Не пугайся? Не так плохо, как что? Паника, которая накатила на меня в аэропорту, когда мама упомянула больницу, возвращается назад. Словно она всегда таится в засаде, готовая в любой момент нанести удар, возмещая все те моменты, когда мы должны были заметить что-то серьёзное и не обратили внимание. Что Ава здесь делает?
Медсестра зовёт меня за собой, и я оставляю Винса и свой чемодан в комнате отдыха, быстро следуя за женщиной по коридорам.
– Она только что блистала, – словоохотливо поясняет медсестра, – Но, как только все ушли, она просто рухнула. Вероятней всего, это снова из-за количества эритроцитов. Она пока отдыхает, а мы проверяем. Нам сюда.
Она открывает дверь в помещение, где нет ничего, кроме кровати и стула. Ава лежит на кушетке в своей одежде. Её кожа практически бесцветная, а глаза закрыты. Она не шевелится, когда я захожу. Её красивое лицо бесконечно печально. Я сажусь на стул рядом с ней и задаюсь вопросом, почему медицина не может увидеть разницу между низким уровнем эритроцитов в крови и любовной тоской. Для меня это очевидно. Заметьте, в данном случае может быть всё сразу. Кто знает, что сейчас происходит внутри моей сестры?
Медсестра улыбается и оставляет нас с сестрой вдвоём. Я беру Аву за руку и нежно её глажу. Она сразу же моргает. Глаза медленно открываются.
– Ты здесь, – шепчет она и озаряет меня тенью своей голливудской улыбкой. Затем хмурится.
– Собственно, почему? Ты в порядке?
– Не глупи, – я не знаю, смеяться мне или плакать. – Разумеется, я в порядке. А ты?
Ава слабо сжимает мою ладонь.
– Уже лучше. Мне жаль, что это произошло. Не рассказывай маме.
– О чём? Что ты упала в обморок?
Она кивает.
– Я собиралась звонить папе и просить забрать меня, но сейчас ты здесь. Не нужно их тревожить.
Я смеюсь. Она как всегда упряма, решительна и великодушна – восхитительная и раздражающая одновременно.
– Ты больна, Ава. Разумеется, они волнуются.
Она вздыхает.
– Хорошая мысль. Я просто не хочу огорчать их ещё больше. В любом случае... как я и сказала... ты здесь сейчас. Разве тебе не нужно быть в Нью-Йорке?
– Покупая тебе сумочку от Марка Джейкобса? Да, ты права. Мне жаль.
Она снова улыбается своей сияющей улыбкой и откидывается на подушку. Её лицо расслабляется и теряет часть своей бледной хрупкости. И наконец-то я точно понимаю – она не хочет, чтобы я была в Нью-Йорке, закупаясь у Марка Джейкобса, и её не волнует, почему я передумала. Я просто нужна ей рядом, и она ужасно устала притворяться, что это не так.
– Знаешь, всё прошло хорошо, – говорит она, мысленно возвращаясь к утренней церемонии.
– Винс сделал всё просто восхитительно. Ощущения были прямо как у нас тогда. Наверное, я бы хотела почаще устраивать что-то такое...
Она замолкает. Серьёзная Ава. Она все ещё не уверена насчёт этого нового аспекта своей жизни. Хотя я знаю некоторых юных больных раком, которые благодарны за это. И кого-то ещё, кто наверняка не так возражает против этого, как она думает.
– У тебя убитый вид, – говорю я.
– Спасибо. Ты и сама выглядишь не так восхитительно, как обычно.
Я хихикаю.
– Ужасно долгий перелёт. Скажи, когда будешь готова поехать домой.
– Прямо сейчас.
Словно подгадав удачный момент, возвращается медсестра и сообщает, что уровень эритроцитов в крови Авы в порядке.
– Можете идти, но я очень надеюсь, что тебе не станет хуже, – строго говорит она. – Ты должна быть в хорошей форме перед радиотерапией на следующей неделе.
Я снова смотрю на Аву. Она растеряла весь свой блеск. Мне интересно, как лечить особу, которая по-идиотски порвала с человеком, дававшим ей надежду на будущее. Она всё ещё выглядит хрупкой – не приспособленной для общественного транспорта. Вот сейчас ожидающий лимузин действительно пригодился бы. Не могу не думать о Нике Споуке – как бы он сейчас поступил – просто позвонил бы в такси и записал на счёт матери? Но я не Ник Споук, хвала богам. Нам просто нужно позвонить в такси и расплатиться остатками моих дорожных денег.
Пока мы собираем вещи, я чувствую смутное беспокойство. Что-то, связанное с Ником. Но он вызывает у меня столько тревожных мыслей, что я не могу понять, в чём дело. Проходя мимо очередного поста медсестер, краем глаза замечаю наши отражения в стеклянной перегородке: две рассеянных Королевы Воинов, каждая погружена в свои мысли. Я думаю о Нике, Ава – о Джесси. В этот момент меня осеняет. Вот оно, лекарство для разбитого сердца. Я знаю, что это такое – или, по крайней мере, предполагаю, что бы это могло быть.
Я дожидаюсь, пока мы не оказываемся в безопасном нутре такси. Фишка в том, чтобы убедить Аву принять участие в моём сомнительном плане. Я решаю взять её судьбу в свои руки и пытаюсь врать. Знаю, обычно мне это не удается, но, на мой взгляд, сейчас Ава слишком подавленна, чтобы заметить обман, и я могу воспользоваться ситуацией.
– Мне нужно уладить кое-что в Модел Сити, – как можно небрежней говорю я. – Ты не против отправиться со мной? Это почти по пути домой.
Ава соглашается, особо не вдумываясь. Я объясняю, что, так как сейчас выходной день, Кассандра просила меня заехать к ней домой, а не в офис, и даю водителю такси адрес её дома возле Букингемского Дворца. Ава пожимает плечами. На самом деле я молюсь, чтобы Кассандры не оказалось дома. Я правда-правда очень не хотела бы сейчас её встретить, но в данной ситуации стоит рискнуть.
Мы практически не разговариваем в такси. Ава слишком погружена в свои страдания из-за расставания с Джесси, а у меня в голове куча своих мыслей. Когда мы подъезжаем к большому георгианскому зданию, я вылезаю, обещая надолго не задерживаться.
Пожалуйста, пожалуйста, пусть он будет дома. Пожалуйста, пусть у него будет ответ на мой вопрос. Пожалуйста, пусть его матери там не будет.
Двери открывает Евгения, домработница Кассандры.
– Да? Чем я могу вам помочь?
– Ник дома? – спрашиваю её.
– Нет, мне жаль.
Воздух покидает мои лёгкие. Не то, чтобы я вообще хотела когда-либо снова увидеть Ника Споука, но мне очень нужно было, чтобы моя задумка сработала.
– А вы не знаете, где он? Я звонила ему на мобильный, – что я и делала, в такси, – Но он у него выключен, наверное.
Евгения поджимает губы и мотает головой.
– Понятия не имею. Ник ушел минут пятнадцать назад. Но он не говорил, куда они собираются. Хотя, у второго парня была сумка с собой, если это вам чем-то поможет.
У меня уходит мгновение на осознание, а потом я широко улыбаюсь ей.
– Спасибо. Да, это помогло.
Я плюхаюсь назад в такси и тихо спрашиваю водителя, от какой станции отходят поезда до Корнуэлла.
– Паддингтон, – говорит он. – Подбросить вас туда?
– Да, пожалуйста.
Сидящая в машине Ава все ещё молчалива и угрюма. Она смотрит на проносящиеся мимо достопримечательности Лондона безо всякого интереса. Это напоминает мне о том, что я практически не увидела Нью-Йорк, если не считать статую Свободы, и это была слишком долгая дорога, чтобы проделать её ради одной статуи. Я собираюсь найти способ как-нибудь снова приехать туда, чтобы восполнить пробелы.
– Эй, погоди! – говорит Ава некоторое время спустя. – Это совсем не по пути домой. Это Мраморная Арка! Куда мы едем, Ти?
К ней возвращается некоторая энергичность. По крайней мере, достаточная, чтобы обвиняюще смотреть на меня. Мне определенно больше нравится мягкая улыбающаяся Ава. Когда она видит, что такси выезжает с кольцевой, глаза сестры сужаются ещё сильнее.
– Я знаю, куда ведет эта дорога. А ну погоди! Последний раз я ездила этим путем, когда встречалась с Джесси. Мы же не едем в Паддингтон?
– Едем, – говорю я, так дерзко, как только могу.
– Зачем?
– Затем что он там. По крайней мере, я так думаю. Он может быть там. Ты должна его увидеть, Ава.
– Нет, не должна. Как ты смеешь, Ти? Ты слетала в Нью-Йорк и теперь думаешь, что тебе можно вмешиваться в мою жизнь? И откуда ты вообще узнала обо мне и Джесси?
– Длинная история, – вздыхаю я. – Но послушай, я много думала об этом, и тебе нужно хотя бы выслушать его. Уверена, ты даже не дала ему возможности рассказать, что он чувствует по отношению к тебе.
– Возможно, я и не хотела этого слышать, – рассерженно шипит Ава. – Может быть, некоторые вещи вообще лучше никогда не слышать. Разворачивай такси. Мне нужно домой. Прямо сейчас, давай!
Несколько месяцев назад я бы послушалась. Даже ещё несколько недель назад. Но сейчас с меня хватит. Сейчас я думаю, что моей старшей сестрице нужно прислушаться к кому-то ещё, помимо испуганного внутреннего голоса.
– Поговори с ним, – умоляю я. – Не спрашивай меня, откуда я знаю, что это стоит сделать, просто поверь мне. Пожалуйста! Пожалуйста, просто доверься мне.
