— Сие иллюзия. Ты объективно, не сможешь перешагнуть через себя, через свою зоологическую природу. А все люди, — тем более! Мне смешно над богом, давшим религию, которая призывает, якобы, к «человечности». Бог такой же идеалист и романтик, как и вы, несмышлёныши.
Отбрось сомнения и стремись к двум главным вещам на Земле: деньгам и власти, даже если бы, занимался творчеством. Не прогадаешь! Именно они всегда правили, и будут править миром!
— Но я не могу, с этим согласиться! Мне мешает… Совесть! Всегда есть внутренний выбор поступать так, а не иначе.
— Опять иллюзия, преподнесённая «добрым» богом!
Нельзя отрицать, что совесть и выбор есть. Но они так же, предопределены генетически, как и всё другое. Я же сказал, что «нравственность» — есть система биогенетических рефлексов и служит, как и все другие инстинкты, видовому эгоистическому утверждению на Земле. И творчество, духовная культура служат этой агрессивной, по сути, биологической цели. Общество борется с Природой и самим собой не ради выживания, а ради наилучшего выживания, по принципу максимума гедонического насыщения, — в том числе и эстетического. Посему, так называемые, «высшие идеалы» людей, в сущности, безнравственны. Вы — обречены, жалкие животные, питающиеся иллюзиями относительно, якобы, причастности к Духу. Вы — МОЕ порождение и служите МНЕ! Христос не спасёт, потому что ваш БОГ — Я, САТАНА! Вы — звери, как Я! И НАШЕ число — 666! МЫ — все одно и то же!.. Смотри на вещи шире, ученик!
— Кажется, начинаю прозревать, полностью и бесповоротно… Вот оно, полное и истинное Знание! Возьми мою душу! Возьми!!
— Ты еще должен, пройти последнее испытание… Я вернусь. Будь до конца, честен перед собой! Ха-ха-ха!..
Прошло полтора месяца с того времени, как Михаил расстался с женой. Муж очень тяжело переносил разрыв, предательство Заи и вынужденное одиночество. Естественно, пил. Порою было так хреново, что хотел, даже идти к ней и умолять вернуться. Но что-то, всегда останавливало. Будто, чувствовал, что жизненная эпопея их, еще не закончена. «Вернётся, я знаю, вернётся неизбежно! И мучается Ленка, не меньше моего. Что-то еще будет впереди, но что?..».
И вот, однажды, как бы, между прочим, соседка Юлька сообщила бедняге:
— Твоя-то Зая, постоянно ругается со своим. Не очень-то, они хорошо ладят, не очень… Жили одно время, у этого придурошного старика, отца Петьки, а сейчас перебираются к нам, в Зареку, дом деревянный будут снимать… Видать, поближе к мужу её тянет. Да…
Сердце Михаила учащенно забилось. «Так и знал! Иначе, и не могло сложиться! Любит меня по-прежнему! Не может забыть… Но, всё равно не приму. У меня, еще мужская гордость есть!..».
Как-то сидел во дворе на лавочке, и курил. Был тёплый весенний вечер. Почки на старой берёзе, стоящей напротив, во всю уже лопались. Вот-вот, появятся клейкие листочки. Земля была еще влажной, холодной. А пахло-то, пахло как пробудившейся жизнью! «Интересно, как Ленка счас поживает? Где-то ведь, рядом живёт… Впрочем, какое дело мне до неё! Всё кончено уже…».
За воротами, послышались быстрые шаги. Кто там еще? Он повернул голову. Ба! Во двор входила Зая!
Она была без шапки, в кожаном плаще и джинсах. Губы ярко накрашены.
— Ну, здравствуй! Не ожидал увидеть? А я вот, пришла попроведовать…
Михаил сидел пораженный. И не мог, вымолвить ни слова.
— Че молчишь-то, не рад? — улыбалась Ленка.
— Ты зачем пришла?
— Просто так. Соскучилась…
— Как там Петька?
— Зачем спрашиваешь? Толку от него никакого! Продаёт свои книги, ходит, как оборвыш. А у тебя, как дела?
— Как видишь, жив пока. Без Лены не помер! — Михаил прерывисто вздохнул, успокаивая охватившее волнение.
— А я сегодня, всю ночь не спала. Радио слушала, да о нас думала… — пригорюнилась Зая.
— Ну, и че надумала? С Петькой-то жизнь, видимо, хреновая!
— Не люблю его! Не нужен… Ну, вот, хоть тресни! Опротивел! Ты можешь понять?! — Ленка смахнула слезу.
— Но ведь, почему-то, стала с ним жить. Ушла от мужа. Сейчас вот, пожинаешь плоды…
— Думала, что устрою заново жизнь…
— Значит, не вышло? Назад тянет?
— Прости меня…
Михаил, неловко закашлял, от нахлынувших чувств.
— Бить тебя надо… Так в туалете и вкалываешь? — вдруг сменил тему.
— Ушла. Без работы сейчас… Дак как? — умоляли Заины глаза.
— Ну… Ну, давай, перебирайся, что ли!
— Значит, не против! — возликовала Зая. — А когда?
— Да хоть прямо сейчас. Только, что Петька^го скажет?
— Плевать я хотела! Ты ведь мой муж! Люблю! — Ленка быстро чмокнула в щеку. — Мы здесь, совсем рядом живём. Дак че, — шмотки-то принесу?
— Что с тобой делать? Неси уж!
Зая, на крыльях, выскочила за ворота. Муж, с нетерпением, ждал. Через час, Ленка, с сумками, постучала в дверь.
— Можно или нет?
— Валяй, коли не шутишь! Петька-то как?
— А его дома не было. На работе. Я записку оставила.
— Но ведь он, наверняка, любит! — укоризненно молвил Михаил.
— А мне-то что? Петька — не муж!
— В общем, принимаю обратно, но с условием. Если б-во повторится, не обессудь, больше уж, никогда не прощу.
— Нет, милый, нет! Родной мой! — Зая бросилась на шею, покрывая лицо поцелуями. — Прости дуру, прости… Теперь, всё сделаю для тебя! Буду самой лучшей женой! Сварить, что-нибудь покушать?
— Не суетись. Раздевайся лучше… Совсем.
— Я скучала, очень скучала! Дорогой, милый!
Зая, сбросив вещи, обвила шею мужа руками.
Решение сына принять, обратно, непутёвую жену, у отца, не вызвало большого энтузиазма. «Изменила раз, — изменит еще! Это уж, такая порода б-ская! Дурак ты, дурак! Всё ведь, не как у людей!» — горячился он. А мать, наоборот считала, что семейная жизнь, пусть и «заново», за неимением возможностей, намного лучше, чем одинокое существование. «Может, у них и наладится, с кем не бывает! Лишь бы не пил! Баба-то, сдерживать будет немного!..».
Тем не менее, Игнатий Иванович устроил Заю, в свой цех, дорожным рабочим, бригада которых, по согласованию с администрацией, убирала мусор с улиц, расположенных в местной округе. Ленка рьяно взялась за новое дело, быстро сошлась с членами бригады, да и со всеми цеховыми работниками: слесарями, шоферами, уборщицами. Характер уж такой! Батя же, был доволен и горд, что сноха, сразу снискала всеобщее уважение, за весёлость духа и любовь к труду. «Молодец, девка! Настоящий огонь! Работящая! Вот только, ума маловато…».
Михаил, в принципе, был тоже доволен. Вернулась радость от того, что теперь не один, что жена ухаживает, что дома установился порядок и лад. Только Зая, через некоторое время, стала приводить, в гости, баб со своей смены, да и выпивать с ними. Особенно же, подружилась с 37-летней Тоськой, бабой разведённой и очень неприятной Михаилу «первосигнальной» ограниченностью и наглостью. Тоська, после работы, всё норовила увести Ленку к себе домой, постоянно устраивала «сабантуйчики» и, вообще, отрывала жену от нормальной, замкнутой семейной жизни.
— Сиди дома, хватит бродить! С кем там, в цеху уже снюхалась? Эта Тоська — натуральная б-дь! Что таскаешься с ней? Нашли, что ли, цеховых шоферюг?! — вновь, начал ревновать Михаил. — Ты что обещала? Что будешь паинькой… А выходит, — опять за старое?
— Но ведь, она — подруга! Разве, не имею права, кроме семьи, с людьми пообщаться? У тебя нет друзей, вот, и сидишь, как сыч, дома один. Почему мне, молодой женщине, запрещаешь немного отдохнуть? — возмущалась Ленка.
— Ты замужем! То есть, — не совсем свободна. У Заи есть я. Что еще нужно? Б-ва для разнообразия?! Так погуляла, ведь с Петькой! Б-во-то, видать, в крови!
Мало одного мужа. Нужно, и на стороне, кого-то иметь. Сиди, сказал дома, гулёна!
А тут, случилось непредвиденное событие. Как-то, Зая вернулась из магазина и сообщила: «Тут передали, что Петька умер!».
Оказывается парень, после того, как Ленка ушла, стал жутко бухать. А подрабатывал у сестры, в одном баре, — ночным охранником. Напился и не отключил микроволновку. А та возьми, и загорись! Он, спящим, и надышался ядовитым дымом. Успел только, выскочить из дверей, и повалился, на землю, замертво. Утром сестра приходит, а у бара — труп. Вот так, и закончил жизнь свою в 25 лет…
Вскоре, были похороны. Зая, не спросясь у мужа, отправилась туда. Пришла вечером, притихшая, задумчивая. Михаил же, устроил скандал.
— Ты что это, падла? До сих пор, забыть не можешь козла?! Можно ведь было, и не ходить. Зачем пошла?!
— Проститься…
— А на хрена? У тебя мужа, что ли, нет?! Так, козлу, и надо! Бог его наказал! Не будет, чужих жен уводить! Ну, расскажи, как под гада ложилась! О чем думала? Приятно было, не так ли?!
