— Надеюсь, ты с нашей компанией будешь поддерживать отношения? У нас с российскими партнерами вечно сложная ситуация, смогу ли я к тебе обращаться за помощью? Ты с нами проработал семь лет, и в случае запроса от «Компрессора», думаю, мы тебе напишем сильную рекомендацию. Кстати, какую должность тебе предложили?
— Генеральный директор московского представительства «Компрессор Ойл Лимитед».
— О-о-о, скоро ты будешь… как у вас таких называют? Олигархом!
Вот и европейская наивность с элементами зависти! Я не стал говорить ему, что чем громче должность в Москве, тем меньше ее значимость.
— Скорее всего, я останусь простым функционером и буду рад, если получится сотрудничать с вами и, если позволите, обращаться за советом.
Вышел из ресторана и почувствовал свободу, на миг даже Будапешт показался намного красивее. Решил не возвращаться в офис, а немного побродить. Вспомнил, как мы с женой и ребенком ходили по этой же улице и, несмотря на трудности, мечтали. Все вроде у нас получилось, но тогда ходили, мечтали и считали. Оба знали, что нам можно тратить примерно 50 долларов в день. Мы были намного беднее и намного счастливее. В этот день я один, мечтаю и считаю совершенно другие бабки, но я не счастлив, просто свободен.
— Люба, помоги.
— Что опять, передумал?
— Нет, мне нужно подготовиться к поездке, вечером возвращаюсь домой, подумай, пожалуйста, что с собой взять. Ты не хочешь поехать со мной?
Иногда полезные идеи приходят неожиданно. Идея о семейной путевке гениальна. Нескучно в полете, к тому же появлюсь как примерный западный семьянин, что полезно (особенно по той части, чтобы не загулял с первого дня), и бытовые вопросы решу быстрее.
— Не могу. Ты же все равно вернешься через неделю! А одежду подберу, чемодан только новый купи.
Не получилось, поеду один. Очередное испытание блудного нефтетрейдера.
Билет заказал туда-обратно с открытой датой и, разумеется, бизнес-класс. Я считаю, что, если вам больше тридцати пяти и вы летите эконом-классом в Москву, значит, вы неудачник. Правда, бизнес-класс «Аэрофлота» соответствует своему уровню только в цене билетов.
Один болтун, сильно докучавший Аристотелю своим пустословием, спросил его:
— Я тебя не утомил?
Аристотель ответил:
— Нет, я не слушал.
Диоген Лаэртский
В аэропорт Будапешта приехал за три часа. Ходил так гордо, что моя корона поцарапала бы потолок, будь он чуть ниже. Первый раз стоял в очереди для избранных. Разумеется, позвонил Янкину и Кацнельсону. Перед первым стал выебываться, как у меня все прекрасно в жизни, а второму коротко сообщил время прилета. Миша, как полагается опытным жополизам, запланировал на вечер выход в ресторан с телками, а я переживал, что мой первый вечер пройдет в полном одиночестве.
— Меня Саша зовут.
Бородатый мужик так лихо вступил в беседу, что застал меня врасплох, и я от неожиданности брякнул:
— Миша.
Он и так не выходит из головы.
Колорита у мужика не отнять: круглые темные очки, свежеподстриженная бородка, кучерявые седые лохмы, рубашка (типа «мы носим бабочку») и тапочки, причем с логотипом какой-то финансовой группы.
— Простите. Виталий.
— По делам?
— Пока не знаю, возвращаюсь спустя девять лет, работу предложили. А вы?
— Не вы, а ты, или ты считаешь меня стариком?
— Ты так ты. Ты, Саша, в Москву по делам?
— Не очень. Я космополит, бизнес есть, время от времени надо смотреть, и, обратно, путешествовать по миру. Я так люблю, мне это нравится, могу себе позволить. Жена иногда грузит, но, блядь, я столько уже заработал — пусть тратит и не мешает отдыху. Я ей сказал, что, как только пересчитает наше бабло (женам слово НАШЕ надо громко говорить, помогает), может оставить себе половину и продолжать мастерить свои сумки. Она у меня самый модный дизайнер сумок, все звезды московского шоу-бизнеса в очередь встали, того и гляди, глаза друг другу повыцарапают, если без ее кошелок останутся.
Он произнес свою тираду не без торжества.
— Саш, извини, как-то цинично звучит.
— Цинично или нет, меня это устраивает. Ты в Москве и не такое услышишь. А куда едешь-то, старик? Сам женат?
— Да, и дочь взрослая, и с женой аккуратнее общаюсь.
— Значит, ты 100 лямов еще не заработал, у тебя долгий путь, старичок. А ты в какой теме?
— Нефть, экспорт.
— Интересно. У нас тоже нефтяные активы, ТПК знаешь? Но этим занимается мой партнер, ему нравится, когда его показывают по телевизору, берут интервью, и прочая хуйня. Слава богу, наш третий партнер сидит тихо и трудится, его фамилию знают все, но как он выглядит, не каждый в курсе. Вот молодец.
— Да, конечно, ваша компания в первой пятерке по всем параметрам.
— Да по хую, в какой, деньги идут и идут, прекратится кормушка — будем думать.
О-о-о, мамма миа, ну и стюардесса! Высокая блонда с балконом шестого размера уверенно подошла к нам и предложила напитки. Вот это я понимаю, продвижение товара! Взглядом таранит бородатого и с улыбкой ровно в два члена говорит:
— Александр, вам как всегда?
— Да-да, коньяка! Виталий, будешь? Кстати, это Виталий, мой новый нефтяной друг, а это Юля, самая приятная во всем «Аэрофлоте», да, милая?
— Спасибо вам огромное, Александр. Вам?
— Мне сто «Dewars» и колу, пожалуйста. Рад знакомству!
— Девять лет — это срок, много что изменилось. А ты и правда ни разу не приезжал все это время?
— Ну да, уехал — и с концами. По профессии врач, но в Венгрии работал нефтетрейдером. В начале меня наняли из-за знания русского, а потом постепенно карьера пошла вверх.
— Ты че, старик, жалеешь, что возвращаешься? Радоваться надо, молодец! Я-то сам искусствовед. Спасибо жене, что много тратила, и мне пришлось бросить науку. Я пытался убегать в Америку, к родным, но передумал.
— Передумал — это как?
— Меня таксист отговорил и четыре бабули из Брайтона. Представь себе, я, уже далеко не бедный, еду впервые к родным. Евреи имеют привычку держаться вместе. Родственники коллективно давили на психику, что я и мой бизнес-талант востребованы в США. Так вот, приезжаю в Нью-Йорк, сажусь в первое желтое такси. Запах напомнил общагу в институте, все вокруг липкое и грязное, везде фотографии голых телок. Арабская морда через пластиковое окошко улыбается и с ходу вопрошает с жутким акцентом (до того я считал, что плохо говорю на английском): «Вы откуда, мистер?» Ответил, что из России, хотел добавить про Москву, а он меня перебивает: «Я из Пакистана, мистер, работаю в городе уже пять лет, в Америке все плохо, здесь никого не любят и всех используют. И во всем виноваты евреи. Евреи все контролируют, и поэтому я в дерьме, работаю таксистом, а до этого мыл посуду!» Я всю дорогу делал вид, что упорно смотрю в окно и не участвую в беседе, а он упорно повторял: «Я прав, что во всем виноваты евреи, мистер?»
Я поддакиваю, лучше отвечать положительно, чем спорить с этим существом, а он не унимается: «Всюду евреи. Хочешь стать врачом в Америке, должен быть евреем, хочешь стать адвокатом — тоже. А мы с тобой, мистер, должны самую грязную работу делать. Я из-за них в дерьме».
Мне пришлось терпеть этот бред полтора часа, ты не представляешь, что это за испытание! На Брайтоне рассчитался с ним и выскочил из тачки со скоростью звука, пока он не увидел во мне Моисея. И че думаешь? Вижу через дорогу четырех бабулек, с платочками, все в черном, на скамейке у подъезда дома. Я даже тебе не буду говорить, что мне это напомнило, но суть в том, что лучше Москвы ничего нет. Все наши там зависли в восьмидесятых, а у нас тут уже XXI, а то и XXII век. Скажи, что может быть лучше, чем тусовать по миру с друзьями?
— Тусовать по миру с телками.
— Пробовали. Отстой, не годится. Год назад взяли с собой на Карибы двух моделей. Кастинг шел по принципу «глухонемая красотка, глубокая глотка». Но, прикинь, как только эти две твари оказались на яхте, тут же набухались и заговорили так, что одну я выкинул за борт, а сверху бросил спасательный круг — плыви, сука, до берега. Зато туземки прекрасные, и мы делаем благое дело, объединяем культуры. Например, в Непале у нас были телки из Индии, в Гренландии — из Канады. Ты трахал когда-нибудь индуску?
— Нет, спасибо, я не любитель экзотики, думаю, все женщины одинаковы, по крайней мере физиологически.
— Ты чего?! Ты что, хочешь сказать, что моя жена похожа на твою? А твоя на мою маму?! А твоя мама — на ту индуску из Непала?! Да, ты точно отсутствовал девять лет. Если хочешь, старик, скажу тебе: все бабы одинаковы, только кто-то из них моложе. Запретная слаще, а иноземная круче. Прикинь, мне в Непале сон приснился, будто я трахаюсь с Аллой Борисовной, в смысле с Пугачевой. Меня разбудили ребята, потому что я громко кричал; «Алла, нет, Алла, да, Алла, не надо!» Представляешь? Сон продолжается: сижу с женой в ресторане на Дмитровке, и вдруг заходит Алла и начинает с меня одежду снимать, а сама уже голая, рядом Филипп загадочно улыбается. Да-а-а… Не каждому такое пережить…
