Иногда Анастасия перекруживалась во время ходьбы. Поворачивалась ко мне лицом, разговаривала, смеялась и так шла некоторое время, «задом наперёд», увлекаясь разговором, и не глядя под ноги.
Не понятно, почему она ни разу не споткнулась, не уколола босую ногу о сучок сухой ветки? Никакой видимой тропы на нашем пути не было, но и не было обычных таёжных препятствий.
На ходу она иногда трогала или быстро поглаживала то листок, то веточку кустика. Наклонившись, не глядя, срывала какую-нибудь травинку и... съедала её.
— Прямо как зверёк, — подумал я. Когда попадались ягоды, она протягивала их мне, и я тоже ел их на ходу. Мускулатурой какой-то особенной её тело не отличалось. Вообще, она среднего телосложения. Не худая и не толстая. Упитанное, упругое — очень красивое тело. Но сила в ней, по-моему, довольно приличная, и реакция не плохая.
Когда я споткнулся и падал, выставив вперёд руки, она молниеносно повернулась, подставила свою, свободную от сумки руку, и я упал грудью на её ладонь с растопыренными пальцами. Упал, не коснувшись своими руками земли. Она удержала моё тело ладонью одной своей руки, выровняла его.
При этом, она продолжала что-то говорить, нисколько не напрягаясь. Когда я выровнялся с помощью её руки, мы продолжили путь, словно ничего не случилось. И я подумал, почему-то, про газовый пистолет, который был в моей сумке.
За разговорами, незаметно, мы проделали немалый путь. Вдруг, Анастасия остановилась, поставила под дерево мою сумку и радостно сообщила:
— Вот мы и дома!
Я огляделся. Небольшая, аккуратная поляна, цветы среди величественных Кедровых деревьев, но абсолютно никаких построек. Даже шалаша не увидел. Вообще ничего, даже примитивного — ничего для жилья или временного ночлега не увидел!
— А дом где? Как спать, есть, от дождя укрываться?
— Это и есть мой дом, Владимир. Здесь всё имеется.
Смутное чувство тревоги стало овладевать мной.
— Где это всё? Дай чайник, чтобы хоть воды вскипятить на костре, топор.
— Чайника и топора нет у меня, Владимир... Костёр хорошо бы не разводить...
— Да ты что говоришь? Чайника даже у неё нет! У меня вода в бутылке закончилась. Ты же видела, когда я ел. Я и бутылку выбросил. Теперь только коньяка два глотка осталось. До реки или деревни день ходьбы, а я и так устал, пить хочу. Ты где воду берешь? Из чего пьёшь?
Увидев моё волнение, Анастасия забеспокоилась, схватила меня за руку и увлекла через полянку в лес, по пути приговаривая:
— Только не беспокойся, Владимир! Пожалуйста. Не расстраивайся. Я всё сделаю. Ты отдохнёшь. Выспишься. Я всё сделаю. Тебе не будет холодно. Ты хочешь пить? Я сейчас напою тебя.
Всего в десяти-пятнадцати метрах от поляны за кустами перед нами открылось небольшое озерцо. Анастасия быстро зачерпнула ладошками пригоршню воды и поднесла к моему лицу.
— Вот вода. Попей, пожалуйста.
— Да ты что, обалдела? Как можно пить сырую воду из какой-то лесной лужи? Ты же видела, я «Боржоми» пил. На теплоходе мы воду речную даже для мытья через фильтр специальный пропускаем, хлорируем, озонируем.
— Это не лужа, Владимир. Здесь чистая, живая вода. Не убитая наполовину, как у вас. Эту воду можно пить, она как молоко от мамы. Смотри.
Анастасия, поднесла ладони к своему лицу и выпила из них воду.
У меня вырвалось:
— Анастасия, ты зверь?
— Почему же зверь? Потому что постель моя не такая, как у тебя? Машин нет? Приспособлений всяких?
— Потому что живешь, как зверь в лесу, ничего не имеешь и, похоже, тебе это нравится.
— Да, мне нравится здесь жить.
— Вот видишь, сама и подтвердила.
— Ты считаешь, Владимир, характерным отличием человека, от всего живущего на Земле, является наличие у него искусственно созданных предметов?
— Да. А точнее — цивилизованный быт.
— Ты считаешь свой быт более цивилизованным? Да, конечно же, ты так считаешь. Но я не зверь. Я — человек!
В дальнейшем, проведя с ней три дня, наблюдая как живёт одна в глухой Сибирской тайге, эта странная молодая женщина, мне стало кое-что понятным в её образе жизни, но возникли некоторые вопросы к нашей.
Один из них неотступно стоит передо мной и сейчас: «Достаточна ли наша система образования, воспитания для того, чтобы осмыслить суть бытия, правильно расставить приоритеты в своей жизни каждому человеку? Помогает или мешает она в осмысливании сути и предназначения человека?»
Мы создали огромную систему образования. На основе этой системы учим наших детей и друг друга: в детском саду, школе, вузе, аспирантуре. Эта система позволяет нам изобретать, летать в Космос. Следуя ей, мы, соответственно, строим и свой быт. С помощью её мы стремимся построить своё счастье.
Мы стремимся познать Космос, атом, разные аномальные явления. Любим очень много о них рассуждать и описывать в сенсационных статьях, в прессе, научных изданиях. Лишь одно явление почему-то старательно обходим стороной. Очень старательно обходим! Создается впечатление, что мы о нём боимся говорить.
Боимся потому, что оно с лёгкостью ломает наши общепринятые системы образования, научные выводы, смеётся над реалиями нашего бытия! И мы стремимся сделать вид, что этого явления нет. Но оно существует!
И будет существовать, сколько бы мы от него не отворачивались, не обходили стороной. Не пора ли присмотреться к нему внимательнее и, может быть, совместными усилиями умов человеческих ответить на вопрос:
«Почему? Почему все, без исключения, великие мыслители, люди, создавшие религиозные учения, разные учения, которым следует или, по крайней мере, стремится следовать большая часть человечества, перед созданием своих учений уединялись отшельниками, и в большинстве случаев — в лес?
Заметьте, не в какую-то супер академию, а именно —в лес!
Почему надолго уходил ветхозаветный Моисей в горный лес, а потом вернулся оттуда, явив миру мудрость, изложенную на каменных скрижалях?
Почему Иисус Христос уединялся даже от своих учеников в пустыню, в горы, в лес?
Почему, живший в Индии, в середине шестого века до нашей эры человек по имени — Сиддхартха Гаутама, уединился на семь лет в лесу? Потом вышел из леса отшельник — Сиддхартха Гаутама к людям уже с учением! Учением, которое и по сей день, спустя тысячелетия, будоражит множество умов человеческих и называется оно — Буддизм? А человека этого назвали впоследствии — Буддой.
Почему и наши не слишком древние предки, являющиеся теперь историческими личностями, такими, например, как Серафим Саровский или Сергий Радонежский, тоже уходили в лес отшельниками и через небольшой отрезок времени постигали мудрость такой глубины, что за советом к ним ехали по бездорожью цари мирские?
На месте их отшельничества воздвигались монастыри и величественные Храмы. Так, например, Троице-Сергиева Лавра в г. Сергиев Посад Московской области, и сегодня влечёт толпы людей. А началось всё — с одного лишь отшельника.
Почему? Что или кто помогал этим людям постичь мудрость? Дать знания, приблизить их к пониманию сути бытия? Как жили, что делали, о чём думали они, уединившись в лесу?»
Эти вопросы стали возникать передо мной, спустя некоторое время, после общения с Анастасией. Когда я стал читать всё, что попадалось, что смог найти про отшельников. Но ответа не нашёл до сих пор. Почему-то нет нигде написанного, что с ними там происходило.
Ответы на них, думаю, нужно искать совместными усилиями. Стараюсь описать события трехдневного пребывания в сибирском таёжном лесу и свои ощущения от общения с Анастасией в надежде, что кто-то сможет постичь суть этого явления, разобраться и с нашим образом жизни.
Пока из всего увиденного и услышанного мной бесспорно лишь одно: «Люди, живущие отшельниками в лесу, в том числе и Анастасия, видят происходящее в нашей жизни под иным, отличным от нашего, углом зрения.
Некоторые её понятия на 180 градусов отличаются от общепринятых. Кто ближе к Истине? Кому судить об этом? Моя задача лишь изложить увиденное и услышанное. Дать, тем самым, возможность определить ответ другим».
Анастасия живёт в лесу, совершенно одна, у неё нет жилища, она почти не носит одежды и не делает никаких запасов продуктов питания. Она потомок тех людей, которые жили здесь тысячелетиями, и это словно иная цивилизация. Они сохранились до наших дней с помощью, на мой взгляд, мудрейшего решения.
Возможно, единственно верного решения. Они растворяются среди нас, внешне, стараясь ничем не отличаться от обычных людей, а в местах своего постоянного места жительства, они растворяются в природе.
Найти их места постоянного обитания трудно. Присутствие человека в таком месте можно определить лишь тем, что оно как бы более обихожено, более красиво, как , например, таёжная полянка Анастасии.
