Я провел бессонную ночь, терзаемый дьявольскими по силе эротическими видениями, от которых у меня буквально вскипала кровь. Лежа в темноте возле Мариетты, я вспоминал отдельные моменты этой «истории», подобное завершение которой меня никак не устраивало: моя безумная страсть должна получить желаемое… и честно заслуженное. А я-то считал, что смогу удовольствоваться лишь неприкосновенным образом: Алекс из света и тени на пороге мансарды… Великолепная Алекс в большом для нее мужском свитере крупной вязки, сквозь растянутые петли которой проглядывают затвердевшие соски ее высоких грудей… Алекс в шелковом кимоно, раскрывшемся на обнаженном бедре… Алекс рядом со мной в превратившемся в ловушку «Бьюике», ее нога порывисто выпрямляется, словно старается затормозить машину, которая мчит нас к… да, почему бы и не в бездну небытия?.. Лицо Алекс крупным планом… Ослепительное тело Алекс, проглядывающее сквозь пелену слез… Признаюсь, я рыдал, сгорая от желания, когда в одиночестве находился в комнате Джульетты… да, от желания и, к своему стыду, от любви, любви, любви… напротив. Алекс и Шам, застывшие на заднем сиденье… увозимые мной туда, где властвует судьба, где все просто и понятно, где наши тела совершат то, что «было предписано»… «Они в моей власти, они здесь, — твердил я себе, лежа рядом со спящей Мариеттой, — они здесь, стоит только протянуть руку». И перед моими глазами встал образ Алекс, спящей в рассветном полумраке с нескромно разбросанными ногами…
— Алекс… Алекс… Алекс…
Я скулил в темноте, как побитая собака. Нет, она не может отказаться… судьба не может отобрать у меня Алекс, после того как сама же предложила вчера утром такой, какой она была, когда из нее вышел Шам — еще разгоряченной и влажной… Сама жизнь задолжала мне ее… нужно только найти… придумать подходящий способ забрать этот долг… Я складывал воедино последовательные действия, которые без-ус-лов-но вели к неизбежному и естественному слиянию наших тел… Вот я убиваю Шама, воспользовавшись его глубоким сном, просто душу его! Разве это не предопределено? Разве это не заложено в саму природу любых наших поступков? Убить Шама и взять Алекс… теперь уже неизбежно согласной! Трах, бах, и дело в шляпе!
И вдруг меня осенило: а ведь они знали, что я зайду к ним в спальню! Они оба просто-напросто предлагали мне Алекс, и их сон на самом деле был не более чем притворством. Разве раньше не существовал обычай, по которому друзья делились самым ценным из того, что имели? Разве не в этом суть мужской симпатии? При мысли об этом мое сердце забилось с такой силой, что я подхватился и сел на нашей кровати, не в силах унять охватившую меня дрожь.
— Ну, конечно! Каким же я был дураком! — невольно вырвалось у меня.
— Что случилось? — испуганно спросила Мариетта, разбуженная моим криком.
— Вчера утром! Случай, ты понимаешь? Я упустил удобный случай… Из-за тебя, Мариетта, все пошло прахом, да, по твоей вине… если бы тебя здесь не было… вчера утром они хотели… они ее мне давали… несомненно!
— Что? О чем ты говоришь? Чего они хотели? Что они тебе давали? О, нет! Опять! О, нет! Нет! Дай мне поспа-а-ать! — и, повернувшись ко мне спиной, она снова уснула.
Чуть позже, все так же лежа рядом с Мариеттой и вытаращив в ночь глаза, взгляд которых на самом деле был обращен вглубь меня самого, я увидел, как какая-то сила потянула меня за болезненно вздыбленный член, заставила пройти через пустынный салон и тихо войти в их комнату… непринужденно скользнуть к ним под простыню… А что же они? Он так же непринужденно поворачивает ее ко мне, чтобы дать — наконец-то, наконец! — то, что они оба хотели дать мне с самого начала. И я совершенно естественно беру это, находясь в странном полусне… охваченный приступом помешательства, не выходящим за пределы сна, ставшего для меня более чем реальным. Но я осознал это, лишь открыв глаза и увидев первые лучи солнца. Только тогда я понял, что все пережитое мною — не более чем потрясающая иллюзия, порождение моей «страсти». Да, я страстно любил Алекс! Да, я, голливудский, фонстрохаймовский денди! Теперь, что бы ни случилось, она твоя, потому что ты ее любишь. Время пришло, сказал я себе, будучи не в силах противиться непоколебимой уверенности в правильности своих действий. Ты входишь к ним, ты совершенно естественно ложишься к ней, к ним в постель… Иди! Иди! Гони прочь все сомнения, помни, что они ждут тебя с первого дня вашей встречи. Вот что яростно кричала мне моя страсть, мое безумие!!!
Маридонна безмятежно спала. Я поднялся с постели, оставив за собой аромат ее тела, и нагишом пошел к ним в комнату… где меня ждал чудовищный сюрприз. Их постель была не разобрана, деньги кучей лежали не только на кровати, но и устилали пол разноцветным шуршащим ковром, так что, едва я открыл дверь, как сильный сквозняк поднял их в воздух, с непередаваемым шелестом закрутил, завертел и швырнул на террасу через дверь, которую, уходя навсегда, Шам и Алекс оставили распахнутой настежь.
Джеймс Джойс (1882–1941) — ирландский писатель-символист, стоявший у истоков многочисленных литературных исследований и экспериментов. — Здесь и далее примечания переводчика.
Эдгар Райс Бэрроуз (1875–1950) — американский писатель, создатель Тарзана.
Эрих Освальд Строхайм или Эрих фон Строхайм, 1885–1957, американский кинорежиссер и актер австрийского происхождения.
Автор намекает на фильм Орсона Уэллса «Гражданин Кейн» (1941 г.) — историю жизни газетного магната, яркой и одновременно непостижимой личности, прототипом которой, с известными оговорками, стал У. Р. Херст.
Френхофер — художник, главный герой произведения Оноре де Бальзака «Неведомый шедевр». Френхофер рисует свой идеал много лет, хочет сделать свою модель живой на полотне. Он, подобно Пигмалиону, создает свою Галатею. В минуты отчаяния он утверждает, что рисунка не существует, что линиями можно передать только геометрические фигуры.
Луи-Фердинанд Селин, или Луи Фердинанд Детуш (1891–1961) — французский писатель.
Райнер Мария Рильке (1875–1926) — австрийский писатель, долгое время проживал в Париже, был секретарем О. Родена.
Алида Валли, настоящее имя Алида Мария Лаура фон Альтенбургер (31.5.1922-22.4.2006) — известная итальянская киноактриса, сыграла в 124 фильмах. С 1957 г. непрерывно снималась у великих режиссеров: Пьера Паоло Пазолини, Бертолуччи, Дарио Ардженто, Патриса Шеро и др.
Барбра Стрейзанд (род. 24 апреля 1942 г.) — американская певица и актриса, также достигшая успеха, как композитор, режиссер, продюсер и политический активист. Обладательница двух «Оскаров», в номинациях «Лучшая актриса» и «Лучшая оригинальная песня», а также премий «Эмми», «Грэмми» и «Золотой глобус». Стрейзанд считается одной из наиболее коммерческих и успешных женщин современного шоу-бизнеса, продавшая более 145 миллионов экземпляров своих альбомов по всему миру.
Рамон Новарро, настоящее имя — Хосе Рамон Хиль Саманьего (1899–1968), — популярный актер мексиканского происхождения. В 1932 г. снялся с Гретой Гарбо в фильме «Мата Хари». Всего за период с 1917 по 1960 г. Рамон Новарро снялся примерно в 50 фильмах.
Джоан Кроуфорд, настоящее имя — Люсиль Фэй Ле Сюёр (1905–1977), американская актриса немого и звукового кино
Джин Харлоу, урожденная Харлин Харлоу Карпентер (1911–1937), — знаменитая американская актриса, кинозвезда и секс-символ 1930-х годов.
Тирсо де Молина (1583–1648) — испанский драматург, создатель театра испанских нравов, автор более 300 пьес, комедий и религиозных драм
«Дьявол — это женщина» (1935 г.), режиссер и оператор фильма Джозеф фон Штернберг отталкивался от классического произведения Пьера Луиса «Женщина и кукла», повествующего о безжалостной куртизанке. Фон Штернберг, используя продуманную операторскую работу, придает картине неожиданную глубину, а гениальная игра Марлен Дитрих — все остальное.
«Дети райка» (1945 г.) — мелодрама, режиссер Марсель Карне, оператор Роже Юбер. Этот фильм называли ответом Франции на «Унесенные ветром», величайшим французским фильмом всех времена. «Дети райка» — это бедняки, занимающие галерку театров в Бульвар Дю Тампль. Действие картины разворачивается в Париже 40-х годов 19 века. Это обширный рассказ о безответной любви, тайных романах, ревности и страсти в мире театра, преступности и аристократии.
