12 июля.
…Но если женщина коварна, нельзя, чтобы это качество проявлялось открыто. Чем она коварнее, тем она должна быть умнее, — это необходимое условие. В коварстве тоже есть пределы — клептоманка или убийца меня не привлечёт, но утверждать этого нельзя. Даже если бы я знал, что женщина по ночам обкрадывает своих посетителей, я, может быть, наоборот был бы этим привлечён и, не в силах противиться искушению, вступил бы с ней в связь, готовый к тому, что буду ограблен. В университете на одном курсе со мной учился некий правовед по имени Ямада Уруу, потом он служил в Осака в муниципалитете и давно уже умер. Его отец был то ли адвокатом, то ли поверенным, и в начале эпохи Мэйдзи он защищал Такахаси О-Дэн[34]. Он часто рассказывал о ней своему сыну Уруу. «Не знаю, можно ли было назвать её очаровательной или кокетливой, но в своей жизни я не видел более привлекательной женщины. Именно таких называют обольстительницами. Я бы согласился быть убитым такой женщиной», — говаривал отец Уруу, изливая перед сыном свои чувства. Я намного пережил их всех, в моей жизни ничего особенного меня уже не ждёт, и если бы сейчас появилась женщина, подобная О-Дэн, я счёл бы за счастье быть убитым ею. Лучше быть зверски убитым одним махом, чем влачить существование между жизнью и смертью, постоянно ощущая нестерпимую боль в руках и ногах.
Не потому ли я люблю Сацуко, что вижу в ней до некоторой степени призрак таких женщин? Она немного злобна, немного цинична и немного лгунья. Со свекровью и золовками она не ладит, детей не любит. В первое время после замужества эти качества не были особенно заметны, но в последние три-четыре года стали просто бросаться в глаза. До некоторой степени это я провоцирую и направляю её. От рождения её характер не был так плох. Может быть, и сейчас в глубине души она добра, но с какого-то момента она стала притворяться злой и щеголять этим. Наверное, она поняла, что мне это по душе. Почему-то я люблю её больше, чем своих родных дочерей, и не хочу, чтобы она поддерживала с ними хорошие отношения. И чем хуже она относится к ним, тем больше она меня околдовывает. Такой психологический казус у меня обозначился недавно и развивается всё больше и больше. Человек терпит боль, он лишён нормальных половых наслаждений, — не извращает ли это его характер?
Недавно в доме возникла ссора. Хотя Кэйсукэ уже семь лет, и он пошёл в школу, второго ребёнка у них нет. У жены на этот счёт сомнения, не предпринимает ли Сацуко чего-нибудь, чтобы не беременеть. В душе я и сам так думаю, но перед женой утверждаю, что это невозможно. Жена, не вытерпев, несколько раз обращалась с вопросом к Дзёкити, но он отшучивается, ничего, мол, подобного, и разговора не продолжает.
— Я уверена, что это так.
— Ха-ха-ха, тогда спроси об этом сама у Сацуко.
— Что ты смеёшься, дело серьёзное. Ты слишком снисходителен с Сацуко, так нельзя, она тебя ни в грош не ставит.
В конце концов Дзёкити позвал Сацуко, и она вступила в объяснения со свекровью. Время от времени до меня доносился пронзительный голос Сацуко. Они ссорились около часа, после чего жена пришла звать меня:
— Пожалуйста, подойди к нам на минутку.
Но я никуда не пошёл, и поэтому подробностей не знаю, но когда я спросил, что между ними было, оказалось, что, выслушав кучу колкостей, Сацуко сама перешла в наступление.
— Я не люблю детей до такой степени. Когда на нас сыплется смертоносный пепел, к чему много рожать? — говорила она. Жена так легко не сдавалась.
— Разве вы за его спиной не называете просто Дзёкити, не добавляя «сан»? Он сам только в нашем присутствии обращается к вам на «вы», а перед другими говорит просто «ты» — разве не так? И вы, наверное, к мужу так же обращаетесь.
Разговор неожиданно перешёл на совершенно другие предметы, и конца ему не было. И жена, и Сацуко вошли в раж, и Дзёкити не мог справиться с ними.
— Если вы нас не любите, разрешите нам жить отдельно. Дзёкити, что ты думаешь?
Тут жена сказать ничего не могла. И она, и Сацуко прекрасно знают, что я этого никогда не разрешу.
— А кто будет заботиться о папе? Вы или госпожа Сасаки?
Увидев, что жена струсила, Сацуко вовсе разошлась. На этом всё кончилось. Я с сожалением подумал, что было бы забавно присутствовать при их перепалке.
Жена вошла сегодня ко мне со словами:
— Вот и сезон дождей кончается.
Под впечатлением недавней ссоры она была подавлена больше обычного.
— В этом году дождей было не так уж много…
— Сегодня ночью базар цветов[35]. Поэтому я вспомнила — что ты решил со своей могилой?
— С этим можно не спешить. Как я уже говорил, я не хочу, чтобы меня хоронили в Токио. Я — уроженец Эдо[36], но нынешнего Токио не люблю. Зачем устраивать здесь могилу? Ведь неизвестно, когда, куда и при каких обстоятельствах её придётся переносить. Кладбище в Тама ничего общего с городом не имеет[37]. Я не хочу лежать там.
— Я знаю, но если ты хочешь быть похороненным в Киото, это надо решить до праздника Даймондзи[38].
— Ещё целый месяц. Пошлём туда Дзёкити.
— А не лучше было бы тебе самому посмотреть?
— В такую жару и в этом состоянии я никуда двинуться не могу. Отложим до праздника Хиган[39].
Несколько лет назад мы с женой приняли в секте Нитирэн буддийские посмертные имена. Но я не люблю Нитирэн и подумываю, не перейти ли в Дзёдо или Тэндай[40]. Я не люблю Нитирэн прежде всего потому, что там надо молиться перед статуей основателя, напоминающей грязную куклу в ватной шапке. Я бы хотел, чтобы меня похоронили в Киото, в храме Хонэнъин или Синнёдо.
— Вот и я! — вошла в этот момент Сацуко.
Было около пяти часов. Она совершенно не ожидала встретить здесь свекровь и отвесила ей преувеличенно вежливый поклон. Жена тут же испарилась.
— Тебя с утра не было. Куда ты ходила?
— Ходила по лавкам кое-что купить, пообедала с Харухиса-сан в гриль-баре гостиницы, потом пошла на примерку в «Иностранную моду». Потом опять встретилась с Харухиса-сан, и мы пошли в «Югакудза» смотреть «Чёрного Орфея»[41].
— У тебя правая рука загорела.
— Я вчера ездила на машине в Дзуси[42].
— Опять вместе с Харухиса?
— Да. Но от Харухиса-сан толку мало, я сама вела машину и туда и обратно.
Рука загорела только в одном месте, и это бросается в глаза рядом с белой кожей.
— Руль находится справа, а я целый день ездила.
— У тебя кровь приливает к лицу. Похоже, ты чем-то взволнована.
— Разве? Нет, я совсем не взволнована. Но Бренно Мелло мне очень понравился.
— Кто это?
— Исполнитель главной роли в «Чёрном Орфее». Фильм сделан по греческому мифу об Орфее, но действие происходит в Рио-де-Жанейро, во время карнавала. На главную роль приглашён чёрный. Все остальные тоже чёрные.
— И это так хорошо?
— Брено Мелло — непрофессионал, он бывший футболист. В фильме он играет водителя трамвая. Разъезжая по городу, он подмигивает всем девушкам. Потрясающе!
— Вряд ли бы мне понравился такой фильм.
— Посмотрите ради меня.
— А ты возьмёшь меня с собой ещё раз?
— А вы пойдёте со мной?
— Пойду.
— Я сколько угодно могу смотреть этот фильм. Потому что как только я увидела лицо Мелло, я вспомнила Лео Эспиноза[43], за которого я когда-то болела.
— Ещё одно странное имя.
— Эспиноза выступал в чемпионате мира в наилегчайшем весе. Это филиппинский боксёр. Тоже чёрный, хоть и не такой красивый, как Брено Мелло, но в чём-то они похожи друг на друга. Брено Мело особенно похож на него, когда подмигивает. Эспиноза и сейчас выступает, но он уже не так хорош, как раньше. А когда-то он был действительно замечателен. Я это и вспомнила.
— Я видел матч бокса всего один раз.
В это время вошли жена и сиделка и сказали, что пора лежать на доске. Сацуко назло им заговорила с наигранным воодушевлением.
— Эспиноза — чёрный, родился на острове Себу. Его конёк — прямой удар левой. Он выбрасывает левую руку прямо перед собой и, нанеся удар, тут же её убирает. Раз-раз — и мгновенно убирает руку. Раз-раз — необыкновенно красиво! Когда он нападает, чуть-чуть присвистывает. Когда атакует партнёр, боксёры обычно поворачиваются то направо, то налево, а Эпиноза рывком отскакивает назад. Такое ощущение, что тело у него резиновое.
— Ха-ха… Потому тебе и нравится Харухиса, что у него очень тёмная кожа.
— У Харухиса-сан грудь очень волосатая, а у чёрных волос на груди мало. Когда они потеют, кожа кажется гладкой, и всё тело блестит, — это очаровательно. Мы обязательно как-нибудь пойдём с вами на бокс.
— Среди боксёров так мало красивых мужчин.
— У многих из них разбиты носы.
