотского, то на своего товарища, вытер рукавом свое грязное лицо.

- А-а-а, а, - наконец до него дошло...

Киев показался неожиданно. Недоезжая Золотых ворот остановились. Ставр смотрел на ворота, как будто широко и высоко открытый рот; на надвратную церковь с тускло поблескивающим желтым светом крестом; на въезжающих, входящих и выезжающих, выходящих...

Подозвал десятника.

- Ворота открыты?!.. Люди спокойно ходят, ездят - тут что-то не так. Возьми с собой двоих, спешьтесь и войдите в город, походите - все разузнайте: мы съедем с дороги, вон там будем ждать твоих вестей! Только не стряпая...

Ждали. Сотский Ставр велел быть всем на стороже. Не слезая с коней тревожно озирались. Луки измокли - не стрельнешь; одна надежда на мечи и сабли, да на короткие копья-сулицы.

Десятник с товарищами вернулся, подошел к сотскому, устало улыбнулся, стал говорить.

- Святослав со своей дружинной и имением, скарбом уехал в Чернигов, вместе с ним туда ушел и киевский тысяцкий. Сегодня там остались только митрополит да бояре, которые даже нового тысяцкого еще не поставили - Киев хоть голыми руками бери...