Наурин обернулась к нему и выпустила несколько колец дыма, которые поплыли у нее над головой.
– Не разрешай садовнику срезать бугенвиллею, – сказала она. – Я знаю, ты хочешь ее убрать – теперь, когда ее не стало. Но пусть лоза остается на месте.
Асфанд кивнул и молча отпил из чашки.
– Я хотела, чтобы близнецы выжили, – вдруг произнесла Наурин. – Я их любила. После того как мы их потеряли, я не могла представить, как я полюблю другого ребенка. Я боялась, что новый малыш заберет боль из моего сердца, но ведь эта боль связывала меня с близнецами: это была моя любовь к ним. Кажется, я лишила нас шанса на счастье. – Она замолчала и тихонько простонала: – Я не мешала твоему роману с сестрой, потому что знала, как ты с ней счастлив… Я не одобряла и до сих пор не одобряю ваших отношений, но я понимаю, почему ты нуждался в них.
Наурин бросила окурок в пепельницу и закрыла лицо ладонями. Асфанд поставил чашку на стол и опустился перед женой на колени.
– Мы со всем разберемся, – утешительно проворковал он, отводя руки Наурин от ее лица. – Поверь мне.
Жена подняла на него взгляд:
– Я готова закрыть глаза на твой роман с Назией, потому что мы оба настрадались, но даже не думай, что я тебя за это простила.
Асфанд медленно, понимающе кивнул.
– Нам не нужны дети, чтобы быть счастливыми, – сказал он, меняя тему. – Теперь, когда Сабин вернулась к нам, кажется, будто у нас в доме уже есть ребенок. И тебе даже не пришлось мучиться со всякими растяжками и утренней тошнотой, чтобы она нам досталась. Настоящее благословение, – улыбнулся он.
– Знаю, – усмехнулась Наурин. – Кстати, поможешь мне прибрать комнату Назии для Сабин?
Асфанд засмеялся:
– Я сомневаюсь, что мы сможем убрать весь тот хаос, что оставили после себя вчерашние гости Назии. Но помогу.
Допив свой чай, он прошел обратно в дом, а Наурин все сидела в плетеном кресле и смотрела на бугенвиллею, покачивающуюся на слабом ветру. Выкурив еще одну сигарету, она поднялась с места, неспешно побрела по мощеной дорожке и улыбнулась, проходя мимо розовых цветов, – как прежде делала Назия. Она вытащила из кармана дневник сестры, поцеловала его и зажала между большим и указательным пальцами. Решительно выдохнув, Наурин поднесла к его обложке зажигалку, отбросила дневник на брусчатку и стала завороженно смотреть, как разгорающееся пламя облизывает страницы. Бумага скукожилась по углам, и затем весь блокнот охватил маленький пожар, а порыв ветра подхватил мерцающий пепел и понес его по всему саду и за его пределы.
Словарь
аашик – любовник, ухажер
азан – призыв ко всеобщей молитве в исламе
амма – мама
апа – старшая сестра
ача – вот оно как
баджи – старшая сестра
бегум – госпожа
бети – дочь; девочка
бехан – сестра
биби – госпожа, уважаемая женщина; также – жена
биджли – электричество
бирьяни – пряное горячее блюдо из риса с различными добавками: мясом, рыбой, овощами или яйцами
бхай – брат; ласковое обращение к более старшему мужчине
вадера – землевладелец (разг.)
вадери – жена землевладельца (разг.)
вайзе – кстати
вах! – удивленное восклицание
гусль – обязательный акт полного очищения тела путем ритуального омовения в исламе; в данном контексте описывается гусль майит – ритуальное омовение тела перед погребением
дади – бабушка, мать отца
джаназа – заупокойная молитва, часть исламского похоронного ритуала
джао – иди
джора – наряд
дульха миан – жених
дупатта – традиционный женский шарф в Пакистане и Индии
заминдар – землевладелец (офиц.)
камиза, камиз – длинная свободная рубашка или туника
карахи – особая сковорода, то же самое, что вок; также это слово входит в составные названия блюд, которые готовят в такой посуде
курта – свободная рубашка, доходящая до колен
лакх – сто тысяч
мааси – служанка
маму – дядя, брат отца
маулави-сахиб – ученый богослов; эксперт, консультирующий мусульман по религиозным вопросам
миан – господин; уважительный суффикс, прибавляемый к имени или профессии мужчины
нани – бабушка, мать матери
нани амма – более ласковое и уважительное обращение, чем просто «нани»
паллав – край сари
паранда – украшение для косы, декоративная кисточка
рани – королева
рона дона – ритуальный плач
роти – круглая пресная лепешка, традиционная для Индийского субконтинента; то же, что чапати
сааг – южно-азиатское овощное блюдо на основе шпината
саин – муж
салаам – традиционное приветствие, дословно означает «мир вам»
самоса – жаренное во фритюре изделие из теста, часто треугольной формы, с различными начинками, например мясом, горохом или чечевицей, пряным картофелем
сари баранаси – изысканные сари, изготовленные в Баранаси (также Варанаси, Бенарес; город в штате Уттар-Прадеш на севере Индии), выполненные из дорогих тканей и украшенные замысловатой ручной вышивкой
сахиб – господин
сойем – молебен на третий день после смерти мусульманина
табдели – идея революционных перемен, популяризированная партией «Движение за справедливость», которая обещала создать Новый Пакистан, как только придет к власти
тамаша – действо, представление
тауба хай – боже правый; боже упаси; ни за что
фуппо – тетя, сестра отца
хайна? – согласны?
хиндустани – выходец из Индии
хус-фус – перешептывания
чаддар – чадра; длинное покрывало, которое закрывает фигуру женщины с головы до ног, оставляя на виду только лицо
чало – идем; ну что ж
чарпой – легкая плетеная кровать
челум – молебен на сороковой день смерти в мусульманской традиции
чокри – девочка
чоро – да хватит тебе
шальвар-камиз – традиционный для Южной Азии наряд, который носят как мужчины, так и женщины; состоит из свободных, похожих на пижамные, штанов (шальвар) и рубашки либо туники
Благодарности
Оглядываясь назад, я понимаю, что «Назия просит обойтись без поминок» стала в некоторой степени пророческой, предвосхитив смерть моей матери. Шахназ Имдад Кехар – или просто Наз для друзей и близких – всегда учила меня использовать слово как щит и меч. Без ее неустанной поддержки я бы никогда не набрался смелости, чтобы писать художественную литературу.
Я хотел бы поблагодарить Софию Рехман, моего прекрасно эрудированного редактора, за безграничный энтузиазм, с которым она приняла этот роман. София скрупулезно вычитывала мою рукопись и указывала мне на все недочеты, но никогда не вмешивалась в сам творческий процесс.
Я бесконечно благодарен Архане Шарма и всей команде «Ним Три Пресс» за то, что они взялись издавать мою книгу и подошли к этому в высшей степени бережно.
Аамер Хуссейн, мой наставник и друг, прочел эту книгу, когда она была еще всего лишь гугл-документом на пятнадцать тысяч слов. Его искренний интерес к развитию сюжета дал мне толчок закончить эту рукопись.
И, конечно, как не отметить тех, кто сделал мой литературный путь менее одиноким? Хочу сказать спасибо Наташе Джапанвала за то, что она любит и ценит мое творчество вот уже более десяти лет. Сидхра, Талха, Аббас, Азфар, Захида, Аймен и Хума Шейх – спасибо вам за поддержку, мои верные друзья и читатели.
