– Как последний бродяжка отсюда и до Бомбея, этот мальчишка сбегает из дома, работает, работает и домой не возвращается! И что ей прикажете делать?!
– Могла бы в Штаты переехать, – отозвался Акил.
– Не будь идиотом! Какое там переехать! Она слишком старая, – нахмурилась Мэри. – К тому же все знают, что это обязанность детей! А она стареет! Вдруг c ней что-то случится?
– У нее есть дядя Сунил.
– Сунил! – фыркнула Мэри. – Жалкое, ни на что не годное существо! Чудо, что она позволяет ему жить с ней в одном доме! Орет на всех, ходит во сне, словно слоненок, вечно всем недоволен!
– Что?! – удивленно уставился на нее Акил. – Дядя Сунил – лунатик?!
Амина видела лунатиков только в мультике про Скуби-Ду и даже не подозревала, что такое может происходить с людьми на самом деле.
– Это не важно, Акил, – снова нахмурилась повариха Мэри, – передай-ка мне вон ту луковицу!
– А куда он ходит? – спросила Амина, представив себе, как дядя Сунил является на кухню, чтобы сделать себе огромный коктейль.
– Акил! Луковицу!
– Это правда? – не унимался Акил, доставая лук из стоявшей за его спиной корзины. – Все время? Каждую ночь?
– Не важно! – отрезала повариха Мэри. – Я просто говорю, что Томас должен вернуться домой, пока еще не поздно!
– А ты пыталась его разбудить? – спросил Акил. – Знаешь, это очень опасно! Он может напасть на тебя!
– Разбудить? Да какой же идиот станет его будить? Мы просто стараемся не попасться ему под руку, как бы чего не вышло!
– Он тебя бьет?
– Не меня, вещи. Только вещи.
– Какие вещи?
– Те, что сам же и купил! Сервиз, подаренный Амме на шестидесятилетие. Помните, у нас телевизор был? Разбил, как елочную игрушку! Стоматологическое кресло с тремя положениями спинки и лампой!
– А откуда ты знаешь, что он лунатик? – прищурился Акил.
– Ну а какой же дурак будет ломать вещи, на которые так долго копил? Он же не Томас, не может сломать и просто пойти купить новое! А как он на следующий день после этого рыдает!
– Ого! – восхищенно присвистнул Акил. – Да он просто псих!
– Псих, точно, – согласилась повариха Мэри, начиная чистить луковицу ржавым ножом.
– Что ж, – помолчав, добавил Акил, – папа всегда говорил, что дядя Сунил не хотел тут жить, не хотел становиться дантистом, это Аммачи заставила его, когда он провалил экзамены в медицинский институт. Может быть, он так поступает…
– Ты меня вообще слушал? – спросила повариха Мэри. – Никак он не поступает! Он же это во сне делает!
– Дурочка, я имею в виду – бессознательно! – закатил глаза Акил.
– Без чего?
– Ну знаешь, он как бы хочет это сделать, но не может, поэтому делает во сне.
– Что тут происходит? – прозвенел в воздухе стальной голос Аммачи, словно взмахом ножа разрезав мягкую полутьму коридора, и через секунду, согнутая, словно креветка, она материализовалась посреди кухни и с яростью во взгляде уставилась на повариху Мэри.
– Привет, Аммачи! – набравшись смелости, улыбнулся Акил. – Мы тут просто…
– Кажется, я сказала тебе держаться от кухни подальше! – отрезала Аммачи, сверкнув зубами в полумраке.
– Мы просто зашли за водой… Ай! – вскрикнул Акил, когда бабушка ущипнула его.
– Еще раз вас тут застану, палкой поколочу! Ясно?
Чего уж тут непонятного… Амина пулей бросилась к двери, Акил последовал за ней, подталкивая в спину. Дети выбежали во двор, миновали гору кокосов, пронеслись под гранатовыми деревьями и взбежали на веранду. Лишь поднявшись наверх, они решились оглянуться и посмотреть на кухню, где Аммачи орала на повариху Мэри по-тамильски, а та, пристыженно потупившись, резала лук.
– Господи! – прошипел Акил. – Она что… шпионит? Теперь она еще и выслеживать нас будет?
– Она же и в прошлый раз за нами шпионила, помнишь? – отозвалась Амина. – Она все время за всеми шпионит! В любом случае не надо было так говорить о дяде Суниле!
– А почему? Все знают, что он уже много лет несчастен. Даже папа говорит, что ему давным-давно нужно было выбираться из Салема, пока у него еще оставался шанс! Значит, правда больно бьет! – потирая бок, сказал Акил. – Да пошла она!
– Пошла она! – заорал у них за спиной Итти, и Амина вскрикнула от неожиданности.
Двоюродный брат спрятался за креслом Аммачи, в темноте светились только новые белые кроссовки. Он выжидающе посмотрел на них и спросил:
– Крикет?
– Уже слишком темно, – ответил Акил, и Итти тут же помрачнел.
Иногда Амине казалось, что все эти два года, что они не виделись, двоюродный брат провел с мячом в руке у ворот, глядя на дорогу в ожидании их приезда.
– Завтра поиграем, – пообещала девочка, и Итти с несчастным видом кивнул.
– Привет? Крыша? – предложил он им свое второе любимое занятие.
– Неохота, – отказался Акил.
– Пойдем, я с тобой схожу, – согласилась Амина.
Спустя несколько минут они поднялись с верхней веранды на крошечный выступ и залезли по лестнице, которая вела на крышу. Там, в последних жгучих лучах заходящего за горизонт солнца и дыму, струящемся вверх от очагов, где начали готовить ужин, Амина наконец-то смогла заглянуть за Стену. На шоссе, как всегда, царила стагнация: неповоротливые автобусы и автомобили беспрестанно гудели, выстроившись в длинную вереницу, а между ними, словно жуки, сновали рикши и велосипедисты. Дети-попрошайки с самого утра высыпали на улицу, подбегая ко всем транспортным средствам, замедлившим ход настолько, чтобы за окно можно было ухватиться рукой. Амина сделала глубокий вдох, впитывая запах бензина и вареного лука, коровьих лепешек, сточных вод и пота, а Итти что-то напевал себе под нос. Амина смотрела, как он любуется Салемом, до тех пор, пока окончательно не стемнело, потом взяла Итти за протянутую руку и осторожно спустилась вниз, к себе в комнату.
Ужин тем вечером получился экстравагантный и непростой. После наказания, выпавшего на долю поварихи Мэри, еда пригорела, поэтому взрослые ужинали без особого энтузиазма. Они обсуждали критическое состояние Индиры Ганди (по словам Томаса – «колоссальную ошибку»), а также какой-то праздник Джаната – Амине казалось, что это что-то среднее между пижамной вечеринкой и названием торта.
– Вот увидишь, – произнесла Аммачи, доставая застрявшую между зубами куриную косточку и кладя ее на край тарелки, – эти люди ничем не отличаются от всех остальных политиков! Только и делают, что болтают о переменах, а потом с радостью будут наблюдать, как страна встанет на колени!
– Бред! – парировал Томас, накладывая себе еще риса. – Мы же пережили англичан. Ты и правда думаешь, что мы не можем справиться сами?
Сидевший за противоположным концом стола Сунил фыркнул и посмотрел на брата мутным взглядом покрасневших глаз.
– Это разные вещи, Томас, – ответила Аммачи. – С внешним врагом справиться куда легче, чем с хаосом внутри страны. А этих группировок сейчас развелось пруд пруди! Антимусульманские, антихристианские, анти-бог-знает-что!
– Да ладно! – хмыкнула Камала.
– Сам Т. С. Рой сказал, что в Мадрасе были беспорядки, – вмешалась в разговор Дивья, безуспешно пытаясь засунуть пригоршню риса в рот постоянно крутившегося Итти. – Он побоялся, что его могут убить, даже из машины не стал выходить!
– Правда? – обеспокоенно спросил Акил.
– Ой, да ну, Рой – просто паникер! – пренебрежительно отмахнулся Томас. – Вот увидите, скоро все успокоится! История подобна маятнику, разве не так? Сначала качается в одну сторону, потом – в другую, но Индия всегда выходит из испытаний целой и невредимой.
– Вам легко говорить, вы же теперь здесь не живете. Да, братишка? – разминая пальцами комочек риса, произнес Сунил.
– И что с того? Мне теперь уже и слова нельзя сказать? – повернулся к нему Томас.
– Да нет, просто я считаю, что можно смотреть сквозь розовые очки, когда живешь на другом конце света, вот и все. А тем, кто остался здесь, приходится иметь дело с реальностью, понимаешь ли. Поэтому для нас все выглядит по-другому.
– Разумеется. Я не утверждаю, что в Индии жить легко, однако…
– Ну и не сложно, – нетерпеливо перебил его Сунил. – У нас теперь тоже есть все эти модные штуки, которые вы производите! Холодильники! Телевизоры! Кинотеатры и черт знает что еще! Посмотри по сторонам, братец! Все изменилось!
– Кому-нибудь налить воды? – предложила Камала.
– Да я же всего-навсего высказал свое мнение, Сунил, – отрезал Томас, передвигая небольшие горки еды туда-сюда по тарелке. – Я просто сказал, что Индия переживала перемены более трехсот лет, выдержит и еще!
– «She will sssssurvive»! – хрипло процитировал известный хит Сунил, поднимая вверх сжатый кулак. – Слышали? Добрый дядя доктор говорит, что мы будем жить! Слава богу!
Что же будет дальше? Повисла тяжелая пауза, Амина смотрела, как на лбу Томаса выступили и запульсировали вены, а Сунил наклонился вперед.
