— Где вы, шеф?
Шеф? Когда он называл ее так в последний раз?
— Здесь, в машине, — ответила она.
— Приезжай сюда, Элли. Поскорее.
Свернув за угол, она едва не врезалась в фургон телевидения. На улице их стояло несколько десятков. На фоне серого неба белели спутниковые тарелки. Репортеры с открытыми черными зонтами сбились в группы. Не успела она пройти и трех шагов, как они набросились на нее:
— … Прокомментировать сообщение…
— … Никто не говорит, где…
— … Истинное местонахождение…
Она продралась сквозь толпу и рывком распахнула дверь участка. Проскользнула внутрь и с силой захлопнула дверь.
— Они появились в восемь, — сказал Кэл. — В девять часов они ждут твоей пресс-конференции.
— Какой еще пресс-конференции?
— Я ее назначил, чтобы избавиться от них.
Нат вышла из-за угла с газетой в руках. Всю верхнюю половину полосы занимала фотография девочки. Дикие, безумные глаза, всклокоченные черные волосы, в которых застряли листья. Внизу была подпись: Морт Элзик.
Элли почувствовала себя так, словно ее ударили под дых. Вот что имел в виду Морт Элзик, когда сказал: «А не то…»
— Хорошо еще, что он не упомянул о Джулии, — сказал Кэл.
— «Дикая девочка выходит из леса и попадает в современный мир. Ее единственный друг — волк», — прочла Элли.
— Она заподозрили, что это «утка», — тихо сказал Кэл.
Раздражение Элли уступило место страху. Если пресса решит, что это «утка», журналисты покинут город. А если о девочке не раззвонят в газетах, ее семью можно и не найти. Она извлекла из сумки фотографию, сделанную Джулией.
— Покажи им это, — сказала она Нат. — Мы зовем ее Алисой. Может, с именем она покажется им более реальной.
Девочка просыпается. Здесь тихо, спокойно, хоть и не слыхать журчания реки. Ей не страшно. Обычно ее первой мыслью было: спрятаться! Она столько времени пыталась стать как можно незаметнее.
Здесь, в этом странном прямоугольном мире, где от волшебного прикосновения вспыхивает свет, легко дышать. Почва не хранит Его дурных запахов. Ей здесь нравится. Вот если бы Волчонок был с ней, она осталась бы здесь навсегда.
— Явижутыпроснуласьмалышка.
Это говорит та, у которой волосы как солнце. Она улыбается.
Девочке нравится ее улыбка.
В гомоне запретных звуков девочка различает: «Иди сюда».
Согнувшись, она медленно приближается. Она знает, как опасны подобные моменты. Она должна всех бояться и быть настороже, но улыбка заставляет ее забыть пещеру.
Она садится туда, куда хочет Солнцеволосая. Девочка знает цену непослушанию. Этот урок ей преподал Он. Она ест сладкую липкую пищу. Покончив с едой, девочка ждет.
Солнцеволосая дотрагивается до своей груди и много раз повторяет «Джу-лия». Потом касается груди девочки. «А-лиса».
Девочка понимает: от нее чего-то добиваются. Похоже, Солнцеволосая хочет, чтобы она произнесла плохие звуки. Сердце девочки бьется так часто, что у нее кружится голова.
Наконец Солнцеволосая вынимает из квадратной дырки незнакомые предметы и раскладывает их на столе. «Карандаш. Раскраска», — говорит Солнцеволосая. В мешанине звуков девочка начинает различать: «А-лиса, играй».
Играй.
Девочка морщит лоб. Она почти узнает эти звуки.
Но Солнцеволосая продолжает говорить, продолжает вытаскивать вещи из тайника, и девочке хочется их взять.
Солнцеволосая вынимает Это.
Девочка вскрикивает, падает, снова вскрикивает и на четвереньках бежит в укрытие под деревьями.
Солнцеволосая протягивает ей Это. Девочка кричит, рвет на себе волосы.
Он здесь. Сейчас Он больно накажет ее.
Не-е-ет!..
Джулия выбросила игрушку в коридор и закрыла дверь.
— Прости, малышка. Прости.
Алиса замерла, в ее широко открытых глазах застыл страх.
— Ты испугалась, — проговорила Джулия. — Ты думаешь, что тебе угрожает опасность, верно? — Она осторожно дотронулась до руки Алисы. Прикосновение было мимолетным и нежным, как шепот. — Все хорошо, Алиса. Не бойся.
Алиса издала сдавленный, полный отчаяния звук.
— Ммм… — произнесла Джулия, притворно оглядываясь по сторонам. — Чем нам теперь заняться? — Она взяла старую, потрепанную книжку. — Где мы оставили девочку Алису?
Она подошла к кровати и села. Положив открытую книжку на колени, посмотрела на девочку. Из-за зеленых листьев выглядывало серьезное личико.
— Иди сюда, — ласково позвала Джулия. — Я тебя не обижу.
Алиса осталась в своем укрытии. Джулия начала читать.
Это хитрость. Девочка это знает. Знает.
Но голос Солнцеволосой звучит так успокаивающе.
Девочка осторожно выходит из укрытия. Ее сердце бешено стучит. Она провинилась.
Кричать очень плохо. Она это знает. Снаружи чужаки, плохие люди. Громкие звуки привлекают их.
Она приближается к кровати, опустив голову, стараясь выглядеть как можно смиреннее. Этому она научилась у волков.
— А-лиса?
Она поднимает глаза. Лицо Солнцеволосой вовсе не сердитое.
Она ласково гладит ее по голове.
— Всехорошо. Никтонеобидит. Идисюдаалиса.
Девочка вспрыгивает на кровать и сворачивается на подстилке рядом с Ней. Здесь не страшно.
Джулия сидит, размышляет.
Почему Алиса боится «ловушки для снов»?
Она начала читать с того места, на котором остановилась. Закончив главу, посмотрела на Алису. Девочка лежала рядом, свернувшись клубочком, как котенок.
— Ты никогда не чувствовала себя в безопасности, верно? — Голос Джулии дрогнул от жалости. — Доверие — это главное.
И в ту же секунду Джулия вспомнила, когда в последний раз произносила эти слова. Она сидела в дорогом кожаном кресле в своем кабинете в Калифорнии и слушала Эмбер Суньигу. Та была в черном и старалась не плакать.
«Доверие — это главное, — говорила ей Джулия. — Мне ты можешь рассказать все».
Их встреча произошла всего за два дня до того, как с Эмбер случился припадок ярости. Почему она не…
Стоп. Эти мысли ведут во мрак безнадежности. Однако Алиса нуждается в ней, как, пожалуй, не нуждался еще никто.
— Я говорила, что…
Алиса дотронулась до нее. Если бы Джулия этого не видела, то не почувствовала бы.
— Это хорошо, дорогая, — прошептала она. — Добро пожаловать в наш мир. В твоем — одиноко и очень страшно, верно?
Алиса тихонько погладила Джулию по ноге. В поразительных сине-зеленых глазах девочки застыл страх.
— Никто тебя не обидит, — сказала Джулия, и ее голос дрогнул. Ее переполняли чувства, а это опасно для психиатра. Она погладила Алису по голове. — Не обидит.
Постепенно Алиса перестала дрожать. В два часа она свернулась калачиком и заснула.
Джулия встала с кровати, вышла из комнаты и принесла «ловушку для снов». С ней было связано что-то очень важное.
Простенькая индейская безделушка. Не больше чайного блюдца. Круглая рама из ивовых прутьев, между ними нитяная сеть, в которой поблескивает несколько голубых бусинок.
Но почему этот предмет внушает Алисе ужас?
Обычно проходят месяцы, прежде чем врач поможет ребенку взглянуть в глаза своим страхам. А порой и годы. Но этот случай вовсе не обычный. Чем дольше Алиса будет оставаться в своем изолированном мире, тем меньше будет у нее шансов из него вырваться. Джулия должна вызвать столкновение между одичавшим ребенком и девочкой, вернувшейся в наш мир. Эти две половинки должны соединиться.
Пока Джулия пыталась придумать, что делать с «ловушкой для снов», в комнату, громыхая ключами и наручниками, ввалилась Элли. За дверью скреблись и выли собаки, которых она не пустила внутрь.
Алиса убежала в «лес» и спряталась.
— Мне нужно с тобой поговорить. Жду тебя на кухне, — сказала Элли и вышла.
Джулия спрятала бумаги.
— Я сейчас вернусь, Алиса.
Алиса осталась в убежище, но стоило Джулии взяться за дверную ручку, как девочка начала поскуливать.
— Ты расстроилась, — ласково сказала Джулия. — Боишься, что я не вернусь? Но я вернусь.
Спустившись вниз, она нашла Элли на веранде. Джулия села в качалку. Легкий ветерок гонял сухие листья по траве.
— Что случилось?
Элли казалась бледной и расстроенной.
— Репортеры покидают город. Они думают, что история с девочкой — «утка». Завтра о ней напишет только «Газетт».
Внезапно Джулия поняла, чем обеспокоена ее сестра.
— Нужно, чтобы ты поговорила с прессой, — сказала Элли.
— Ты понимаешь, о чем просишь?
— Если о девочке не напишут в газетах, мы никогда не узнаем, кто она. Ты знаешь, что бывает с брошенными детьми. Государство поместит ее в приют и забудет о ней.
— Я научу ее говорить.
