Больше ничего узнать мне не удалось. Прошло восемь месяцев, и, когда в конце июня мы с Айрис снова приехали в Вермонт, я уже не надеялся увидеть своего друга. Из множества возможных сценариев самым вероятным казался такой: Сакс сгинул окончательно. Сколько еще будут продолжаться взрывы? Когда все это кончится? Ответа я не знал. Даже если все кончится, скорее всего, я никогда об этом не узнаю. В том смысле, что для меня эта история будет тянуться вечно и отравлять меня своим ядом. Оставалось только смириться, привыкнуть жить с ощущением неопределенности. Как я ни жаждал развязки, рассчитывать, что я ее дождусь, не приходилось. Я задержал дыхание, но долго ли можно так выдержать? Рано или поздно приходится снова вдохнуть воздух — даже если он заражен, даже если он несет тебе смерть.
Статья в «Таймс» застигла меня врасплох. Я настолько привык к неизвестности, что ничего другого уже и не ждал. На безлюдной дороге в Висконсине от взрыва погиб человек… может, Сакс, а может, и нет. Поверил я лишь тогда, когда ко мне пожаловали агенты ФБР, и то не сразу; окончательно меня убедила обнаруженная в кармане убитого телефонная книжка с моим нью-йоркским номером. После этого я мысленно увидел картину, и эта картина навеки отпечаталась в моем мозгу: яркая вспышка — и моего несчастного друга разносит в мелкие клочки.
Агенты пришли ко мне два месяца назад. На следующее же утро я засел за эту книгу и с тех пор писал в состоянии паники, не зная, сколько времени у меня в запасе и успею ли я закончить. Как я и предсказывал, фэбээровцы вплотную занялись моей скромной персоной. Они поговорили с моей матерью во Флориде, и с моей сестрой в Коннектикуте, и с моими друзьями в Нью-Йорке. Все лето после их визитов мне звонили разные люди, обеспокоенные тем, что я влип в какую-то историю. Пока еще не влип, но ждать недолго. Как только мои новые знакомцы Уорти и Харрис поймут, что я с ними был, мягко говоря, не слишком откровенен, у них сразу появится на меня зуб. От меня уже ничего не зависит. Надо думать, предусмотрена какая-то статья за сокрытие от органов важной информации, но мог ли я поступить иначе! Ради Сакса я должен был помалкивать, и я должен был ради него написать эту книгу. Он не побоялся доверить мне свою историю, и я бы сам себе не простил, если бы спасовал в такую минуту.
Черновой вариант, написанный за месяц, получился совсем короткий — такой скелет будущей книги. Пользуясь тем, что дело продолжало оставаться открытым, я начал заполнять пробелы, и в результате каждая глава выросла более чем вдвое. Я намеревался постоянно возвращаться к рукописи и с каждым вариантом добавлять новый материал, пока полностью не выскажусь. Теоретически этот процесс мог растянуться на месяцы, а то и годы. Но, как выяснилось, два месяца — это все, чем я располагал. Переписывая рукопись по второму разу и дойдя до середины четвертой главы, я был вынужден остановиться. Произошло это вчера, и я до сих пор не могу прийти в себя от неожиданности развязки. В деле поставлена точка, и, стало быть, в книге поставлена точка. Эти последние страницы я дописываю только для того, чтобы рассказать, как они докопались до истины, чтобы зафиксировать на бумаге этот маленький сюрприз, последний поворот, венчающий мою историю.
Этот орешек разгрыз Харрис, тот, что постарше, более разговорчивый агент, расспрашивавший меня про мои сочинения. Он таки пошел в магазин и купил несколько моих книг, как и обещал во время июльского визита. Уж не знаю, собирался ли он их читать или действовал по наитию, но приобретенные им экземпляры оказались с моим автографом. Наверно, у него отложились в памяти мои слова о том, что какой-то странный тип расписывается за меня на моих книжках, и дней десять назад он позвонил мне и поинтересовался, не бывал ли я в таком-то книжном магазине в маленьком городке неподалеку от Олбани. Нет, ответил я, никогда не был в этом городке. Он поблагодарил меня и повесил трубку. Я не стал врать, поскольку не видел в этом необходимости. Он ведь не спрашивал меня о Саксе. Он ищет человека, который зачем-то за меня расписывается, ну и пусть себе ищет! Я решил, что он оказывает мне услугу, а на самом деле дал ему ключ к разгадке. Он тут же передал книги в лабораторию криминалистики ФБР, и после тщательной экспертизы там обнаружили на страницах самые разные отпечатки пальцев. Одни из многих «пальчиков» принадлежали Саксу. О существовании Бена они давно знали, и для дотошного Харриса не составило труда соединить концы. Отсюда потянулась длинная цепочка, и когда агент Харрис вдруг пожаловал ко мне вчера, он уже успел сложить эту головоломку. Сакс погиб от взрыва бомбы в Висконсине. Сакс убил Рида Димаджио. Сакс был Призраком Свободы.
Харрис пришел ко мне без своего хмурого напарника. Айрис с детьми уехали в бассейн, и я опять оказался дома один. Стоя на крыльце, я смотрел, как он выходит из машины. Харрис был в оживленном, даже приподнятом настроении, не то что в прошлый раз, и приветствовал он меня как старого знакомого или коллегу по работе, одним словом, как человека, вместе с которым он бьется над разгадками бытия. Он сразу объявил, что у него есть новости и что, вероятно, они будут мне небезынтересны.
— Мы идентифицировали человека, который расписывался на ваших книгах. Им оказался ваш друг Бенджамин Сакс. Почему он это делал, как вы думаете?
Сдерживая слезы, я спустился с крыльца, а он стоял и ждал.
— Наверно, потому, что соскучился, — ответил я. — Уехал в долгое путешествие и забыл купить открытки. Наверно, таким образом он поддерживал со мной связь.
— Да он шутник, ваш друг, — отозвался Харрис. — Может, расскажете мне о нем немного?
— О, это будет целая история, — сказал я. — Поскольку его больше нет в живых, теперь это уже можно рассказать.
Я повел его во флигель через двор, освещенный горячим летним солнцем. Мы молча поднялись в кабинет, и там я передал ему рукопись этой книги.
Бюро по расследованию незаконного оборота алкоголя, табака и огнестрельного оружия. (Здесь и далее прим. перев.)
Икабод Крейн — школьный учитель, герой рассказа Вашингтона Ирвинга «Легенда о Сонной лошине» (1820). Джон Браун (1800–1859) — радикал-аболиционист из Виргинии, поднявший вооруженное восстание за отмену рабства и повешенный.
Хуго Балль (1886–1927) — поэт-дадаист, в чьем кабаре, по легенде, в 1916 г. родилось название литературного движения Дада.
Пири, Роберт Эдвин (1856–1920) — американский адмирал и исследователь Арктики, в 1909 г. на собачьих упряжках достиг Северного полюса.
Пут-аут — момент в бейсболе, когда один из игроков покидает площадку. Хоумран — удар бэтмена, позволяющий партнеру обежать все базы.
Хенни Янгман (1906–1998) — американский юморист, мастер афоризма.
Луиза Брукс (1906–1985) — звезда немого кино, эталон женщины-вамп.
Популярнейший комедийный телесериал 1951–1957 гг. о недалекой домохозяйке, мечтающей выступать в баре «Тропикана», где играет эстрадный оркестр ее мужа-кубинца.
Уолтер Рэли (ок. 1552–1618) — английский мореплаватель, поэт, драматург, историк, фаворит Елизаветы I.
Торо, Генри Дэвид (1817–1862) — американский естествоиспытатель и писатель, автор философско-автобиографического романа «Уолден, или Жизнь в лесу» (1854).
В 1956 г. остров Бедлоу, где находится статуя Свободы, был переименован в остров Эллис.
Герой одноименной детской книги Франсес Ходжсон Бернетт, опубликованной в 1886 г.
Эмма Лазарус (1849–1887) — американская поэтесса, автор сонета «Новый колосс», высеченного на постаменте статуи Свободы. Сидящий Бык (Татанка Йотанка, 1834–1890) — вождь племени сиу. Ральф Уолдо Эмерсон (1803–1882) — эссеист, поэт, философ, близкий к Г. Д. Торо. Джозеф Пулитцер (1847–1911) — журналист и издатель. Буффало Билл (Уильям Коли, 1846–1917) — разведчик прерий, руководитель шоу «Дикий Запад». Огюст Бартольди (1843–1904) — французский скульптор, автор статуи Свободы. Натаниэл Готорн (1804–1864) — американский писатель. Уильям Эллери Чаннинг (1780–1842) — священник и писатель. Уолт Уитмен (1819–1892) — американский поэт. Уильям Текумсе Шерман (1820–1891) — генерал «северян» в период Гражданской войны.
В 1876 г. генерал Джордж Армстронг Кастер (1839–1876) и его солдаты были вырезаны индейцами неподалеку от слияния двух рек в штате Монтана.
В 1886 г. на площади Хеймаркет в Чикаго произошло крупное столкновение между полицией и профсоюзными активистами.
