– Как ваши дела, Игорь? Вы хотите на этот раз куда-то поехать без своей девушки? – Диана улыбается с таким видом, будто уверена на все сто, что моя реакция будет положительной.
– Вы угадали, – улыбаюсь и я в ответ. – В Германию, главную страну порно. Но у меня есть одна проблема…
– Да? Какая?
– Я хочу поехать уже на следующей неделе, а формально у меня еще отпуск не начался. Поэтому мне понадобится больничный, а сделать его сам я не могу – подруга матери, которая раньше могла выручить, после инсульта сидит дома, а своих знакомых врачей у меня нет. Может быть, у вас они найдутся?
– М-м-м… – Она облизывает пухлые губы. – Одна раньше была, но сейчас ее тоже нет. Альбин! – окликает она вторую сотрудницу. – У тебя есть кто-то, кто может сделать больничный?
– Гульшат же делает в тридцать девятой поликлинике, – будничным тоном реагирует закованная во все черное Альбина: кожаная юбка, куртка, достойная знатного байкера, черные туфли и колготки. На закомплексованную девицу она, впрочем, не похожа – скорее, наоборот, в ней чувствуется напор и агрессивная сексуальность. В общем, типичная современная вампирша, но, черт возьми, приятная.
– А-а, точно же – Гульшат! – как будто просыпается Диана. – А какой у нее сейчас сотовый, не подскажешь?
– Девятьсот восемнадцать тридцать шесть двадцать пять сто один, – отчеканивает поклонница стиля «нуар».
– Так-так… Сейчас… – моя «Мисс Бюст» хватает со стола какую-то дореволюционную модель «Сименса» и начинает тыкать в клавиши. – Чё там дальше после двадцать пять?
– Сто один.
– Ага, сто один, – эхом откликается «леди Ди» и добивает оставшиеся цифры. – Сейчас! – заговорщически шепчет она мне, но, услышав голос в трубке, переключается на свою невидимую собеседницу:
– Гульшат, привет! Это Диана из «Паспарту»… Ага, приветики. Мне твой новый номер Альбинка дала. Слушай, Гульшат: мой клиент хочет поехать на следующей неделе в Европу, но у него работа. Надо сделать больничный. Сможешь?… Ну, на две недели где-то… Сможешь, да? Ага, хорошо…
– А сколько это будет стоить? – шепчу я.
– А почем это, Гульшат? – передает мой вопрос Диана. – Понятно… Сто тридцать рублей за один день!
– Отлично, – киваю я.
– Он согласен. Тогда я ему твой номер даю – он тебе позвонит, и вы с ним встретитесь… Ладненько. Спасибо тебе, дорогая…. Да ничё. Но клиентов пока мало, поэтому я еще не знаю, еду я туда в этот раз или нет… Ага, ну, ладно, давай, пока. Целую…
Она кладет сотовый и радостно сообщает то, что мне, в общем, и так уже известно. Я забиваю в мобильник номер этой Гульшат и обещаю прийти в понедельник или во вторник – «в общем, как только будет ясно, с какого числа мне выпишут больничный». Последовательно раскланиваюсь с Дианой и обладательницей хорошей памяти Альбиной и спешно вываливаю на улицу, набирая подсказанную мне спасительную комбинацию.
– Да? – раздается в трубке.
– Гульшат, добрый день. Это Игорь; по поводу моего вопроса вам только что звонили…
– А! Да-да-да! Здравствуйте!
– Гульшат, я хотел уточнить: сейчас все-таки лето – мы под каким предлогом две недели оформлять будем?
– Предлагаю конъюнктивит! – слышится на другом конце смешок.
– Конъюнктиви-ит? – удивленно тяну я. – И чё – сколько можно лежать с ним?
– Делали и на неделю, и на две, и на три – прокатывало! Я думаю, и у вас никаких проблем не будет.
– Хорошо, вы меня убедили, – не слишком уверенно говорю я. – Где с вами можно встретиться?
– Я живу на Остроградского, рядом с торговым центром «Соул».
– Ну, тогда нет проблем. Я должен буду подойти к центру или прямо к вам домой?
– Прямо домой.
«Упс! Не блатная «разведёнка» ли? Жить становится всё лучше и веселей!»
– Хорошо. Диктуйте мне ваш адрес, Гульшат…
* * *
Через двадцать минут выясняется, что Гульшат, во-первых, сама не работает в больнице, как я предполагал изначально, а только «знает очень многих нужных людей», во-вторых – не блатная разведенка, а обременная детьми и живущими в ее квартире родственниками дама чуть постарше меня самого, и главное, в третьих, – совсем не так хороша внешне, как мне рисовалось в воображении (тембр голоса все-таки бывает очень обманчив!). Но это ничего – не за тем пришел, в конце концов. Получив «денежки вперед» и данные моего медицинского полиса (они у меня вместе с номером страхового свидетельства и ИНН выписаны в блокнот), Гульшат пообещала зайти к своей знакомой уже в понедельник, «так что со вторника у вас все будет оформлено как положено, не переживайте».
– Я хотел бы выйти на работу не двадцать второго, а двадцать пятого, – говорю я. – Вы знаете, Гульшат, – нас, преподавателей, отдел кадров заставляет в период сессии присутствовать по шесть астрономических часов каждый день независимо от того, есть, например, занятия у заочников или их нет. А мне чё-то совсем не хочется приезжать ради такой ерунды в институт даже на шесть минут. Двадцать пятого у меня экзамен, а за день до этого консультация, но консультировать там некого – пять человек в группе. К тому же они и так всё знают.
– Вы мне позвоните в воскресенье, двадцать первого, и уточните тогда, каким числом мы с вами будем закрывать больничный – двадцать вторым или двадцать четвертым. – Она отвечает спокойным голосом профессионала, съевшего собаку на подобных вопросах.
– Хорошо, – я удовлетворенно киваю. – Так и сделаем. Ну, спасибо вам заранее, Гульшат. Я пойду тогда?
– Ладно! – Она чуть наклоняется вперед, протягивает руку и поворачивает вертушку замка, открывающего железную дверь «тамбура». «Тамбур», в котором мы вели наши переговоры, по доброй отечественной традиции отгораживает ее и соседнюю квартиру от остальных обитателей этажа и прохожих на лестничной клетке. Стандартная, но нравящаяся мне отделка обоями «под кирпич»; несколько пар ботинок, сапог и тапок, тёмно-бежевый коврик под ногами. Всё, как обычно; всё, как у людей. Веет домашним уютом, желанием беззаботно развалиться на диване перед телевизором, не «парясь» из-за того, какие сволочи хотели (а, скорее всего, хотят и сейчас) меня подставить и сдать. Черт, и почему столько проблем навалилось? Стоп, говорю я себе, не хнычь. Во-первых, могло быть гораздо хуже. Во-вторых, мои проблемы – всего лишь следствие того, что я не желаю жить на двенадцать тысяч в месяц, а желаю, как все приличные люди, иметь деньги хотя бы на хороший отдых с подругой. Разве это не стоит того, чтобы рисковать пару раз в год? Особенно учитывая, что по большей части риск невелик: народ ко всему приучен. Серьезные издержки могут возникнуть только в отдельных, особо специфических случаях.
Я прощаюсь с Гульшат и уже через несколько секунд оказываюсь во дворе ее дома. Зеленеющая листва плотно посаженных друг к другу деревьев и отличная погода – это единственное, что сейчас хоть немного радует глаз.
* * *
Спустя полчаса я у себя в берлоге и, откинувшись на кресле, пишу эсэмэски. Сначала Неле Минниахметовой, Эльмире Фахрутдиновой и Ире Донсковой, что взял больничный и на экзамен им лучше не приходить; потом месседж Трофимову:
«Я заболел. Второй экземпляр билетов у шефа есть. В понедельник у этих групп консультация, если что. Кашу заварили Заббарова и Петрова из ЭПП-1-07. Это известно на 120 процентов. Выпускать их на допсессию нельзя ни при каких обстоятельствах (даже если они будут просить об этом)».
Ответа от Трофимова, естественно, ждать не приходится – ну, как же он, ни к чему не причастный замзавкафедрой, снизойдет до этого! Зато от моих юных помощниц (правда, не от всех) эсэмэски пропиликивают довольно оперативно:
«Ой, Игорь Владиславович, а как же теперь мы? Девчонки приедут только в понедельник, но они мне все оставили. Может, вы все-таки придёте?» (Неля)
«Понятно. Я подумаю, но скорее всего буду тоже оформлять больничный» (Ира)
Недолго думая, выстукиваю ответы:
«Ничего не могу поделать, Неля. Пускай ваши подруги сами определяются, идти им на экзамен или нет; тем более, что бюджетница из них только одна. Вы на внебюджете, но я вам очень не советую подвергать свои оценки в дипломе опасности. Лучше дождитесь допсессии».
«Я не сомневаюсь, что вы приняли правильное решение, Ира».
Вскоре звучит сигнал входящей эсэмэски, но на этот раз – только от одной моей невидимой собеседницы:
«Выздоравливайте, Игорь Владиславович. Я пока не определилась. На всякий случай буду учить. До свидания!»
Милая девочка, ничего не скажешь!
«До свидания, Неля! Спасибо!»
Я нажимаю на клавишу. Эсэмэска отправляется в путь, а я встаю с кресла и отправляюсь на кухню. Все-таки не зря говорят, что набивание брюха – очень эффективный способ избавиться от стресса. Заодно еще раз можно подумать над тем, а не стоит ли завтра или – особенно! – послезавтра обломить всех и внезапно явиться, наставив троек хотя бы тем, про кого всё известно наверняка. Какой бы вариант я не выбрал, приятнее это будет сделать за столом – пожевывая бутерброд с копченой колбасой и запивая его сладким чаем.
