– Правда? Хоть бы на этот раз ты куда-нибудь устроилась. Ты, кстати, не забыла, что нам пора платить за Интернет?
Замкнутая и не слишком контактная в обычной жизни, Анна могла проводить в Интернете ночи напролет. Что она там делала, с кем общалась, Виолетта не вникала. Наоборот, сначала даже приветствовала это ее увлечение – может, познакомится таким образом с кем-то, устроит свою жизнь. Но время шло, а виртуальное общение как-то не спешило выплескиваться в реальное. А Анна только бледнела и становилась еще более нервной и раздраженной.
– У меня нет денег на твой Интернет! – жестко сказала Виолетта. – Если тебе это так нужно, иди сама ищи работу.
– Ну ма-а! – заныла дочь. – Ты же знаешь, у меня после развода депрессия. И врач сказал. Мне требуется длительный реабилитационный период.
– Ишь ты, депрессия, период... Можно подумать, мне ничего такого не требуется! – Виолетта действительно рассердилась, но, как ни странно, настроение от этого не ухудшилось. Наоборот, она почувствовала себя еще более уверенной и энергичной. – Все, я пошла, пока. Закрой на нижний замок, мне неохота доставать ключи! – Виолетта привычно заглянула в любимое зеркало и осталась вполне довольна собой. На миг рядом с ее отражением возникло лицо Старухи. Впервые за долгий срок на нем не было ни усмешки, ни издевки, наоборот, Старуха дружески кивнула и подмигнула ей. Виолетта совсем развеселилась. Это был добрый знак.
* * *
Еще каких-нибудь три года назад Виолетте и в голову не могло прийти, что когда-нибудь она будет нуждаться, отказывать себе в самом необходимом и искать работу по объявлениям. Вплоть до той кошмарной ноябрьской ночи, когда разорвавший сладкий предутренний сон телефонный звонок возвестил о смерти брата, она действительно, как говорят в народе, горя не знала.
Везение и благополучие сопровождали ее с самого появления на свет. Родилась Виолетта в сорок четвертом, под грохот салюта в честь снятия блокады Ленинграда, но отцом ее был не демобилизованный из-за контузии солдат, а довольно крупный чиновник, руководивший продовольственным снабжением одного из центральных районов Москвы. К тому времени ему уже минуло сорок два, его супруга приближалась к тридцатилетию, и потому родители нарадоваться не могли долгожданному первенцу. Дочку решено было назвать Виолеттой, как героиню «Травиаты» Верди – мать, подобно большинству женщин тех лет, была страстной поклонницей оперы. Как и положено жене большого начальника, она не работала и с охотой посвящала ребенку все свободное время, остававшееся от посещений портнихи, маникюрши, рынков и вновь открывавшихся магазинов. Но и когда матери не было дома, девочка постоянно находилась под присмотром домработницы, бабушки и незамужней тетки. Отец же бывал дома редко, но в дочке души не чаял. Заласканная и избалованная, Леточка ни в чем не знала отказа. В голодное и нищее послевоенное время она не только всегда ела досыта, но и была разодета как куколка в американские и трофейные немецкие платьица.
Виолетте было пять с половиной, когда в семье неожиданно появился еще один ребенок. Привыкнув быть в центре внимания, она сначала очень растерялась и никак не могла взять в толк, с чего это вдруг взрослые, раньше исполнявшие все ее желания и капризы, в один миг почти что забыли о ней и занялись этим постоянно орущим маленьким существом, которое почему-то называется ее братом. Но так как она была умной девочкой, то вскоре поняла, что роль старшей сестры имеет не только свои тяготы, но и свои преимущества. Крошечный Эдя неотлучно, как хвостик, следовал за ней, смешно и трогательно пытался копировать все, что она делала или говорила. Сестра была для него образцом и непререкаемым авторитетом, и Леточка без особого труда научилась им управлять. Используя то силу, то хитрость, то ласку, она могла заставить брата сделать все, что ей было нужно, и наслаждалась своей властью.
В семь лет Виолетта в белых шелковых бантах и кружевном фартуке, на зависть неимущим одноклассницам, впервые села за парту. Молоденькая учительница сразу же выделила из общей массы высокую бойкую девочку, уже умевшую читать и считать до ста. Аккуратная и старательная Летта училась только на одни пятерки.
А через пять лет она сама привела за ручку в школу маленького Эдю. Брат и сестра были неразлучны. К великому удовольствию родителей, Леточка с энтузиазмом приняла на себя роль воспитательницы, проверяла у Эди уроки, заступалась за него во дворе и строго следила за тем, тепло ли он одет и вовремя ли покушал.
С первого класса и до самого выпускного вечера Виолетта была вечным общественным лидером – сначала октябрятским, потом пионерским, затем комсомольским. Ее истинным призванием было весьма популярное в те годы так называемое «шефство над отстающими». Возможность подчинять себе других, заставлять их делать то, что она считала нужным, и становиться такими, какими она хотела их видеть, доставляла Виолетте ни с чем не сравнимое наслаждение.
Окончив школу, разумеется, с золотой медалью, она ни на минуту не задумалась, в какой институт поступать – конечно, это должен быть педагогический! Но так как склонности ни к какому конкретному предмету она не имела, то остановилась на управленческой специальности и выбрала профессию методиста. Отец был готов всячески содействовать своей любимице, но его помощь даже не понадобилась – Летта легко и уверенно сдала вступительные экзамены, набрала на целый балл выше необходимого проходного и без проблем была зачислена на первый курс Педагогического института имени Ленина.
Веселая студенческая жизнь ошеломила Виолетту, захлестнула ее с головой, словно морская волна. Только сейчас она с удивлением открыла, сколько новых, доселе неизведанных удовольствий может подарить ей жизнь, и твердо решила не упустить ни одного из них. Тем более что, имея такого отца, они с Эдей могли себе позволить намного больше, чем многие другие их сверстники. Настала пора выйти из образа «пай-девочки». Долой косички и банты! Их место заняла прическа «бабетта» – высокий пучок, как у французской артистки Брижит Бардо, а школьную форму сменило ультрамодное синтетическое мини-платье, привезенное из Парижа папиным приятелем из МИДа. Виолетта выучилась курить, пользоваться косметикой и танцевать джаз. Но все это ничуть не мешало ей оставаться на хорошем счету – все сессии, от первой до последней, Летта сдавала только на «отлично». На первом же комсомольском собрании ее избрали комсоргом курса, на третьем – секретарем комсомольской организации факультета, а к пятому она уже стала кандидатом в члены КПСС. Слово «распределение», вызывавшее ужас у выпускников тех лет, ее совсем не пугало. Виолетта была уверена, что любящий папа не позволит, как это называлось, «заслать за Можай» ненаглядную дочурку. Так и произошло. Пара телефонных звонков – и обладательница красного диплома устроена методистом в РОНО Краснопресненского района.
Энергичная и деятельная, Виолетта принялась настойчиво продвигаться вверх по служебной лестнице. Она с охотой общалась с людьми, завязывала многочисленные знакомства и быстро поняла, как они могут быть полезны. Круг ее общения всегда был очень широк, число друзей, приятелей и поклонников было настолько велико, что ей и самой было трудно его определить. Виолетта всегда любила жизненные радости – вкусную еду, модную одежду, красивые вещи и хорошие книги. В то время все это можно было достать, только используя связи, и она стала их активно заводить. Следующей ступенью после РОНО стало Управление народного образования, а затем – министерство, где Виолетта и закрепилась окончательно, меняя только должности и подразделения.
Занимаясь карьерой и личной жизнью, Виолетта ни на минуту не забывала о брате. Эдя всегда оставался для нее самым любимым педагогическим экспериментом. Она не только выбрала для него подходящий институт – Академию внешней торговли, но и сама съездила к двум-трем высокопоставленным знакомым отца, чтобы те помогли с поступлением. На младших курсах у Эди были трудности с высшей математикой, и сестра лично улаживала проблемы несданных экзаменов и зачетов с помощью денег и женского обаяния. А когда Эдик закончил институт, Виолетта, используя уже собственные, а не отцовские связи, выхлопотала ему тепленькое местечко во Внешторге.
Работа в Министерстве образования обеспечивала ей безбедное существование. Устроить своего ребенка в хороший детский сад или престижную школу с языковым уклоном хотелось всем – и директорам магазинов, и заведующим овощными базами, и начальникам складов... Знакомые и знакомые знакомых обращались к Виолетте и, разумеется, были благодарны ей за помощь. Жизнью тогда управлял знаменитый принцип «ты мне – я тебе», и Виолетта понимала это лучше, чем кто бы то ни было. Используя нужные связи, она могла «достать» почти все, что только возможно, ездила на васильковой «шестерке», каждый год отдыхала по две недели в Крыму и в Прибалтике, ходила на все премьеры в модные театры, питалась деликатесами и одевала себя и дочь только в «Березке». Воспитанием Анны она занималась так же, как когда-то воспитанием брата, – строго контролируя, подчиняя себе и формируя личность по придуманному ею сценарию.
